Батиста, поощренный щедрыми американскими посулами, тут же предложил Сантьяго Рею осуществлять связь БРАК с кабинетом министров. Во главе БРАК был поставлен генерал Диас Томайо — «человек твердого характера». С этого времени БРАК превращается в своеобразный карательный орган при правительстве. Рассматривая борьбу против революционных сил Кубы как одну из самых неотложных задач, американцы решительно настаивали на укомплектовании БРАК специалистами в области сыска и дознания, юристами, опытными сотрудниками военной разведки и на предоставлении им особых материальных привилегий. Техническое оснащение БРАК и руководство подготовкой кадров ЦРУ взяло на себя. Специальный сотрудник разведки США был назначен советником БРАК и одновременно офицером связи.

Вместе с резидентом ЦРУ на Кубе Киркпатрик разработал меры по усовершенствованию этой антинародной полицейской организации и через министра Сантьяго Рея сообщил о них Батисте. Когда Киркпатрик вернулся в Вашингтон после инспекционной поездки по странам Латинской Америки, он получил обнадеживающее донесение из Гаваны, в котором говорилось, что Батиста пунктуально следует всем рекомендациям.

В апреле 1957 г. генеральный инспектор ЦРУ снова отправился в Гавану. Киркпатрик счел, что определенный «прогресс в деятельности» (!) БРАК к этому времени имелся, но все же он остался недоволен политической обстановкой на Кубе и приложил немало усилий для наведения порядка в этой организации. Во многом он винил Батисту, который без ведома ЦРУ назначил генерала Диаса Томайо на должность командующего военным округом в Орьенте.

Итак, БРАК снова не оправдал надежд ЦРУ. Киркпатрик упрекал руководителей этой карательной организации в распылении сил, в неумении сосредоточить внимание на оппозиционных группировках, представляющих наибольшую опасность для режима Батисты, в неспособности нанести по ним решающий удар.

Итоги инспекции обсуждались с Батистой в его президентском дворце. «Он отчаянно нуждался в любой помощи со стороны Соединенных Штатов,— вспоминал Киркпатрик.— Мы кратко обсудили военную обстановку в провинции Орьенте, и я попытался выяснить, почему армия Батисты не может действовать против мятежников достаточно успешно» 2. Деловая часть встречи с президентом Батистой прошла, как и ожидалось, гладко. Правда, одно обстоятельство омрачило настроение генерального инспектора ЦРУ: он неожиданно оказался в центре внимания общественности, и не только кубинской. Во время беседы Батиста предложил сфотографироваться «на память о плодотворной встрече». Киркпатрик пытался избежать этой церемонии, столь нежелательной для представителя разведки, выполняющего тайную миссию, но было поздно: посол Гарднер уже дал согласие. Генеральный инспектор ЦРУ едва успел знаком упредить резидента, и «наш человек в Гаване,— пишет Киркпатрик,— своевременно ретировался».

На следующий день фотографии появились на страницах многих гаванских газет. В комментариях к ним визит одного из главных закулисных вдохновителей режима Батисты характеризовался как официальный, были указаны его фамилия, название ведомства, которое он представлял, и даже занимаемая им должность. «Меня использовали,— констатировал Киркпатрик,— в качестве подпорки шатающегося и становящегося все более непопулярным режима».

Влияние Батисты на развитие событий в стране падало с каждым днем. Резко усилилась оппозиция, объединившаяся вокруг «Движения 26 июля» во главе с Фиделем Кастро. Став ядром, инициатором и руководителем революционной борьбы, это движение, провозгласившее своей целью немедленную радикальную перестройку всей социально-экономической системы и обеспечение полного национального суверенитета Кубы, завоевывало все больше сторонников. На выступления левых сил полиция и вооруженные силы отвечали зверствами: число замученных и казненных кубинских патриотов достигло неслыханных размеров, но это лишь способствовало росту революционной активности масс. К осени 1958 г. большинство населения страны выступало против тирании Батисты. Диктатура держалась только на армии, однако ее действия против партизан были по-прежнему малоэффективны. Большую помощь повстанцам оказывали крестьяне, пополняя их ряды, доставляя им провизию, боеприпасы, передавая в распоряжение командования важные разведывательные сведения. Пользуясь этими сведениями, партизаны устраивали засады, разрушали линии коммуникаций и снабжения.

