В результате она тридцать лет проработала аналитиком, а затем и старшим сотрудником ЦРУ. Оставив эту должность, она в течение четырех лет занимала пост постоянного представителя США при OOR. А уволившись, организовала свою компанию «Риск лимитед».

— Ты мне мешаешь наблюдать, — сказала Редпэт.

Круз сделал шаг в сторону и проследил за ее взглядом.

Дверь приземлившегося самолета открылась. Через несколько минут показался мужчина. Он не решался спускаться вниз.

Редпэт улыбнулась.

— Некоторые люди напуганы нашей пустыней.

— Согласен, — ответил Круз. — Однако слишком много людей и вдали отсюда тоже чего-то боятся.

Редпэт не обратила внимания на его замечание.

Мужчина все-таки спустился по трапу на раскаленную бетонированную площадку. Отставая на две ступеньки, за ним следовал другой мужчина, напоминавший хорошо обученную собаку или раба турецкого султана. Он был выше первого, сутуловат и одет во все черное. Даже с такого расстояния он казался крепким человеком.

Круз сразу узнал встречавшего их человека. Старший сержант Ранульф Джиллеспи. Он был высоченного роста и отличного телосложения. В прошлом Джиллеспи служил связистом и инструктором двадцать второго особого полка ВВС Великобритании. Являясь профессиональным военным, он был одним из ярых борцов с международным терроризмом.

Старший сержант проводил своих пассажиров до поджидавшего их «мерседеса», сел за руль и на медленной скорости отправился в центр Карры. Редпэт повернулась к Крузу, и с лица тотчас сошла улыбка, как только она взглянула на него. В грязных джинсах и мокрой от пота рубашке Круз скорее напоминал шахтера после тяжелой рабочей смены, нежели образованного и тщательно обученного оперативного работника, каким он являлся на самом деле. Он не брился вот уже несколько дней и явно нуждался в ванне. По его светло-голубым, блестящим глазам можно было догадаться, что в данный момент он не чувствовал себя счастливым человеком, находящимся на отдыхе.

Они оба были в таком настроении. Круз заметил, что Редпэт крепко сжала губы и прищурилась. От своих сотрудников она требовала минимального уровня опрятности. Но сейчас Круз был ниже даже этого уровня.

— У меня выходной, — коротко сказал Круз, — Ты помнишь? .

— Думаю, мне следовало бы вызвать Карсона Уокера, — ответила Редпэт.

— Однако ты обратилась к лучшему специалисту своей компании. Поэтому стоит смириться с моим внешним видом, да и новому клиенту придется последовать твоему примеру.

Редпэт пожала плечами.

— Даже если бы ты и захотел…

— Но я не хочу.

— Даже если бы ты и захотел, — повторила Редпэт оборванную Крузом фразу, — все равно уже слишком поздно, чтобы привести себя в порядок.

— Кто на этот раз? — язвительно спросил Круз. — Надеюсь не милый президент Филиппин снова обратилась к нам?

— Может себе такое позволить.

— Знаю, она сильная личность и старается вернуть национальное состояние, которое ее предшественник инвестировал в итальянскую легкую, промышленность.

— А как, по-твоему, женщине удается стать президентом? — возразила Редпэт. — Или, например, послом? Добиваясь своей цели, я, например, сделала многих людей несчастными.

— И продолжаешь это делать.

— Спасибо. — Редпэт широко улыбнулась. — Но данный субъект не является женщиной-политиком. Он представитель культуры и нового политического курса своей страны.

Тихо, но эмоционально выразив свой гнев Круз спросил:

— Это еще хуже. Кто он, артист балета?

— Ответственный работник Министерства культуры Российской Федерации.

— У него есть имя?

Несмотря на то что Редпэт стояла, не шелохнувшись, Круз почувствовал, что она вся напряжена.

— Алексей Новиков.

— Господи! А тебе известно, что мы с Новиковым, мягко выражаясь, давно знакомы?

— Ваши пути пересеклись, когда ты работал в ФБР, — небрежно заметила Редпэт.

Судя по ее тону, сейчас это не имело никакого значения.

— Пути пересеклись, — повторил Круз. — Да. Правильно. Я шесть месяцев носился в поисках этого самого Новикова.

