Так и вышло. Собрали муравьи все зерно, принесли к царю, царь сосчитал и говорит:

– Одного зерна не хватает.

– А вот и его несут, – сказал царевич.

Посмотрели – и вправду, бежит муравей, кричит:

– Несу, несу!

Царь сказал:

– До рассвета окружи весь замок каменной оградой, а нет – отниму жену!

Пошел царевич опять грустный к жене. Рассказал ей все. Та сказала:

– Ступай на мою родину, скажи, чтоб волшебное зеркало мне прислали. Дадут – наведи его на замок, появится вокруг замка ограда.

Так и сделали. Наутро все было готово. Ходит царевич взад-вперед по ограде, радуется. Царь сказал:

– Если сумеешь принести с мизинца твоей матери то кольцо, что унесла она на тот свет, – хорошо, а нет – отниму жену!

Пошел царевич домой грустный. Жена спрашивает:

– Что с тобой, жизнь моя?

– Отец велел принести с того света кольцо моей матери, а нет – отнимет тебя.

– Иди на мою родину, – сказала жена, – скажи: «Прошу я прислать большой платок». Перекинь платок через дерево и попадешь на тот свет.

Так и сделал царевич. Дали ему платок, перекинул он его через высокое дерево и попал на тот свет. Видит: растопила баба тонэ так, что искры сыплются, и свесилась в него. Удивился царевич и спрашивает:

– Чего ты стала над этим тонэ?

– Проходи, вернешься – расскажу. Туда идет много народу, а оттуда никто. Пошел юноша дальше. Видит: накалила баба тонэ докрасна, наклонилась над ним, отрывает груди и лепит к горячим стенкам тонэ.

– Что ты делаешь, мать?

– Проходи, вернешься – расскажу. Туда проходит много народу, а оттуда никто. Пошел царевич дальше, видит: разостлали муж с женой коровью шкуру, ложатся на нее – никак не улягутся.

– Что с вами, почему на такой огромной шкуре не уляжетесь? – спросил царевич.

– Проходи, вернешься – расскажем. Туда идет много народу, а оттуда никто. Пошел юноша дальше, видит: на топорище улеглись муж с женой, лежат – любо-дорого смотреть.

– Как вы улеглись на одном топорище? – спросил царевич.

– Проходи, вернешься – расскажем. Туда проходит много народу, но оттуда никто.

Пошел юноша дальше, видит: лежит пахарь, девять пар быков и волов ходят вокруг него, ворочают, лижут его, всего обслюнявили.

– Человек, встань, – сказал царевич, – зачем даешь этим животным мучить себя?

– Проходи, вернешься – расскажу, – сказал пахарь, – туда идет много народу, а оттуда никто.

Пошел царевич дальше, добрался наконец до матери.

– Сын мой, какое несчастье стряслось над тобой, что заставило тебя прийти сюда?

– Отец заставил пойти к тебе. Если не принесу ему кольца с твоего мизинца, отнимет у меня жену.

– На, неси, – сказала мать, – и так скажи ему: «Ничего я не брала у тебя из всего твоего богатства, кроме одного этого колечка, а если ты и о нем плачешь, то на, возьми его да и огонь вместе с ним. Сгори в нем».

Взял сын кольцо, вернулся. Проходит мимо пахаря, которого лизали быки, тот сказал:

– Был я старший пахарь, да неправый: когда надо было пахать мое поле, запрягал я быков ни свет ни заря, затемно, и распрягал только к ночи, а как для других – так запрягал в полдень и к обеду уже отпускал. Потому и мучаюсь так.

Проходит мимо мужа и жены, что лежали на топорище, сказали ему те:

– Мы и там так согласно жили, и здесь так живем.

Проходит мимо тех, что на коровьей коже не умещались, и сказали те:

– И там мы никак не уживались, и здесь так же мучаемся.

Проходит мимо бабы, что рвала груди и пекла их в тонэ, и сказала она:

– Когда пекла я хлеб, никому и куска не давала, – и вот за то мучаюсь. Проходит мимо другой бабы, что стояла над раскаленным тонэ, и сказала та:

– Не любила я мужа своего, ласкала других – и вот что терплю за это.

Перекинул царевич снова платок, и закрылся тот свет.

Пришел к царю и сказал:

– Вот что велела сказать тебе мать: «Ничего, кроме этого колечка, не взяла я из всего твоего богатства, так возьми же его и огонь вместе с ним, сгори в нем».

Только он сказал, появилось пламя, и сгорел злой царь.

