– Куда ты спешишь, друг, и чего тащишь эту гору, когда я каламаны рад снять от усталости? – говорит Горемыка.

– А я иду, хочу испытать Горемыку-Едока, что у царя живет.

Взял у него Горемыка эту гору, замахнулся и забросил за две горы.

– Братом хочешь быть или слугой? – спрашивает дэва.

– Братом! – отвечает Дэв. Побратались и пошли вместе.

Идут, видят – еще один дэв несет гору, в два раза больше той, что второй нес. Говорит ему Горемыка:

– Стой, друг, что ты тащишь такую тяжесть, когда я и без ноши готов каламаны снять, так устал?

– Хочу испытать Горемыку, что у царя живет, говорят, силен очень, – отвечает дэв.

– Недалеко ж тебе и ходить, – говорит Горемыка. Взял у него гору, замахнулся и забросил за высокую гору.

– Братом хочешь быть или слугой? – спрашивает потом.

– Братом, – отвечает дэв.

Побратались, и пошли все четыре побратима вместе.

Много ли шли или мало, а только дошли до владений Белого дэва.

Вошли в лес. Ни еды у них, ни огня.

Сказал Горемыка:

– Пойдите раздобудьте где ни есть хлеба и дров. А дэвы боятся, так и дрожат.

– Хоть помереть с голоду, а мы к Белому дэву не ходоки, – говорят.

– Что ж, пойду сам, – сказал Горемыка, встал и пошел.

Идет, видит вдалеке дым. Пошел на дым. Шел, шел, подошел к дому, вышла мать Белого дэва, и говорит ей Горемыка:

– Мать, ради всех матерей и детей, дай мне хлеба да огня, голоден я.

– А кто ты? – спрашивает мать Белого дэва. – Тут и птица не летает, так все моего сына боятся. Как осмелился ты прийти сюда? Беги скорей, спасайся, не то придет дэв с охоты, съест тебя.

– А в какой стороне он охотится? – спрашивает Горемыка. Указала старуха, в какой стороне дэв охотится, и добавила:

– Успеешь перейти реку, останешься жив, а нет – не спастись тебе от дэва.

Пошел Горемыка прямо туда, где Белый дэв охотился.

Видит Горемыка – едет на коне Белый дэв с охоты. На одном плече у него олень висит, на другом – целая чинара на растопку. Едет, бурчит что-то под нос. А Горемыка спрятался под мостом, да потом как высунется и крикнет;

– Хвит!

Испугался конь, споткнулся.

Сердится дэв. Понукает коня. Нейдет конь, боится.

– Ах ты, бездельник этакий, – кричит дэв, – чего ты боишься? Я и Горемыку, что у царя живет, убью, не поморщусь.

Выскочил тогда Горемыка:

– А ну, как ты его убьешь, посмотрим, вот он – Горемыка! Сцепились Белый дэв и Горемыка.

Поборолись немного, поднял Горемыка дэва, замахнулся, бросил его оземь и убил. Привязал потом к коню и погнал его к старухе.

– А ну, погляди, как силен твой дэв!

Забрал Горемыка хлеба, огня и пошел к побратимам.

А те сидят, не ждут уж, что живым увидят Горемыку.

Пришел Горемыка, развели огонь, погрелись, поели и пошли дальше.

Шли, шли и дошли до владений Красного дэва.

Стали на отдых. Опять ни хлеба у них, ни огня. Говорит Горемыка:

– Пойдите, раздобудьте, где ни есть, огня да хлеба.

Не идут дэвы, боятся:

– Здесь только Красный дэв и живет, а мы к нему не ходоки.

– Хорошо, я сам пойду, – говорит Горемыка.

Пошел он, приходит к матери Красного дэва.

– Мать, дай пару хлебов да огня, – говорит.

– Как ты пришел сюда? Здесь и духу человечьего нет, так все моего сына боятся, – говорит старуха, – беги, пока не вернулся, да смотри: успеешь перейти через реку, может и. спасешься, а застанет он тебя по эту сторону – пропадешь.

Дала она ему и хлеба, и огня и отпустила.

Не пошел Горемыка на мост, ждет Красного дэва по эту сторону.

Едет дэв, за плечом чинара, на крупе коня – убитый олень.

Увидел Красный дэв Горемыку, закричал:

– Ты кто такой? Здесь и птица вверху не летает и муравей внизу не ползает – так все меня боятся, а ты как посмел сюда явиться?

