— Прошу за это прощение, — я шептала, как соблюдая осторожность, так и из-за простуженного горла. — И извини за то, что я сбежала. Не знаю, почему я так поступила.

— Она это сделала, потому что у нее сдали нервы, — вмешалась Касс. — Посмотри на нее.

Если пренебречь природными данными, в тот момент я выглядела, пожалуй, лучше, чем Стефани. И вовсе не только из-за бледности ее лица. Ее руки были запачканы от работы в оранжерее, ногти поломаны, а на подбородке и вокруг рта прилипли кусочки грязи.

В конце концов Стефани осмелилась взглянуть на меня.

— Я вызвала полицию, — сказала она.

— Знаю. Здесь их не меньше сотни.

А что ты думаешь, я должна была сделать? Когда ты сбежала в лес…

Как ты могла подумать, что я виновна? Ты же юрист, Стефани. Ты же должна уметь логически мыслить. Если бы я убила Ричи, зачем мне надо было залезть в машину к Картеру, чтобы получить хоть какую-нибудь информацию.

— Не знаю, — ее голос эхом отозвался в каменных сводах ее прихожей.

— Т-ш-ш! — прошептали мы с Касс одновременно.

Прихожая напоминала сводчатый холл, который освещала только свисавшая с потолка люстра, да окно из цветного стекла, расположенное прямо напротив, двери.

Простите, что говорила слишком громко, — прошептала она.

Миссис Тиллотсон? — это был полицейский, находившийся, должно быть, в музыкальной комнате.

Скажи, что это соседи, пришедшие проведать тебя, — сказала я.

Стефани глотнула.

— И, пожалуйста, Стефани, поубедительнее. Она взглянула на Касс, ища поддержки. И Касс поддержала меня.

— Давай, Стефани.

Стефани повторила все, что я ей говорила, но не очень убедительно. Ее голос слишком дрожал. Она вытерла руки о садовый комбинезон, оставив на нем темно-коричневую полосу.

— Скажи, что тебе надо подняться наверх принять душ и переодеться, — настаивала я. — Таким образом, мы сможем поговорить. Побыстрее.

Мы уже подошли к лестнице, когда я поняла, что комната, в которой мог находиться полицейский, была расположена прямо напротив главной лестницы. Я оглядела огромный пустой холл.

Миссис Тиллотсон! — снова крикнул полицейский.

Сюда! — я потащила их в стенной шкаф и за секунду до того, как полицейский повторил снова: — Миссис Тиллотсон! Где вы? — я закрыла дверь.

Миссис Тиллотсон, — его голос звучал теперь где-то совсем рядом. — Вы здесь?

Громче! Голос Гевински! Наконец, послышался звук удаляющихся по направлению к лестнице шагов.

Я чуть приоткрыла дверь, чтобы проникал хоть какой-нибудь свет. Похоже, Касс и Стефании чувствовали себя как в преисподней. Мне же после багажника казались, что я нахожусь в мюзик-холле Радио-Сити. Касс отступила в угол. Стефани же уткнулась в свое пальто из рыжей лисы и не могла двинуться дальше. Я закрыла дверь и крепко сжала ручку, чтобы дверь не открылась.

Нам Нужно кое-что узнать, Стефани.

Я ничего не знаю.

— Расскажи нам о Мэнди.

Опять? Я уже вам рассказала, обеим!

Как она выглядит? Поверь мне, — сказала я, может, несколько холодно. — Я знаю. Я знаю, что у нее была связь с Ричи.

Рози, я говорила тебе, что Ричи не стал бы иметь ничего общего с женщинами типа Мэнди, — она не казалась рассерженной, но по тому, как она выпалила эту фразу, было понятно, что она была в ярости. — Ты можешь оставить эту тему?

Нет. Не могу. Послушай, Стефани. Не думай о том, что ты можешь причинить мне боль. Мне нужна только правда. Расскажи мне об этой связи.

Я не знаю ничего об этой связи. Даже если она…

Не бойся огорчить Рози, — вставила Касс. — Она уже достаточно настрадалась, но выжила же. Она сумеет справиться и с этим.

Говоря это, Касс сняла свитер. Я не заметила, как она сделала это, но сейчас он был накинут ей на, плечи, завязанный тем особым узлом, который знают только те, кто посещал подготовительную школу.

— Где живет Мэнди? — спросила я.

