Боясь возмездия, савинковцы торопились. Около двенадцати часов дня, открыв беспорядочную стрельбу вдоль улиц, они покинули город.
В это время вернулся Граудинг с военкомом. Связь со Старой Руссой была восстановлена. За бандитами организовали погоню.
Мессинг, которому мы доложили о событиях в Демянске, коротко сказал:
— Сегодня же выезжаю с отрядом в Старую Руссу.
Весь день к нам поступали донесения. Граудинг сообщил, что по сведениям разведки банда повернула в сторону Старорусского уезда, то есть к нам. Я приказал Моисееву и его коннице взять под контроль все дороги.
Затем из Демянска сообщили, что по пути следования савинковцев обнаружены повешенный старик крестьянин и расстрелянный комсомолец. По рассказам очевидцев, старик обругал савинковцев, назвав их убийцами, а комсомолец в ответ на приглашение присоединиться к бандитам плюнул врагам в лицо.
Вечером прибыл Мессинг. Обсудив меры, принятые нами для ликвидации савинковцев, он их одобрил. К этому времени конный отряд Моисеева гнался буквально по пятам бандитов. Другие отряды перекрыли пути их отступления. Поле для маневрирования банды заметно сузилось.
Вскоре удалось захватить отставшего от банды матерого савинковца по кличке Колчак. Это был высокий кряжистый старик, бежавший в свое время за границу.
На допросе Колчак дал ценные показания. Бандой действительно руководил полковник Павловский, правая рука Бориса Савинкова. В помощниках у него был капитан Тронов. Задача банды — организация террора и диверсий, а также добыча секретных документов, за которые в генштабе Польши и во французском посольстве в Варшаве обещали хорошо заплатить.
Колчак сказал между прочим, что крестьяне совсем не поддерживают банду, что еще год назад Павловский бесчинствовал как хотел, а теперь за ним организована погоня.
Вечером ко мне подошел Ильин и сообщил, что крестьяне одной из отдаленных волостей прислали нам подарок.
— Какой подарок? Пусть лучше помогут поймать бандитов.
Ильин улыбнулся.
— Подарок вот... — указал он на крестьянскую подводу, стоявшую на дворе.
Мы вышли во двор. Возле подводы стояли крестьяне, вооруженные охотничьими дробовиками. По-видимому, это был конвой. Подвода была прикрыта рогожей.
— Что там такое?
— Просят лично посмотреть... — уклончиво ответил Ильин.
Мы подошли поближе. Угрюмый старик, стоявший около подводы, низко поклонился и молча поднял рогожу.
То, что мы увидели, заставило нас попятиться назад. На дне телеги, устланной соломой, плотно прижатые друг к другу лежали два трупа.
Старик, сдернувший рогожу, пояснил:
— По-нашему иродов казнили, по-крестьянски...
— Как вы их поймали? — оправившись от волнения, спросил Мессинг.
— Из лесу они вышли. Как волки... Лошадей требовали. Ну, мы их в избу заманили и всем миром кончили...
— Но почему без суда? — возмутился Мессинг.
Вслед за этим происшествием посыльный принес телеграмму.
— Приятная новость, товарищи, — сказал Мессинг, прочитав ее. — Из Пскова сообщают, что во время перестрелки убит помощник главаря банды капитан Тронов...
— Бегут на запад, почуяли близкий конец! — воскликнул Ильин.
— Не все бегут, — холодно возразил Мессинг, — основное ядро еще здесь. Теперь дело за вами, товарищи новгородцы!
Прошло несколько дней. Бандиты метались из стороны в сторону, пытаясь пробиться к границе. Кольцо преследователей все плотнее сжималось вокруг них. Отлично действовали конники Моисеева, они захватывали отставших бандитов, успевали отбить награбленное имущество.
Дело явно близилось к концу, как вдруг получаю телеграмму, что банда исчезла, бросив повозки и лошадей. Брошены были даже тюки с награбленной мануфактурой.
Стали советоваться. Что же произошло?
Григорьев говорит:
— Ничего особенного не произошло. Ездили они на лошадях, теперь будут ходить пешком. Вот так и потопают к польской границе...
