За чаем Глафира рассказала, что на хуторах между деревнями Грули и Самошкино никто не проживает, между Грули и Сальково живут несколько стариков, остальные ушли по деревням. В деревне Акулово сейчас немцев нет, только полицаи. Там живет сестра Глафиры, Марфа Семенова. Она замужем за кузнецом, их хата недалеко от кузницы, что на северной окраине деревни.

Вчера, продолжала Глафира, приходила двоюродная сестра Марья из Матвейцево и говорила, что у них немцев тоже нет.

Глафира передала Колесовой напечатанный приказ немецкого командования местному населению. Он был наклеен на столбе в соседней деревне, мальчик сорвал его и принес. Колесова послала Филатову сменить Белову, а сама стала читать немецкий приказ. Лист бумаги был разделен на две части, в левой стороне был немецкий текст, в правой — русский. Приказ гласил: «Запрещается:

а) укрывать военнопленных и обеспечивать их питанием;

б) ходить по улицам после 19 часов;

в) хранить холодное или огнестрельное оружие.

За невыполнение указанного приказа — расстрел или смертная казнь через повешение».

— Изверги! — только и могла сказать Колесова.

— А чего другого от них можно ожидать? Вот намедни бабы говорили: согнали раненых красноармейцев человек шестьдесят в школу и спалили их вместе со школой. Сама слышала, как немецкие переводчики говорили: «Идем вперед — ничего не тронем, пойдем назад — ничего не оставим». А что сделали? Мужа убили, скотину забрали... Звери — нет, хуже зверей!

Во втором часу ночи Колесова с подругами вернулась к месту расположения группы.

Утром Колесова решила лично провести наблюдение за Чередово и Екатериновкой, но уже с западной стороны этих деревень, где к ним близко подходит лес. Ли-пина должна была повторить наблюдение за восточной стороной деревень. Так и сделали. К вечеру все вернулись на стоянку и обменялись результатами наблюдения.

Передохнув, Колесова с двумя девушками снова пошла к Глафире.

Коля сразу понял, что приходившие в их дом женщины связаны с Красной Армией; правда, он немного ошибался, считая их партизанками, но такая ошибка была не так уж существенна. Главное было то, что себя он считал помощником партизан и поэтому старался все свое свободное время — он ведь помогал матери по хозяйству! — использовать для наблюдения за противником. Мальчик бегал в соседние деревни, расспрашивал ребят о немцах, об их действиях. Там, где нельзя было увидеть взрослому, ребята просматривали с соседних крыш, чердаков и деревьев все, в том числе оружие, танки, боеприпасы.

На этот раз Коля принес офицерскую сумку. Мать, боясь за сына, со слезами требовала, чтобы он сказал, не утащил ли он ее у офицера. В конце концов Глафира добилась истины. Оказывается, сегодня он был в Мат-вейцево, и местные ребята передали ему эту сумку, чтобы он ее спрятал в своей деревне. В Матвейцево бывают наездом немцы, а ребята хотят сохранить сумку, чтобы передать ее потом красноармейцам.

Как же сумка попала к ребятам? Да очень просто. На мосту большой немецкий грузовик с боеприпасами врезался в штабной автобус. Когда увезли пострадавших, ребята пошли на место катастрофы — интересно все-таки. Ленька Рыжик, перебегая под мостом, зацепился за что-то. Это «что-то» и было офицерской сумкой, оброненной с моста.

Колесова вынула из сумки карту с нанесенной обстановкой, три письма, записную книжку, в которой лежало несколько карточек, удостоверение личности, карандаш, линейку и тетрадь с записями. Просмотрев бегло все содержимое, она сложила все обратно в сумку и поблагодарила Глафиру. Бумаги оказались ценными.

Глафира начала рассказывать то, что она услышала и увидела за это время. Колесова поинтересовалась, нет ли у нее хороших знакомых в районе. Оказалось, что в Новопавловском у нее живет двоюродный брат Иван с больной женой, а на хуторе между Щелканово и Новопавловским — родная сестра Татьяна с дочкой. Глафира назвала еще несколько фамилий знакомых, проживающих в других деревнях.

