До рассвета осталось несколько часов. Ночи здесь, на высоте 2 тысячи метров над уровнем моря, холодные. Мы легли спать в одном из помещений больницы, еще не занятом больными, на железных кроватях, укрывшись теплыми одеялами.

Утром нас разбудил пронзительный свист. Выглянув в окно, я увидел, что это свистит в настоящий свисток мальчишка, исполняющий роль арбитра в футбольном матче. Умываемся во дворе под мощной струей холодной воды из цистерны.

Выпив чаю с кукурузными лепешками, приступаем к работе. Мухаммед Салем показывает нам больных. Один из сотрудников больницы стоит у дверей кабинета и приглашает поочередно мужчин и женщин на прием. Все женщины без покрывал, с незакрытыми лицами. Замужняя женщина, в отличие от незамужней, носит на голове, чуть выше лба, повязку. Она искусно украшена. Поверх надет темный платок с пестрой бахромой, напоминающий платки, которые носят женщины на острове Сокотра. Не исключено, что предки островитян — выходцы из этих мест. Остальные детали одежды очень ярки, многокрасочны, ничего черного. В будние дни тело покрывают желтой краской. На лице, преимущественно молодых девушек, нанесен толстый слой красной пасты, защищающий кожу от палящих солнечных лучей и от высыхания на высокогорном воздухе. В праздничные или в какие-либо другие, особенные дни, такие, например, как посещение врача, желтую краску с тела и красную пасту с лица они смывают. Для красоты женщины подкрашивают черным веки и под нижними веками проводят широкую ярко-красную и желтую линии. У многих на лбу и на щеках нанесено маленькое красное пятнышко. Украшений они почти не носят, разве только что-нибудь простенькое из серебра. На улицах женщины и дети ходят часто с красивыми разноцветными шелковыми зонтиками, а мужчины — с черными, защищающими их как от солнца, так и от дождя.

Перед кабинетом под раскрытыми зонтиками сидят матери с детьми. Ко мне подводят женщину с венком из полевых цветов. Ее привел брат и попросил меня определить, беременна ли она. К сожалению, приходится констатировать, что причиной отсутствия месячных является опухоль. От лечения в Адене они отказываются. Спустя несколько месяцев я узнал от навестившего меня в Адене Мухаммеда Салема, что семья молодой женщины все-таки отправила ее в Аден, где ее успешно прооперировали.

Больше всего мои пациентки жалуются на боли в животе. При ощупывании живота обнаруживаю стянутый крепким узлом широкий пояс, пестрые концы которого свисают донизу. Этот узел давит на живот и причиняет боль.

— О, том, чтобы снять или ослабить пояс, не может быть и речи, — говорит медсестра. — Многие мужья долгие годы работают за границей. Женщины носят такой пояс, чтобы каждый мог видеть, беременна она или нет. Лучше уж терпеть боль, чем расстаться с поясом.

Закончив осмотр, мы отправились обедать в небольшую харчевню. Когда я собирался было расплатиться за обед, хозяин сказал, что за гостя из ГДР уже заплатили. Удивительное гостеприимство!

Во второй половине дня стало прохладней, солнце подернулось дымкой облаков. Мы отправились в поездку с мамуром (административным начальником), пожелавшим показать нам свои владения. Здесь проживает около 113 тысяч человек, из них примерно 60 тысяч — в Лабусе. Второй по величине населенный пункт — Эль-Хат. От Лабуса его отделяет глубокая вади. Местное население по сей день пользуется ослиной тропой, проложенной в вади более двух тысяч лет назад. Машинам приходится делать крюк в 40 километров.

Плато покрыто плодородными лессовыми почвами. Террасные поля на склонах гор созданы кропотливым и тяжелым трудом крестьян, главным образом женщин. Каждая горсть земли на этих полях поднята в корзинах на женских плечах. Ширина террас в среднем 2–3, самое большое 5 метров, а защищает их каменная стена высотой от 1 до 2 метров. Эти поля — свидетельство великого трудолюбия и творческой силы целых поколений йеменских крестьян.

