После снятия блокады Николай Иванович в последний раз собрал свой отряд.

— Что ж, товарищи! — сказал он. — Дело свое мы сделали. Спасибо вам за нелегкую вашу службу. Теперь кто помоложе, пойдет в армию, а остальные — по домам. Пора и рыбу ловить!

Так Сокол снова стал Николаем Ивановичем Савельевым, тружеником рыболовного промысла.

Я — ленинградец. Работал на Кировском заводе, был мастером второго механического цеха, а незадолго до Великой Отечественной войны горком партии направил меня в органы государственной безопасности. В блокадные дни занимался оперативно-следственной работой. Затем вместе с нашими войсками проделал весь нелегкий путь от Ленинграда до Берлина.

События, о которых я хочу рассказать, происходили в мае 1945 года.

Захватить Гитлера, живого или мертвого — так была поставлена задача перед нами.

Вытекала эта задача из военно-оперативной обстановки: в полосе действий нашей 3-й ударной армии находились здания рейхстага и имперской рейхсканцелярии.

К ночи с 1-го на 2-е мая 1945 года эти здания были уже взяты и над ними развевались красные знамена Победы. В Берлине установилась относительная тишина. Смолк орудийный грохот, затихли минометы и автоматы. Из подземелий и подвалов, из полуразрушенных домов выходили немецкие солдаты и офицеры, строясь в длинные колонны военнопленных. На улицах немецкой столицы, на ее площадях высились кучи оружия, брошенного гитлеровцами. Воздух был пропитан запахом дыма и гари — от не остывших еще пепелищ и от последних не погашенных еще пожаров. Из окон многих домов свисали белые флаги капитуляции.

2 мая группа наших товарищей, в которую входили подполковник Клименко, майоры Быстров, Аксенов, Хазин и другие, начала действовать в здании рейхсканцелярии. Здесь ими были задержаны техник правительственного гаража Карл Шнейдер и шеф-повар рейхсканцелярии Вильгельм Ланге. И это оказалось очень кстати. И Шнейдер, и Ланге были использованы как опознаватели и проводники в лабиринтах фашистского подземелья.

Около запасного выхода из фюрербункера — последнего убежища Адольфа Гитлера, — в воронке от разорвавшегося снаряда были в тот же день обнаружены едва прикрытые землей полуобгоревшие трупы мужчины и женщины.

Лицо мужчины сильно обуглилось. Однако нацистский костюм, весь в клочьях, в черных пятнах подпалин, желтый галстук, золотой партийный значок со свастикой, да и вся тщедушная фигурка со скрюченное ступней правой ноги на металлическом протезе, — все это заставляло думать, что перед нами имперский министр пропаганды Геббельс — один из главарей разбойничьей гитлеровской империи.

Тщательно осмотрев оба трупа, Шнейдер и Ланге опознали в них Геббельса и его жену Магду. Опознать супругу Геббельса помогли найденные возле ее трупа номерной нацистский значок и золотой портсигар — подарок Гитлера с его личным факсимиле.

Об этой находке нами был составлен акт.

Несколько позже, в тот же день, трупы Геббельса и его жены были опознаны взятым в плен вице-адмиралом Фоссом, представителем военно-морских сил в ставке Гитлера. Вечером оба трупа были доставлены на грузовой машине во двор Плетцензейской тюрьмы.

Но где же Гитлер? О судьбе бесноватого фюрера носились по Берлину самые фантастические и самые противоречивые слухи.

Мы продолжали поиск.

Рано утром 3 мая майор Аксенов и лейтенант Ильин в одном из помещений фюрербункера обнаружили шесть детских трупов — пятерых девочек и мальчика. Все шестеро лежали на койках, словно живые. Трупы детей были укрыты одеялами и одеты в одинаковые ночные сорочки из белой в синюю полоску фланели.

Как засвидетельствовали опознаватели, это были дети Геббельса. Их трупы также были отвезены во двор Плетцензейской тюрьмы. Туда же был доставлен и обнаруженный во дворе рейхсканцелярии труп генерала Кребса, начальника штаба сухопутных войск фашистской Германии.

В тот же день удалось задержать врача госпиталя рейхсканцелярии Гельмута Кунца, который, как выяснилось, был причастен к умерщвлению детей Геббельса.