Колесова попросила узнать, что делают немцы в ближайших деревнях, сколько их там, есть ли у них танки и пушки, где находятся комендатуры и посты охраны. Кроме того, она попросила Глафиру присмотреться к советским людям, готовым активно бороться против фашистов.

Колесова стала собираться в обратный путь. Она подробно разъяснила Глафире, как и к чему присматриваться, как и кого расспрашивать о немцах, категорически запретила пускать сына одного в селения, где есть фашисты, и самой бывать в тех деревнях, откуда жители выселены. Они договорились встретиться в следующий раз на хуторе у ее сестры Татьяны.

Неожиданно раздался условный стук в окно: стучали тихо, значит — предупреждение. Вышли во двор. У калитки стояла Белова. На юге, где находилась деревня Щелканово, полыхало зарево, слышались редкие взрывы.

— Смотрите, тетя Глаша, как нужно уничтожать врага, — взволнованно проговорила Колесова, — как заразу, как чуму. Мы выгоним их с нашей земли или всех уничтожим!..

Попрощавшись, девушки завернули за угол дома и скрылись в темноте.

Вернувшись на хутор, разведчицы немного отдохнули, а когда небосклон начал сереть, все трое вышли на разведку. Колесова заранее наметила маршрут: Каменки, Новопавловское, Себенки, Щелканово, Немирово и оттуда к исходному пункту — на хутор. По пути она собиралась заглянуть на хутор, где жила сестра Глафиры. Весь маршрут составлял 26—30 километров. Светлого времени в их распоряжении было немногим больше 9 часов, считая рассвет и сумерки, так что в среднем им нужно было проходить по три километра в час.

Колесова решила проделать такой маршрут перед операцией по ликвидации фашистских объектов в деревнях Екатериновка и Чередово. Ведь ночью в незнакомой местности нетрудно, отходя, неожиданно натолкнуться на врага. Надо выбрать путь отхода заранее, засветло осмот?ев местность.

Осмотрели хутор, где жила сестра Глафиры, проверили лощину, что находится в треугольнике деревень Щелканово, Себенки, Новопавловское. Очень хотелось поговорить с крестьянами, особенно в Данилково, где, похоже, немцев не было; но не стали рисковать, так как у девушек не было гражданской одежды.

Колесова осталась довольна результатом похода: теперь она могла свободно провести ночью свою группу в любой пункт, где побывала днем.

Утро 29 ноября 1941 года выдалось хмурое, вьюжное, мороз был небольшой, но северный ветер с сухим снегом пронизывал насквозь и обжигал лицо.

Несмотря на вьюгу, у девушек было хорошее настроение: погода благоприятствовала их намерениям. Для каждой нашлась работа: Белова готовила зажигательные патроны, Филатова заготовляла мины, связывая взрывчатку в пакеты, Колесова и Липина разрабатывали маршрут и определяли последовательность действий, остальные дежурили.

На 12 часов было намечено совещание всей группы. Как только девушки собрались, Колесова сказала:

— Сегодня ночью мы уничтожим фашистские танки и бензосклад в Екатериновке и Чередово. Внимательно слушайте и запоминайте все, что я скажу. Успех будет зависеть от одновременности действий каждого из нас.

Расчет сделан по времени, поэтому нужно точно запомнить часы и минуты, когда, кто и что должен делать.

Создаются четыре группы.

Леля назвала, кто в какой группе, в каком районе должна действовать каждая группа, каковы обязанности девушек. Не забыла она и о действиях групп в случае опасности.

 — Если появится колонна автомашин со стороны

деревни Каменка,— продолжала Колесова,— дать длинную очередь красными трассирующими пулями. Это будет для всех нас сигналом к отходу в лес, к месту сбора. Действовать нужно быстро, осмотрительно, не нарушая общего плана. Перед выходом на задание мы побываем на месте сбора, оставим там ненужные нам для предстоящей работы вещи, сложим их в запасные

мешки и замаскируем. Старшие групп — Липина, Филатова, Нина Суворова и Белова. У меня все. Есть ли у вас вопросы?

Обсуждали по-деловому. Вопросов не было, но зато каждая вносила какое-либо конкретное предложение.