Шкаф благоухал абрикосовым ароматом. Стены были украшены позолоченным орнаментом. Абрикосового цвета ткань закрывала вешалки. Крохотные мягкие подушечки с абрикосовым ароматом в форме кружочков и сердец свисали с маленьких медных крючков.

В Эйкрс. Я уже говорила. На Крэбэпл.

Ты можешь проводить нас туда? — потребовала Касс.

Что? — Стефани выглядела озадаченной.

— Не сейчас, Стефани, — быстро проговорила я.

Касс слишком настаивала. Было бы слишком грубо заявить сейчас Стефани, что она лжет. Я считала, что наша старая дружба растопит лед между нами и что, когда мы соберемся к Мэнди, мы отправимся туда как три мушкетера.

Она работает в Нью-Йорке?

Да. Ее сделали совладельцем. Она занимается банкротствами.

Верно. По-моему, ты мне это говорила.

А как она ездит туда? — спросила Касс, как только Стефани немного пришла в себя. — На поезде или на машине?

На машине, — ответила Стефани. — Обычно мы ездили вместе, пока я не бросила работу на фирме.

Могла ли быть у нее какая-нибудь причина появиться здесь в ночь убийства Ричи? — спросила Касс.

Хороший вопрос, однако, мне не стоит пока расслабляться.

— Понятия не имею, — сказала Стефани. — Я не видела ее уже вечность. Она только работает, работает и работает.

— А что делает ее муж, пока она работает? — спросила Касс.

Тоже работает.

А где?

— На фирме Кендрик и Макдоналд. Это большая фирма. Более пятисот адвокатов.

— А вечерами они возвращаются домой вместе?

— Нет.

Мое сердце без причины начало колотиться. «Нехватка воздуха», — подумала я. Отблеск панелей делал Стефани похожей на позолоченную статую.

— У них разные часы работы, и он работает на Уолл-стрит.

— Другими словами… — начала Касс.

— Подожди, — прервала я ее. — Не торопись, Касс.

— Я не тороплюсь, и, пожалуйста, не прерывай меня.

— Может мы выйдем отсюда, — предложила Стефани. — Послушайте. Этот сержант ищет меня наверху, — мы уже слышали его тяжелые шаги. — Идея! Мы можем проскользнуть через кухню в то крыло, где находится бассейн и спрятаться в сауне.

Минутку! Ты сказала, что обычно ездила вместе с Мэнди, когда ты еще работала?

Да, — безнадежно поглядывая на дверь, ответила Стефани. — У меня начинается клаустрофобия.

Ты работала тогда в фирме, где работает Форрест Ньюэл, на Парк-авеню?

Да! — клаустрофобия и разъяренность. Слишком сладкий запах уже перезревшего персика.

— Итак, — настаивала я, — Мэнди— партнер Форреста Ньюэла.

Стефани кивнула уже в полном отчаянии.

— Этo становится интересным, — произнесла я.

Рози, ты теряешь время. Я уже слышу его шаги. В любую минуту он будет…

Не волнуйся.

Я не должна волноваться.

— Стефани! Как она может быть партнером Форреста Ньюэла? Ты же говорила, что она работает в фирме Кендрик и Макдоналд.

Я этого не говорила.

Говорила.

Она посмотрела на Касс, а затем на меня.

— Ее муж, Джим работает в Кендрик и Макдоналд, — твердо сказала она.

— Он там не работает, Стефани.

Я почувствовала, что она застыла. Касс в своем углу замерла.

— Мне нужна правда. Пришло время рассказать всю правду.

Внезапно Стефани метнулась к закрытой двери. Она была сильной, но я, являя угрозу обществу в течение целой недели, была к этому готова.

— Не делай этого, Рози. Не держи меня здесь. Ты не имеешь права.

Я схватилась за дверь, толкнула Стефани со всей силы внутрь и крикнула Касс:

— Держи ее!

— Рози! — запротестовала Касс.

— Держи ее, черт возьми!

Касс схватила Стефани за бретельки комбинезона с извинениями:

— Мне очень, очень жаль. — Не извиняйся, Касс, — сказала я, пока Стефани сопротивлялась, — Прямо сейчас мы с тобой можем отправиться в Шорхэвен Эйкрс и постучать во все двери на Крэбэпл-роуд. Мы можем позвонить также в Джонстон, Пламли и Уитбред и в Кендрик и Макдоналд, и знаешь, что? Мы не найдем там никакой Мэнди Андерсон.

Она спятила, — крикнула Стефани Касс.

Тише, — проговорила Касс.