— Мне нужно вернуться в Шорхэвен, Том. Я должна найти Мэнди.

Две параллельные морщинки обозначились у него между бровями.

Мне казалось, мы оба решили, что тебе опасно туда ехать. Тебя там хорошо знают.

Мы договорились, что я закончу все, что нужно, в городе, и вернусь обратно.

Тебя тут же засекут. Кто-нибудь позвонит в полицию, — он перевел дух. — Ты и оглянуться не успеешь, как тебя окружит свора полицейских. Один из них может оказаться полоумным. Он вытащит пистолет и пристрелит тебя, обвинив потом в том, что ты собиралась применить оружие или что-нибудь еще.

Он уже верил в свою собственную историю — руки стали горячими, потом влажными.

Ничего подобного не случится, — постаралась разуверить его я.

Да, откуда ты, черт возьми, знаешь, что не случится? — он отпустил мои руки.

Что-то уж слишком неправдоподобно.

Но не я поднялась с дивана. Я осталась сидеть, Мне нужен был ясный и твердый ум Тома. И он сам мне был нужен со своими вспотевшими ладонями и всем остальным.

— Ты знаешь все, что знаю я, — сказала я. — Давай подумаем еще раз.

Наконец, несколько расслабившись, он сказал:

Хорошо, — и опять взял мои руки.

Кто мог выиграть что-то от смерти Ричи?

Ты говоришь о реальных мотивах, а не о тех, кого он страстью доводил до безумия?

Да.

Ну, ты выигрываешь больше всех. Ты становишься мультимиллионером с собственным правом распоряжаться всем. Ты получаешь контроль над Дейта Ассошиэйтед…

Это чудовищно. Бога ради, скажи, зачем мне нужна эта компания? — может, не слишком тактично было с моей стороны требовать ответа от человека, который посвятил свою жизнь приобретению компаний.

Ты могла бы руководить ею. Продать ее. Уволить Джессику. Все, что тебе захочется. А также, для полицейских это обычный случай — убийство на почве ревности. Ты была его женой, а он тебя бросил…

— Дальше. Продолжай.

Том подчинился:

— …Из-за более молодой женщины. С их точки зрения это очень веский мотив.

И, надо признать, это действительно был очень веский мотив. Уж очень часто случалось, что именно по этой причине муж или жена стреляли, травили, сжигали, били молотком по голове или… всаживали нож!

Том, ты веришь, что я этого не делала?

А ты веришь, что я этого не делал?

Конечно.

— И я верю. А раз не тебе, то кому это было выгодно еще?

Он сам ответил на свой вопрос:

— Твоим сыновьям.

Я не ответила. Он знал достаточно, чтобы самому продолжить дальше.

— Теперь, Джессика. Ей это может быть выгодно по всем тем причинам, о которых ты мне говорила. И, судя по ее деловым способностям, уверен, что она успела оговорить некоторые условия их добрачного контракта в свою пользу. Возможно, речь идет о разделении долей, так, что она могла иметь равные или почти равные с ним интересы в компании, хотя все это могло вступить в силу через несколько лет после их свадьбы. Но, сейчас могло сыграть роль, скажем, существование какого-нибудь соглашения, что, если с ним что-то случится, контроль над Дейта Ассошиэйтед получает она.

— О Господи!

— Если убила его она, то планировала она это очень тщательно, чтобы обвинение пало на тебя. Блестящая работа.

Том принялся перебирать мой пальцы, как бы играя в «сороку-воровку», и схватил за мизинец:

— Николас Хиксон. Джессика могла упомянуть, что Рик хотел залезть в дом, чтобы взять квитанцию.

— Но ему-то зачем убивать Ричи?

— Может, он не был уверен в том, что Джессика бросит Рика. Может, он чувствовал, что ей нужны более веские причины, чтобы стать его женой.

— А ты считаешь, у него хватило бы сил? Он высокий, но такой тощенький.

— Ему нужно-то было всего один раз ткнуть острым ножом. Или он мог послать кого-нибудь сделать это вместо него. У Хиксона большие деньги и связи. Он мог позволить себе нанять профессионального убийцу.

Том внимательно рассматривал мою ладонь, как бы изучая ее и надеясь что-то там прочесть.

Это если рассуждать логически. Тебя логика интересует?

Конечно.

