Когда она открыла дверь, мне надо было поднять голову — она почти на голову была выше меня. Когда-то у нее было румяное лицо и крепкое тело чемпионки по бегу, но после того, как Ричи уволил ее, она, мягко говоря, расплылась.

Поняв, кто я, она крякнула от удивления.

— Извините, Фрэн, что я таким образом появилась у вас.

Она выглядела по-деловому, в серой фланелевой юбке и блузке с длинными рукавами и крахмальными манжетами, а также маленьким болтающимся бантиком, который она всегда надевала под воротник. Она выглядела так, будто ждала, что невидимый начальник скажет: «Возьмите письмо, мисс Гундерсен». Но, когда я посмотрела вниз, я увидела ее белые ноги без чулок. На ней были розовые шелковые балетные тапочки с маленькими бантиками. Я почувствовала облегчение и печаль.

Я не собираюсь угрожать вам, — сказала я. — Я не вооружена и не опасна.

Совсем не смешно! — хихикнула она. На зубах виднелись следы губной помады: цвет ее одежды очень напоминал цвет жевательной резинки. Помада въелась в мелкие морщинки вокруг губ, что смазывало выразительность губ. — Вы насмерть закололи своего мужа и говорите, что не опасны?

Я этого не делала.

Вместо того чтобы заорать: «Полиция!» или захлопнуть дверь перед моим носом, Фрэн отступила назад, прижавшись к стене, так что я смогла протиснуться в узкую прихожую. Поскольку она не смогла проводить меня, я сама пригласила себя в гостиную и уселась на диван. Фрэн последовала за мной и уселась напротив меня с официальным чопорным видом. Ее маленький дом был приятной неожиданностью, наполненный классической скандинавской светлой мебелью и картинами, изображающими утреннюю зарю в фиордах и окутанных туманом поля. На самом деле великолепные картины!

— В течение последнего года у меня все время свободно.

Она так посмотрела на меня, что во взгляде можно было прочитать: «Я не боюсь смотреть вам прямо в глаза».

Давайте будем откровенны. Он поменял вас на совсем другой тип женщины. И вы убили его. Точка.

Фрэн, а вы не считаете, что надо поставить вопросительный знак?

Нет. И знаете, почему? Я благодарю вас за это, — она встала, схватила мою руку и пожала ее. — Я бы хотела иметь мужество сделать это самой.

Она с деловым видом уставилась на одну из картин.

— Один день у меня все идет, как по маслу… А другой… И вовсе не потому, что я старая кухонная тряпка. А потому, что я уволена.

Ее лицо покрылось красными пятнами от злости.

— Все! Вон отсюда!

Фрэн, такая приятная, добрая. Ричи говорил раньше, что мог нарисовать ее с волосами, уложенными, как нимб, вокруг головы. Такие светловолосые женщины, как Фрэн, непременно должны быть веселыми и жизнерадостными. Однако сейчас ее красивое лицо исказилось от горя или злости. Руки вытянулись и сжались в кулаки.

Нож в грудь, — прошипела она. — Между нами, подлец получил легкую смерть.

Я думала… Он сказал мне, что хорошо устроил вас.

Он дал мне деньги. Выходное пособие. Но что прикажете мне делать с оставшейся у меня жизнью? Вы окончили колледжи и думаете, что работа секретарши не такое уж важное дело, но это моя профессия. Я была довольна ей. Все мои подруги — секретарши. И все, что у меня осталось, это хорошее выходное пособие. И больше ничего. Я хожу на собеседования, но никто не хочет брать меня на работу — якобы из-за финансовых затруднений — но я-то знаю — я очень старая. Никто не хочет иметь рядом с собой старуху.

Но вы не старая.

О, прекратите! Я — старая. Вы — старая. Если я ему была уже не нужна, он мог бы перевести меня к кому-нибудь еще. Или, всего лишь, позвонив по телефону, дать мне работу в какой-нибудь сотрудничавшей с нами корпорации. Как можно сказать человеку, с которым проработал много лет: «Вы мне больше не нужны!»?

Не знаю, — бросила я. — Для него это не было болезненным уроком. Он ушел и поступил так же еще раз, только уже со мной.

