Началась подготовка к операции. Колесова тщательно проверила, хорошо ли усвоили старшие групп план операции и знают ли маршрут, умеют ли ставить мины, старшие групп в свою очередь проверили своих подчиненных. Когда все были готовы, Колесова осмотрела оставляемое ими временное жилище. Убедившись в том, что помещение не может вызвать подозрений, она погасила свечу и разрешила вынуть из оконных проемов мешки, которыми были затемнены окна. Ворвавшийся ветер принес с собой снег и быстро забрал нажитое тепло. В 21 час 15 минут разведчицы вышли на задание.

К месту бывшего наблюдательного пункта Липинои подошли все вместе. Это было очень удобное для наблюдения место — перекресток просек и ручья; в 100 метрах западнее от этого места на просеке стояли три сросшиеся сосны, видимые с далекого расстояния,— хороший ориентир. Здесь спрятали мешки. Отсюда все группы двинулись по своим направлениям.

Около полуночи Колесова с группой Беловой подошла к северной окраине Чередово. Трудно было наблюдать за противником: снег бил в лицо, дул порывистый северный ветер.

Колесова с биноклем подползла к самому плетню, где размещалась танковая ремонтная мастерская гитлеровцев. Это был пятистенный дом, крытый соломой, во дворе хорошие, большие постройки, в них танки, сзади сарая протоптана дорожка: маршрут часового.

Слева от разведчицы на дорожке показалась фигура. Даже на близком расстоянии нельзя было узнать в ней немецкого солдата. На голове что-то намотано; на плечи поверх шинели накинута и перехвачена у горла шарфом женская кофта; ноги обуты во что-то бесформенное, похоже, что на них надеты рукава от полушубка. Вместе с концами кофты немец прижимал к себе автомат. Он подошел к дому, остановившись, начал притопывать, а спустя несколько минут пошел дальше. Это был часовой. Колесова засекла время появления часового и стала выискивать место, где поставить мину, куда положить патрон, а также что полить горючей жидкостью.

Обстановка благоприятствовала выполнению задачи. Колесова послала Белову и Морозову минировать дорогу между деревнями, сама же, отойдя от плетня шагов на 40 назад, продолжала наблюдение. Около часа ночи появились две фигуры и быстро скрылись в темноте. Это прошел патруль. Часовой появился на том же месте через 20 минут.

Колесова решила поджечь угол навеса, где сохранились остатки сена и соломы: она рассчитывала, что ветер перенесет пламя на дом, вспыхнет крыша и огонь охватит всю постройку. Дорожку, по которой ходит часовой, она заминирует. Начнет работу через 8—10 минут после появления часового, когда он будет на достаточном удалении от угла навеса. Прошло уже 20 минут, но часового не было видно. Колесова начала волноваться: она знала немецкую аккуратность и расчетливость — и вдруг такое нарушение. Спустя 6 минут она услышала, а потом и увидела часового, но этот был ниже ростом. Колесова поняла: произошла смена часовых.

Вернулись Белова и Морозова. Девушки доложили о том, что мины поставлены и связь противника нарушена. Колесова приказала Морозовой приготовить мину и указала место, где ее нужно поставить, сама же приготовилась к поджогу.

Время — ровно 2 часа, четыре минуты назад прошел часовой. Пять минут! Как это долго, когда считаешь каждую секунду. Нужно не волноваться и делать все расчетливо, особенно при постановке мины. Спокойным и тихим голосом Колесова сказала: «Зина, пошли. Надя, смотри лучше».

Колесова пошла вперед, Морозова за ней. Без суетливости, но быстро Колесова облила горючей смесью угол навеса; пахло сеном — она не ошиблась. Для большей надежности она облила и угол дома, положила в оба места задействованные патроны. Морозова тоже готова. Быстро отошли. Колесова посмотрела на часы — справились за 10 минут. Тихо. В остальных группах тоже тихо, очевидно, все сделано, ждут. И вдруг в Екатериновке вспыхнуло зарево, раздалась стрельба, через две минуты зарево появилось и в Чередово. Порыв ветра, высоко подняв пламя, переносит его на дом. По дорожке бежит часовой и, не добежав десяти метров до сарая, падает, сбитый взрывом. Из горящего дома выбегают немцы в белье, босые. Из соседних изб немцы открывают стрельбу. Открыла огонь и группа Колесовой. В полосе, освещенной огнем пожара, девушки хорошо видят цели и могут вести прицельный огонь.