— Ты очень творчески подошел к своему делу.

— Не совсем, потому что оно не было завершено до конца.

— Позволь с тобой не согласиться. Новиков был выслан из страны на родину.

— Будь моя воля, я бы отправил его в федеральную тюрьму, — возразил Круз. — В паспорте было указано, что он является атташе по делам культуры при консульстве в Сан-Франциско. Однако мы обнаружили у него много различной секретной документации, включая секретные торговые сделки одной компании, занимающейся разработкой лазерной технологии для Пентагона.

— Другими словами, — суммировала Редпэт, — он был шпионом. И довольно неплохим. Если бы я могла доверять этому русскому, то наняла бы его к себе на службу.

— В нашей стране каждый советский дипломат являлся шпионом, — сказал Круз. Новиков был настоящий фанат. К тому же стало известно, что он обожал уединяться с инженером одного оборонного предприятия. Интересно, проверили ли того бедного идиота на СПИД после того, как он покончил жизнь самоубийством.

— О сексуальной ориентации Новикова мы хорошо информированы, — заметила Редпэт. Но история с подслушиванием инженера которого он соблазнил осталась в прошлом. Новиков уже не советский дипломат. Он русский, а русские — наши друзья. Круз грустно улыбнулся.

— В этом прекрасном, но воинствующем мире ни у кого нет друзей. И если бы я знал, что ты веришь тому, что говоришь, то бросил бы работу.

— Вот почему «Риск лимитед» делает все возможное. — И Редпэт улыбнулась как-то по-кошачьи.

— Что русскому понадобилось от нас? — спросил Круз.

— Не знаю.

— Отлично. И не стоит выяснять. Есть вещи, которые нельзя отмыть водой с мылом. Сюрпризы Новикова относятся к их числу.

— «Риск лимитед» — частное агентство. Мы не должны иметь дело с клиентами, если их заказ оскорбителен для нас.

— Меня оскорбляет уже тот факт, что этот ублюдок на свободе.

— Ты слишком эмоционален, — спокойно произнесла Редпэт. — Пора забыть, что было в прошлом, и жить настоящим.

Круз не мог поверить, что правильно понял смысл ее слов. За все те годы, что он работал в этой компании, Редпэт ни разу не упомянула об инциденте, из-за которого Круз лишился самого дорогого, что у него было. Теперь же она говорила об этом так, словно просто заказывала в обычном ресторане обычную порцию салата.

Прежде чем Круз успел что-либо ответить, он заметил, что «мерседес» уже затормозил у рамады.

Старший сержант Джиллеспи с солдатской выправкой выпрыгнул из машины и открыл заднюю дверцу.

Волосы Алексея Новикова были цвета соломы, а женоподобные черты лица казались даже красивыми. Он был невысокого роста, но очень стройный. Двигался он грациозно, с легкостью животного. Русский явно привык привлекать к себе всеобщее внимание и получать от этого удовольствие.

Вслед за Новиковым вышел толстый, бледный мужчина с темными глазами и тощенькой черной бороденкой. Он просто изнемогал от жары в своем черном костюме. А элегантный, итальянского покроя костюм Новикова был сшит из светло-серого шелка. Внешне этот человек не проявлял ни малейшего признака изнурения от жары. Может быть, только слегка раскраснелся. Он осмотрел пейзаж, окружавший центральное здание, затем бросил взгляд на опоры, сделанные из дерева Джошуа, и на крышу рамады из листьев пальмы Вашингтония.

— Уверен, вы не из здешних жителей? — вместо приветствия спросил Новиков Редпэт.

Рассмеявшись, она сделала шаг навстречу и протянула руку.

— Вы не изменились, Алексей.

— Вы тоже, мадам посол, за исключением того, что стали еще более заметной звездой на нашем небосклоне. — Улыбнувшись, Новиков взял руку Редпэт и поднес ее к своим губам. — Но ваши пальцы остались такими же нежными и по-прежнему пахнут розами.

Круз раздраженно отметил, что Новиков со свойственным ему изяществом поцеловал даме руку, не забыв, как всегда, сделать комплимент. Взглянув на Джиллеспи, Круз понял, что не одинок в своем гневе.