Фрэн скрестила на груди руки, скрестила ноги, сгорбилась, потом распрямилась, будто успокаивая боль, сидевшую глубоко в груди. Я продолжала:

— Подумайте об этом минутку. Это было для него как пример. А если бы он сделал то же самое с ней? С Джессикой? Я хочу сказать, может, вы верите, что это я убила его. Но это не я — это она. Он ведь мог и ее вышвырнуть? А она, возможно, решила отомстить за себя?

Фрэн встала и разразилась хриплым пронзительным смехом. Потом она сказала:

Он никогда не сделал бы того, чего она не захотела бы.

А откуда у вас такая уверенность?

А как вы думаете? Дейта Ассошиэйтед была всей моей жизнью. Я до сих пор поддерживаю связь со всеми моими подругами. С Лаурой, Клейн, Хелен и обеими Мэри. Секретарши всех самых высокопоставленных боссов Дейта Ассошиэйтед. Золотая жила информации!

Пожалуйста, мне необходима помощь, чтобы выяснить, кто это сделал. Ведь если бы вы действительно думали, что я убийца, вы никогда не позволили бы мне войти в ваш дом.

Вы сделали то, что должны были с ним сделать. Знаю, что вы не маньяк-убийца или кто-то в этом роде. И вы не собираетесь убивать меня.

Фрэн, вы знаете меня много лет. Скажите, если бы я действительно собиралась убить Ричи, зачем бы мне это совершать таким глупым способом?

Она была возбуждена.

Думаю, вы не планировали этого. Думаю, вы просто потеряли на мгновение рассудок.

Но, послушайте, ведь есть же маленькая возможность поверить в то, что это не я, — мне было трудно говорить это, но я продолжала. — Поделитесь со мной вашими сомнениями. Ответьте на мои вопросы. Пожалуйста, Фрэн.

Некоторое время она молча разглаживала свои манжеты. Она выглядела собранной и самодовольной. Мне не понравилось, что она восприняла мою горячность с таким удовольствием. Что я ей сделала? Разумеется, я была женой ее босса, но я была порядочной, воспитанной женой. А вот Фрэн не всегда в запальчивости могла подавить свою гордость. Или, может, я, сама того не заметив, сказала что-нибудь в покровительственной манере, которая ей не понравилась?

— Мне нужна помощь, — умоляла я.

Никакого ответа. Она смотрела сквозь меня, о чем-то задумавшись.

Продолжайте, — сказала она, сжав пальцы так, что хрустнули суставы.

Расскажите о Джессике.

Это не вопрос. А я думала, что вы — преподаватель английского.

Хорошо. Я скажу по-другому. Джессика назначена исполняющей обязанности президента. Вам не кажется, что это страшная цена за смерть Ричи? Или вы знали, что она всегда добивалась чего-то большего, желая занять его место?

Ответ будет следующим, — заявила она с нотками насмешки в голосе. — Всегда добивалась! Она прирожденная карьеристка! — Фрэн громко засмеялась и смеялась очень долго. — Ну как, дала я вам какую-нибудь зацепку?

Она откинула голову и продолжала смеяться. Она даже напугала меня немного. Я хотела убежать, но вместо этого села и применила один из своих педагогических приемов — я понизила голос почти до шепота, так, что она должна была сосредоточиться, чтобы услышать меня.

Как вы и ваши подруги узнали о честолюбивых замыслах Джессики? — проговорила я.

Что?

Я повторила вопрос.

— Мы встречались между собой. Мы печатали их письма. Мы заказывали им телефонные разговоры, — ответила она очень серьезно. — Мы знали их.

Расскажите об их деловых отношениях.

Ваш муж был необыкновенно контактен. Кроме того, он был хороший бизнесмен. Но если сказать правду, великим бизнесменом он не был. Был слишком осторожным. И однажды она подтолкнула его дальше, чем он хотел идти.

Каким образом?

Вот таким — заставила его занести топор над Груеном. Вот таким — заставила его выйти на международную арену. Вы, может, и не знаете. Она откопала целую армию экспертов, которые убедили его, что если он не откроет филиалы в Европе и на Дальнем Востоке, то это сделает кто-нибудь другой.

— Но это было пару лет назад. А что в последнее время? Может, у нее появились новые идеи, которые он не поддерживал?

— О превращении компании в общество открытого типа вы что-нибудь слышали? Или это для вас слишком большая новость, чтобы проглотить?