Месть дамы из отдела по общественным связям! Той самой, от которой он избавился после дня труда.

Я с сомнением покачал головой.

Ну, а как насчет двух других его подружек? Женщина-убийца, доведенная до безумия? Может, это их мужья или дружки?

Вполне возможно.

Секретарша? Или, как ее, Мэнди? Где она скрывается?

Вот за этим мне и надо вернуться.

Тому это не понравилось, но тем не менее он считал, что, ради объективности, нужно еще раз попытаться проверить версию с Лонг-Айлендом.

Да вот еще что. Но уж очень туманно.

Я готова ухватиться за любую возможность.

Он убедился, что я вся внимание, и, сделав, небольшую паузу, продолжил:

— Я имею в виду Картера Тиллотсона. Что он сказал тебе, зачем он звонил Рику в тот последний день. Что-то о дооперационных исследованиях? Не сочинял ли он это по ходу разговора?

— Не знаю. Он заикался, но, кажется, он был ошарашен, что мне известно об этом звонке. Да, еще к его виску был приставлен «пистолет», который явно не способствовал спокойной беседе, — я прикусила нижнюю губу — Я скажу тебе одну вещь, которая показалась мне очень странной. Это было в тот день, когда Картер пришел со Стефани выразить соболезнования. Он был таким, как обычно, но каким-то опустившимся, что ли, хотя это слово и не подходит ему — он высокий, симпатичный, врач к тому же — но в тот день он был явно не в себе.

— Так. Ты сказала, что он буквально утащил свою жену, крикнув, чтобы ты больше не появлялась у них в доме?

Я кивнула.

Такое поведение вполне объяснимо, если он, действительно, считал тебя психически ненормальной, способной совершить еще одно убийство. Но если он так думал то, почему же он зашел к тебе в числе первых?

Думаю, что Стефани уговорила его.

Тогда почему он не повел себя, как джентльмен?

Вот этого-то я и не моту понять. Казалось, он слабеет прямо на глазах, а потом его всего как-то скрючило.

— Давай мысленно вернемся туда. В какой момент с ним стало совсем плохо?

Я не могла сказать с уверенностью:

Может, когда Стефани начала предлагать мне свою помощь в выборе адвоката?

Теперь слушай меня, Рози. Я встречался с этим человеком. Он все время старается, чтобы преуспеть, просто лезет из кожи вон: коктейли, небольшие ужины, благотворительные вечера. Он хочет стать всеобщим любимцем — и преуспел в этом. Все подруги моей жены ходят к нему. Среди его пациенток есть и такие, с которыми была бы рада подружиться и моя жена, чтобы вместе ходить к нему на приемы. И уж моя жена сделает все, чтобы оказать ему поддержку. По-моему, я не перекинулся с ним и парой слов, но он не произвел на меня впечатления человека, легко возбудимого. Он совсем не из тех, кто, пытаясь подавить свои эмоции, вдруг взрывается.

Я повторяю: он был такой — опустошенный.

Не знаю, как это назвать, но, по крайней мере, с того дня он проявлял повышенный интерес ко всему, что касалось тебя. И ваша последняя встреча не заставит его сказать: «О, Господи! С этой Рози так легко!»

Том дважды глубоко вздохнул. Он продумывал какое-то объяснение, которое должно было расставить все точки над «и».

Я знаю, что не могу сказать тебе, что нужно делать, но я надеюсь, что ты будешь держаться от него подальше. Либо он очень опасен, либо убежден, что ты очень опасна. Он сейчас на грани. И невозможно предугадать, что он может предпринять.

Я знаю.

И я знала. Я действительно знала.

Том подошел к своему столу, снял телефонную трубку и объяснил своей секретарше, тут же и придумав, почему должен был рано, до семи утра, появиться в офисе со своей невесткой Мардж, из Сиэтла, женой брата Джо. Ясно, что секретарша была в курсе его бесконечно длившейся эпопеи с Джо Дрисколлом.

— Не принесете ли кофе? — попросил ее Том и, понизив голос, добавил. — Отмените все мои встречи на сегодня.

Таким образом он дал ей понять, что в какую бы еще историю не впутался Джо, это требовало его немедленного вмешательства. Мне было неприятно, что его брат стал таким несносным. Я, помнила его милым мальчиком с мечтательными глазами.