В Екатериновке раздался взрыв, стрельба усилилась. В деревнях началась паника.

Едва только в Чередово вспыхнул пожар и началась стрельба, из деревни выехала легковая машина и понеслась в сторону Каменки, туда, где в засаде были разведчицы.

Нина Суворова увидела машину, как только та спустилась в лощину. Сейчас машина начинает подниматься на пригорок. Шофер станет объезжать сломанную грузовую машину, стоящую на обочине, и тогда...

Раздался сильный глухой звук — взорвалась мина. Нина осторожно подошла к машине. На заднем сиденье сидел человек в нижнем белье, закутанный в одеяло, шофер был в шинели поверх нательного белья, в сапогах. И пассажир и шофер были мертвы. Рядом с шофером лежал большой сверток. Захватив его, Суворова вернулась на прежнее место.

Прошло 12—15 минут. Со стороны Каменки показалась другая легковая машина. Так же, как и первая, она подорвалась на другой мине и затем была обстреляна, так как шофер пытался выскочить из машины. Нина Суворова нашла в ней убитых майора и шофера. У майора были изъяты документы, сумка и оружие, у шофера — солдатское удостоверение и письма.

Филатова с Ивахонько видели, как пламя, поднимаемое ветром, перекинулось с сарая на дом; вот загорелось караульное помещение на противоположной стороне улицы. В свете пламени видны были бегущие люди, взрывы в сараях отдельных дворов; горели танки и машины.

Но что это? На северной окраине Екатериновки появилась группа из трех человек. Она шла в обход дороги с востока, пытаясь, по-видимому, обойти Чередово, и сейчас двигалась прямо на замаскированных в снегу разведчиц. Вот уже осталось до них семь шагов, теперь было ясно видно: это немцы. Короткая очередь — и враг уничтожен.

Неожиданно со стороны Каменки послышались пулеметные очереди, далеко на дороге замелькали подфарники автомашин — шла, очевидно, подмога гитлеровцам.

Суворова дала длинную очередь красных трассирующих пуль.

Сигнал принят, группа начала быстрый отход.

Через час двадцать минут после подачи сигнала на отход все были на месте сбора. Потерь в группе не было.

Выслушав короткие доклады старших групп, Колесова приказала разобрать мешки и немедленно двигаться вперед. Нужно было максимально использовать оставшееся темное время. Предстояло пройти 15 километров за три — четыре часа.

Желая дезориентировать противника, Колесова повела группу по снежной целине на восток, к деревне Немирово, и вышла на дорогу вблизи ее северной окраины. Однако в деревню группа не вошла, а, повернув на 150 градусов, направилась по дороге в сторону деревни Каменки; не дойдя до нее, она пошла в обход деревни с юга и повернула на дорогу, ведущую в Новопавловское. В одном километре от Новопавловского разведчицы свернули с дороги под прямым углом и вскоре вышли к заброшенным торфяным разработкам в районе озера «Стекло».

Расчет Колесовой заключался в следующем. Ночью, думала она, фашисты не начнут поиски партизан. Когда станет светло, они по следам установят направление движения группы на восток, в Немирово, и начнут их разыскивать в этом направлении. Группа же к этому времени будет в районе озера «Стекло», в 8 километрах северо-западнее Екатериновки.

Уставшие, но довольные своей работой девушки нашли приют в заброшенном сарае. Сарай был небольшой, но с плотными стенами, хорошо защищавшими от ветра. Внутри сарая были брикеты торфа, много снегу, наметенного через открытую дверь, и больше ничего.

— Приземлимся здесь, — сказала Колесова, —Впрочем, если вам не нравится, можно найти другой сарай, но там будет хуже. Я уже здесь побывала и осмотрелась. Организуй, Тоня, охрану, а мы пока отдохнем и поговорим. Кстати, давайте сейчас посмотрим, что там наши Суворовы нашли у фашистов.