Было то или не было – жил один бедный человек.

Был он и красив, и статен, и умен, да беден. Нанялся бедняк в свинопасы. Вот исполнилось ему двадцать семь лет, и женился он на дочери другого свинопаса.

Попалась жена сварливая да злая – врагу не пожелать! Все-то она его попрекает бедностью:

– Мне и отец был не мил за бедность, а ты еще того бедней! Грызет мужа, покоя нет.

Встанет бедняк поутру, чуть свет, идет свиней пасти, ввечеру возвращается, думает: «Хоть бы жена приготовила поесть чего». Какое! Та его только бранью и встречает, еще и дубиной вытянет по плечам.

Горюет бедняк, все больше задумывается о своей доле да о злой жене. Вот пошел он раз, как и всегда, пустил свиней пастись, сам присел на камень. Сидит, подперев голову рукой, задумался. Вдруг окликает его кто-то:

– Здравствуй, друг, не. знаешь ли, как к Хорскому лесу пройти? Смотрит свинопас – путник, а за ним груженые верблюды. Встал свинопас, взял палку, показывает:

– Вот так все прямо, а там дорога расходится, пойдете направо, прямо к Хорскому лесу выйдете.

Поблагодарил его путник и подарил за объяснение один золотой. Настал вечер. Пригнал пастух свиней в деревню, сам пошел домой.

Только в дом вошел, бросилась к нему жена, давай ругаться:

– Ах ты, бездельник этакий, так мне всю жизнь и голодать? Третий день путной пищи не вижу! Нечего было жениться, коли не можешь кормить жену как должно!

Достал свинопас свой золотой и говорит:

– Дай срок, жена, счастье к нам повернулось, а ты все кричишь! Вот сегодня нашел я в Хорском лесу яму, вся таким золотом засыпана. Пойдем завтра, перевезем.

– Как завтра! – закричала жена. – Вставай сейчас, бери мешок побольше, бездельник этакий. Еще найдет кто другой, все золото без нас выберет. И ума-то тебе бог не дал. Вставай тотчас, идем!'

Просит муж:

– Дай отдохнуть, устал я, невмоготу!

Нет, и слушать не хочет сварливая жена, грызет и грызет мужа. Что делать? Встал он, взял мешок, поплелся за нею.

Шли они, шли и добрались до леса. А в лесу была яма, глубокая-глубокая, сверху преогромным камнем прикрытая.

Откатили они кое-как этот камень, и говорит муж:

– Давай я спущусь в яму, наберу золота да серебра в мешок, а ты поднимай.

А жена:

– Хватит у тебя ума наполнить мешок?! Ты и половины не наберешь, в яме оставишь. Давай мешок, я сама полезу, а ты тяни наверх.

Сказала, схватила мешок и прыг в яму!

Не успел он и моргнуть, полетела жена вглубь и не видать ее!

Постоял он, постоял, потом взялся за камень, подкатил его к яме и закрыл ее.

– Вот и место по тебе. Ищи теперь богатого мужа! – сказал и пошел.

Вдруг слышит, кричит кто-то. И не обернулся муж, идет себе.

А это кричал черт. Он там в яме жил. Как свалилась на него сварливая жена, испугался он, давай вопить. А свинопас идет себе. Пришел, зажил по-старому, как до жены жил.

А в яме вот какое дело: сварливая жена и черту не дает покоя. Кричит, дерется, все бока ему отбила.

Невмоготу стало черту, полез он наверх, вылезти не может, только ухватился за камень-покрышку, висит, скорчился весь, чтобы хотя подальше быть от злой жены.

Не достает она до черта, так и сверкает на него глазами да кричит, так что черт-бедняга от страху весь в кулачок сжался.

Прошло так три месяца.

Вот однажды и говорит себе свинопас.

– Пойду-ка я посмотрю, что с моей женой сталось.

Пошел в лес, идет к той яме. Услышал черт – ходит кто-то, взмолился:

– Кто там, сделай доброе дело, откати камень, вызволь меня от этой ведьмы, дам тебе за то великое счастье.

Пожалел свинопас черта, откатил камень и выпустил его.

Сказал черт:

– Я пойду сейчас к царю Востока, у него единственная дочь, вселюсь я в нее, помешается она умом, станут ее лечить, да никто не вылечит, а ты приходи и скажи царю: «Я вылечу вашу дочь, а за то отдайте мне ее в жены». Как только ты войдешь в комнату, оставлю я ее, она излечится. Я уйду, а ты женись на ней и царствуй, – сказал и исчез.