В сентябре 1958 г. состоялась третья, и последняя, поездка генерального инспектора ЦРУ на Кубу. Главной ее целью опять же было укрепление БРАК, чтобы эта организация сстала действенным средством борьбы против коммунистов». Киркпатрик долго беседовал с новым послом США в Гаване Эрлом Смитом — одним из главных держателей акций «Моа бэй майнинг компани», занимавшейся разработкой богатейших залежей кубинского никеля. Кроме того, он получил всю необходимую информацию от местного резидента ЦРУ, от сотрудников политического отдела посольства, от военных атташе, представителей ФБР и многих других. Киркпатрик, как он будет утверждать спустя 10 лет, уже тогда сделал для себя вывод: «Правительство утратило контроль над положением в стране и висит на волоске, надеясь лишь на чудо; если армия дрогнет, все рухнет».

На этот раз, учитывая, очевидно, неблагоприятную для США обстановку на Кубе, а также скандальную публикацию фотографий в прошлый его приезд, Киркпатрик, дабы не привлекать внимания к своей персоне, не появлялся в здании БРАК, а предложил новому шефу этой организации полковнику Мариану Пагете прийти в посольство. Пагета, который охотно сотрудничал с американцами, снабжая их нужной информацией, был явно обеспокоен положением в стране. За этой встречей последовали другие, в том числе весьма конфиденциального характера. Собрав необходимые сведения, Киркпатрик немедленно направил в Вашингтон телеграмму, в которой содержался детальный анализ политической ситуации на Кубе и предупреждение, что Батиста вряд ли долго продержится. «Я,— вспоминает Киркпатрик об этой телеграмме,— дал, вероятно, самый точный прогноз за всю свою практику».

Результатом этой поездки Киркпатрика явилось усиление деятельности на Кубе всего репрессивного аппарата тирании, находившегося под контролем спецслужб Вашингтона. Главным объектом объединенных действий этого аппарата и ЦРУ становится «Движение 26 июля».

5 декабря 1958 г. посол Эрл Смит был срочно вызван в Вашингтон для консультаций. Аллен Даллес обсуждал с ним вопрос о преемнике Батисты. Разъясняя суть антикубинской политики США на том этапе, Даллес обращал особое внимание на необходимость любой ценой сохранить основные институты существующего режима, поставив во главе вместо диктатора и его неудачливых приспешников новых проамерикански настроенных деятелей.

В помощь Эрлу Смиту на Кубу решили направить со специальной миссией Уильяма Поли, в прошлом американского посла в Гаване, крупного бизнесмена, имевшего на Кубе значительные деловые интересы, личного друга Батисты. Поли, прибывший в Гавану в первых числах декабря, в отсутствие в стране посла Смита, должен был в качестве неофициального посланника администрации США посетить Батисту и убедить его передать власть военной хунте, которая стабилизировала бы становившееся критическим положение в стране. Ожесточенные споры вызвал состав хунты. Надо было подобрать угодных Батисте генералов — в противном случае он отказался бы уступить власть. Но Уильям Поли не справился с возложенной на него задачей: кубинский диктатор отверг предложение добровольно оставить пост президента.

Затем с Батистой имел беседу возвратившийся в Гавану Смит. Чтобы создать какую-то альтернативу захвату власти Фиделем Кастро, он также старался убедить Батисту покинуть страду, подыскав преемника или передав власть военной хунте. Неделю спустя Смит повторил это требование генералу Франсиско Табернилье, тогдашнему главнокомандующему вооруженными силами Кубы. Но все усилия американского империализма и буржуазно-помещичьей олигархии, направленные на то, чтобы избежать катастрофы, оказались тщетными.