Соскочил Красный дэв с коня, сцепились. Долго они боролись, поборол все же Горемыка дэва,. ударил его оземь и убил. Перевесил через коня и погнал к старухе: «Смотри, как никто твоего сына не поборет».

Срезал у оленя мяса на шашлык и пошел к товарищам.

Повеселились они тот день да еще ночь, а на другой день встали и пошли дальше. Идут, себя испытать хотят.

Вот дошли так до одного места, видят – стоит черная гора, на горе черный лес, в лесу черные птицы летают. Стали на отдых. Сказал Горемыка:

– Пойдите, раздобудьте огня и хлеба.

А те чуть дышат от страха и говорят:

– Видишь черную гору? Там живет Черный дэв. Нет на свете никого, кто бы мог с ним сразиться. Сунулись мы однажды, да еле живые ушли. Брось лучше, уйдем от этого проклятого места подальше.

– Нет, братья, я отступать не люблю. А не хотите, я сам пойду.

– Не ходи, – просят Горемыку братья.

Нет и нет, пошел он все же.

Приходит, видит – мать Черного дэва.

– Мать, ради всех матерей и детей, дай нам пару хлебов да огня, – говорит Горемыка.

– Кто ты? – говорит мать Черного дэва. – Нет у меня ни огня ни хлеба, иди туда, откуда пришел, не то придет мой сын, съест тебя.

– А с какой стороны он придет? – спрашивает Горемыка.

Указала ему мать.

Вошел Горемыка в дом, вынес и хлеба и огня и пошел в ту сторону, откуда Черный дэв идет.

Подошел к реке, спрятался у моста.

Едет Черный дэв. Везет оленя да чинару на плече, едет, напевает.

Въехал на мост, а Горемыка как высунет голову да крикнет «Хвит!» – струхнул конь, спотыкается, нейдет.

– Ах ты, бездельник, – кричит дэв, – что тебя пугает? От меня и Горемыке, что у царя живет, живым не уйти, чего ты боишься?

– А ну, посмотрим, как не уйти! – крикнул Горемыка и выскочил.

Сцепились они. Долго боролись. Устал даже Горемыка. Видно, не так-то легко побороть Черного дэва. Собрал все силы, ударил Черного дэва оземь и убил.

Срезал Горемыка мяса на шашлык у оленя и пошел к братьям.

Дивятся дэвы, что живым вернулся Горемыка. Радуются, глазам своим не верят.

– Как же ты уцелел? – спрашивают. – Как одолел его?

Не верят они, что поборол он Черного дэва.

– Вот так и одолел, – говорит Горемыка.

Поели хорошенько все четверо, отдохнули.

На другой день и говорят дэвы Горемыке:

– Так и конца пути не будет. Не пойдем мы дальше, ты иди, если хочешь, а мы останемся.

– Хорошо, – говорит Горемыка, – пойду один.

Отвел он дэвов, женил одного на жене Белого дэва, другого – на жене Красного, третьего – на жене Черного. Переженил так всех, устроил, сам в путь собрался.

– Не забывайте меня, – сказал Горемыка на прощанье. – Вот повешу я тут меч, а вы смотрите, – закапает с него кровь, знайте – трудно мне, идите на помощь.

Сказал и пошел.

Много ли он ходил или мало, приходит в один город, смотрит, что-то тихо в городе. И мужчин никого, одни дети.

Остановился Горемыка у одной старухи.

– Зачем ты пришел сюда, сынок? – спрашивает она Горемыку.

Рассказал Горемыка все о себе.

Добрая старуха ходит за Горемыкой, как сына родного бережет.

Вот видит Горемыка, что замазывает старуха все углы у своей лачуги, замазывает так, что лучу света не проникнуть.

Удивился Горемыка, думает, в чем тут дело, и спрашивает:

– Скажи мне, мать, отчего это в вашем городе мужчин взрослых не видать, одни дети?

– Не знаю, сынок, – говорит старуха, – что-то помирают все, не живут. – Не хочет она сказать правду, скрывает, бережет его.

Не отстает Горемыка: «Скажи да скажи, почему у вас мужчин не видать?» Не выдержала старуха, рассказала:

– Живет здесь в море один Человек-железо. У него в башне сидит пленница, такая красавица, что только покажется она, так и освещает все вокруг, как солнце. Потому-то и замазывала я щели: молод ты еще, увидел бы, погиб. А наш царь добивается той красавицы, давно уже воюет с тем Человеком-железо, да не одолеет никак, только весь народ истребил. Всех уже перебил Человек-железо, одни дети и остались. И никому не одолеть его, так только гибнут все.