Так оно и было. Полковник Павловский, догадавшись, что его окружают, распустил банду, приказав каждому участнику самостоятельно добираться до границы.
Нам удалось выловить почти всех бандитов. Ушел от погони лишь Павловский. Правда, через полтора года и он был задержан на одной из конспиративных квартир, когда прибыл для инспектирования савинковского подполья. Суд приговорил матерого бандита к расстрелу.
Все захваченные бандиты были доставлены в Новгород.
Летом 1923 года их судила выездная сессия Военного трибунала Петроградского военного округа. Активные участники банды были приговорены к расстрелу.
Приговор был приведен в исполнение в Демянске.
* * *
Прежде чем поставить точку, хочу сообщить читателю, что Борис Савинков, этот самозваный кандидат в русские Бонапарты, в том же году, что и Павловский, был пойман чекистами на советской территории.
В обвинительном заключении Военной коллегии Верховного Суда СССР об этом говорится весьма лаконично:
«...в августе 1924 года, желая лично проверить состояние антисоветских и контрреволюционных организаций на территории Союза ССР, Савинков перешел по фальшивому документу на имя Степанова В. И. русско-польскую границу... был арестован в 10 часов утра 18.VIII—24 в Минске, куда он в ночь на 16.VIII прибыл из Польши...»
На процессе Савинков признал свою вину, подробно рассказав о всех своих преступлениях. Позднее Президиум ВЦИК счел возможным заменить ему расстрел десятью годами тюремного заключения.
В том же обвинительном заключении есть раздел о деятельности савинковских банд в 1921—1923 годах. Вот что говорилось там о Павловском:
«...одной из наиболее выдающихся по жестокостям, творимым ею, являлась банда полковника Павловского, состоявшего одновременно и начальником оперативного отдела организации. Банда эта в начале июля 1922 года пыталась занять город Холм, но, встретив достаточное сопротивление, отступила к Старой Руссе, убив продкомиссара. По дороге бандой был разгромлен волостной исполком и совершен ряд убийств, затем был захвачен город Демянск и ограблено там советское казначейство. После ограбления Демянска бандиты двинулись в Порховский уезд. В пути ими был захвачен продработник, член РКП(б) Силин, у которого вырезали на груди звезду, его избили, искололи штыками и повесили. Среди других зверств, совершенных над коммунистами, был случай, когда одного коммуниста после избиения привязали за ноги к подводе и волокли до тех пор, пока он не умер.
Всего в этот приход савинковской банды в Россию ею было совершено 18 вооруженных нападений и ограблений и убито свыше 60 человек».
Таковы были эти матерые враги, которых нам удалось ликвидировать.
ЛЕОНИД ДМИТРИЕВ
КОНЕЦ ЛЕНЬКИ ПАНТЕЛЕЕВА
Петроград, начало двадцатых годов. Страна наша залечивает тяжелые раны, нанесенные войной и разрухой. Вводится новая экономическая политика.
Живы напоминанием о сложном и незабываемом том периоде служат мне пожелтевшие газетные вырезки. С них, пожалуй, и начну, сохраняя стиль и языковые обороты тогдашних петроградских репортеров.
Итак, немного уголовной хроники.
30 сентября 1922 года «Красная газета» опубликовала в своем вечернем выпуске сообщение о поимке бандита Леньки Пантелеева, известного главным образом под кличкой Ленька Фартовый.
«Шайка, — писала газета, — организовалась в июле этого года. Кроме Пантелеева в нее входили Варшулевич, Гавриков, Белов и другие бандиты. За короткое время шайка успела совершить целый ряд ограблений — меховщика Богачева, вооруженное ограбление в Толмазовом переулке, налет на квартиру гостинодворца Аникеева и другие. Не брезговала шайка также и мелкими ограблениями — грабила выходивших из игорных домов игроков, раздевала прохожих на улицах. Во время преследования бандита Пантелеева последний, пробегая мимо Госбанка, стреляет в пытавшегося задержать его начальника охраны банка и убивает его».