За ними требуется тщательный уход, их надо постоянно укреплять, иначе внезапно устремившийся вниз поток дождевой воды сметает на своем пути одну за другой все террасы и в один миг уничтожит творение поколений.

После завоевания независимости строить пришлось с нуля. Была одна-единственная кораническая школа, а сейчас 82 общеобразовательные. Мы останавливаемся перед зданием первой полной средней общеобразовательной школы этого района.

— Пошли взглянем на наших учеников и учителей — вы познакомитесь с будущим нашей страны, — говорит мамур. — Все учителя приехали из Адена и лишь недавно получили аттестаты зрелости. Здесь они будут работать два года, а затем продолжат свое образование, в частности и в ГДР. В школе сто пятьдесят учащихся, многие из них уже отцы семейства, но среди них нет ни одной девушки. Классы носят имена Маркса, Энгельса, Ленина, Альенде.

В каждом классе учащиеся желали от меня узнать только одно: как народ ГДР преодолевал трудности, «стартуя» в социализм.

При школе есть интернат. В свободное от занятий время учителя и учащиеся работают на небольших полях, урожаи с которых идут на нужды школы. У них мало учебных пособий, и потому они очень обрадовались привезенным книгам на арабском языке. На память они подарили мне сосуд с заспиртованной в нем змеей. Мамур приглашает нас к себе домой на чай. Живет он с женой и пятью сыновьями, у которых свои семьи, под одной крышей. Дом очень нарядный, так как снаружи разрисован национальным орнаментом. Вместо прежних маленьких «окошек-бойниц» — большие, окаймленные белой полосой окна. На каждом этаже есть небольшая кухня, уборная со сливом, комната для женщин и отдельное помещение для мужчин, предназначенное одновременно и для приема гостей. Спальное место женщин находится в нише, кровать стоит на некотором возвышении. На мужской половине спальное место отгорожено от остального помещения занавеской. Дети спят на циновках, постланных прямо на полу. Внутри дома стены также украшены орнаментами, преимущественно растительными, или окрашены в полоску — зелено-желто-красную. Потолки белые. В доме имеется приспособление, которое обеспечивает его обитателей горячей водой, так что в кухне мы можем перед едой вымыть руки под краном.

В 1970 г. в республике был принят закон за № 12 «О преступлениях против жизни», который был опубликован в официальной газете, называемой «14 октября». Он распространяется на Вторую, Третью, Четвертую, Пятую и Шестую провинции. В статье 3 закона говорится, что преднамеренное убийство «подкарауленной» жертвы карается смертью. Под «подкарауливанием» закон имеет в виду выжидание лица в течение короткого или длительного времени с целью его убийства.

Согласно статье 5, тот, кто принимал участие в убийстве, за что прежде полагалась смертная казнь, и теперь карается смертью или длительным тюремным заключением. Виновный в подстрекательстве к совершению «преступления против жизни» несет то же наказание, что и совершивший преступление, гласит статья 14.

Закон № 12 издан правительством, взявшим власть в свои руки 22 июня 1969 г. Спустя всего восемь дней после захвата власти прогрессивные силы страны создали предпосылки для введения этого закона.

— Прежнее правительство правого направления было не в состоянии решить этот вопрос, — сказал мне Салем, когда вечером пригласил меня к себе домой. — В районе Яфи кровная месть была очень распространена.

Дом Абдаллы стоит на холме вместе с тремя другими домами. В его облике еще и сейчас чувствуется, что когда-то он был крепостью. Каждый из домов обнесен высокими каменными стенами, ворота — из толстых бревен. Хорошо защищены и хлева для животных. Дороги, связывавшие три других соседних дома на холме, были обнесены высокой каменной оградой, которая и сейчас отчасти сохранилась. Окна узкие, напоминают бойницы. Крыша окружена каменным парапетом в рост человека. В комнатах на стенах висят, как напоминание о прошлом, ружья, отбрасывающие в свете керосиновой лампы грозные тени. Салем рассказывает о временах кровной мести и о героических делах борцов НФ.