На допросе Гельмут Кунц показал, что 1 мая в 20 часов 40 минут по просьбе Магды Геббельс он сделал ее детям уколы морфия. Потом, когда дети уснули, обезумевшая фанатичка потребовала дать им яд.

Лютой ненавистью ненавидели Гитлер и его подручные всех нас, пришедших в их логово, чтобы уничтожить фашизм. Они знали, что будут в ответе за моря человеческой крови и слез. Ведь их чудовищные экзекуции не щадили и малых детей. И вот теперь, в последнюю минуту, в ужасе перед возмездием, они, видимо, думали, что мы отплатим им той же мерою и в гневе своем не пощадим даже детей. Ведь у людоедов свои собственные представления о гуманизме, мерят они на свой аршин.

Словом, Магда Геббельс настойчиво требовала убить ее детей. Но даже привыкший к беспрекословному повиновению Гельмут Кунц отказался выполнить этот приказ фанатички. Тогда Магда Геббельс вызвала Штумпфеггера, личного врача фюрера, и они вдвоем разжимали рты спящим детям, совали в них ампулы с цианистым калием и сжимали детские челюсти, чтобы раздавить стекло. Геббельс в это время метался по своему кабинету. Убедившись, что дети мертвы, Магда спустилась к нему в кабинет с Гельмутом Кунцем и сказала: «С детьми все кончено, теперь нам нужно подумать о себе». Тот засуетился, забегал по кабинету, как затравленный волк. «Скорее же, у нас мало времени», — торопила жена.

Времени у них действительно оставалось в обрез: в ворота рейхсканцелярии требовательно и грозно стучался советский воин-победитель.

Супруги Геббельс приняли цианистый калий.

Кто вынес их трупы из подземелья и кто пытался сжечь, Гельмут Кунц не знал.

На вопрос о местонахождении Гитлера Гельмут Кунц ответил, что труп фюрера сожжен в саду рейхсканцелярии. Об этом ему якобы стало известно от Раттенхубера, начальника личной охраны. Гитлера.

К исходу дня 3 мая более достоверных сведений о Гитлере мы не имели. Где он? В самом ли деле мертв? Не удалось ли матерому зверюге улизнуть из своей берлоги?

На фоне различных слухов и диких вымыслов свидетельство Гельмута Купца выглядело правдоподобным. Поэтому мы решили продолжать самые энергичные розыски во дворе и в саду рейхсканцелярии. Должен сказать, что это занятие оказалось не из легких. Весь двор и весь сад были насквозь перепаханы бомбами, снарядами и минами. На сравнительно небольшом клочке земли буквально живого места не оставалось.

4 мая поисковая группа, возглавляемая старшим лейтенантом Алексеем Александровичем Панасовым, вела тщательное исследование сада рейхсканцелярии. Внимательно просматривался и чуть ли не прощупывался каждый квадратный метр изрытой взрывами земли, не оставались без внимания ни одна воронка, ни один бугорок, ни один, самый, казалось бы, незначительный предмет.

Солдат Иван Дмитриевич Чураков вскоре заметил, что в одной из воронок, неподалеку от запасного выхода из фюрербункера, торчит из земли кусок серого одеяла. Чураков подозвал к себе товарищей — Евгения Степановича Олейника и Илью Ефремовича Сероуха. Подошел к ним и старший лейтенант Панасов. Воронку раскопали и в ней обнаружили два сильно обгоревших трупа — мужской и женский. В той же воронке были найдены и два собачьих трупа — крупной овчарки и щенка.

На следующий день трупы, обнаруженные в воронке, были вывезены из сада рейхсканцелярии на грузовой автомашине в сопровождении капитана Дерябина, старшего лейтенанта Панасова и пятерых солдат. Мы старались сделать это скрытно, дождавшись темноты, чтобы не привлекать внимания любопытных.

Собаки были опознаны сразу. Сука темно-серой шерсти с ошейником из мелкокольцевой цепи оказалась овчаркой Гитлера по кличке Блонди. Небольшой черношерстный самец с окровавленной мордой был ее щенком. Как стало позднее известно, Адольф Гитлер, прежде чем отравиться, пробовал яд на собаках.

Мужской и женский трупы сильно обгорели. Опознать их путем обычного осмотра было невозможно.