Благодарность президента отразилась на дальнейшей судьбе основных участников «операции Гватемала». Трэйси Барнса сделали главой очень важного отделения ЦРУ во Франкфурте-на-Майне в ФРГ. Говард Хант, для которого гватемальская операция также стала как личным, так и профессиональным успехом, уже во время ее проведения получил новое прикрытие — должность советника министерства обороны. В конце 1954 г. его направили в Японию, в состав токийской резидентуры ЦРУ. В то время в Токио находилась штаб-квартира регионального управления ЦРУ по Северной Азии, занимавшегося Японией, Кореей и Китаем. Для осуществления тайных политических операций имелся штат негласных сотрудников. Говарда Ханта назначили заместителем начальника группы, которая специализировалась на «черной» пропаганде, проводимой против стран Азии. За год до этого закончилась война в Корее, и теперь администрация США считала первоочередной задачей укрепление с помощью ЦРУ американского политического влияния в Азии. Деятельность Ханта заключалась в подготовке антикоммунистического пропагандистского материала. Часто это была дезинформация, которую распространяли там, где наблюдалось нарастание влияния левых сил. Несмотря на то что в конце 1954 г. Хант официально получил назначение в азиатское региональное управление ЦРУ, он еще около года провел в Вашингтоне, работая в секретном комитете по вопросам «психологической войны» Управления тайных операций ЦРУ. Он занимался организацией тайной пропаганды и политических акций против стран Юго-Восточной Европы.

Что касается других участников «операции Гватемала», и в частности Филлипса, Гектора, Петера и Эль Индио, то все они в свою очередь получили повышение в звании и новые задания [Семь лет спустя многие из них станут активными участниками другой тайной операции ЦРУ — вооруженного нападения на Кубу]. Не осталась в долгу и «Юнайтед фрут компани». Руководство компании в 1955 г. ввело в состав своих директоров сошедшего к этому времени с политической арены генерала Уолтера Беделла Смита, который с 1950 по 1953 г. возглавлял ЦРУ, а затем занимал пост заместителя государственного секретаря.

Прежде чем приступить к выполнению своих новых обязанностей, Филлипс на короткое время вернулся в Гватемалу. В составе группы экспертов ему предстояло оценить с оперативной точки зрения захваченные военной хунтой документы правительства Арбенса: досье, копии дипломатических посланий, частные бумаги, дневники. Основываясь на сведениях, содержащихся в этих документах, надо было выявить гватемальцев, представляющих потенциальную опасность для нового режима, с тем чтобы завести на них досье и держать в поле зрения службы безопасности. Другая задача состояла в том, чтобы выбрать из всей массы документов такие материалы, которые годились бы для распространения в странах Латинской Америки и могли быть использованы для оправдания участия США в свержении законного президента Гватемалы.

Последовавшие за всем этим события лишний раз показали, в чьих интересах совершался государственный переворот и каковы были подлинные мотивы вооруженной интервенции в Гватемале.

Национальное собрание было разогнано. Сразу же лишили избирательных прав неграмотных, т. е. 70% населения. Хунта, состоявшая на содержании у «Юнайтед фрут компани», отменила закон об аграрной реформе. Крестьян сгоняли с полученных ими земельных участков. У них было отобрано и возвращено крупным землевладельцам более 300 тыс. га земли. Были ликвидированы поправки к закону 1947 г., предоставлявшие рабочим и их профсоюзам некоторые права, запрещена деятельность прогрессивных организаций. «Юнайтед фрут», которой так стремился угодить Кастильо Армас, вернула себе национализированные правительством Арбенса угодья и предприятия и вновь стала безраздельно хозяйничать в стране.

С первых же дней существования нового режима Соединенные Штаты стали оказывать ему всестороннюю помощь. В Гватемале наступило время жестокого террора. Кастильо Армас направил репрессии против широких слоев общества, на которые опиралась гватемальская революция. За первую неделю существования режима было арестовано 4 тыс. патриотов «по подозрению в коммунистической деятельности». В августе был принят «превентивный закон о борьбе с коммунизмом» и создан Комитет защиты от коммунизма, заседания которого проходили только за закрытыми дверями. Комитет мог объявить коммунистом любого гватемальца, и решения эти обжалованию не подлежали. Тем, кто был заподозрен в сочувствии коммунистам, не разрешалось работать в государственных и муниципальных учреждениях, иметь радиоприемники. По указке комитета этих людей могли арестовать и держать в заключении без суда и следствия до полгода. В первые же четыре месяца было зарегистрировано 72 тыс. человек, объявленных коммунистами или симпатизирующими им. Позже число их достигло 200 тыс. человек. Гватемальские офицеры службы безопасности создавали «группы смерти», которые уничтожали лидеров оппозиции.

В 1955 г. правительство Армаса позволило Пентагону строить на территории Гватемалы военные базы.

Американские журналисты Д. Уайз и Т. Росс писали по поводу роли ЦРУ в гватемальских событиях: оно «выполнило свою задачу и удалилось, оставив страну во власти деспотической олигархии и ужасающей нищеты». А в 1957 г. при загадочных обстоятельствах Кастильо Армас был убит служащими дворцовой охраны. Президентом Гватемалы стал другой ставленник ЦРУ — Мигель Идигорас Фуэнтес, который установил в стране с помощью армии еще более жестокий режим [В 1960 г. Идигорас Фуэнтес в знак благодарности за поддержку предоставил США базы для подготовки вторжения на Кубу].

Следует отметить, что государственный переворот в Гватемале, подготовка к которому по времени совпала с осуществлением подобной же операции ЦРУ в Иране, имеет много общего с ней. Сходными были примененные в ходе этих двух тайных операций подрывные методы — они, по существу, тождественны тем, которые теперь прогрессивные силы квалифицируют как дестабилизацию. Эти методы включали организованную извне кампанию запугивания «коммунистической опасностью» и откровенный нажим в расчете добиться отказа Ирана и Гватемалы от независимой ориентации. Законные правительства этих стран оказались перед угрозой экономического бойкота. С помощью средств массовой информации была развернута психологическая обработка иранцев и гватемальцев с целью вызвать страх и панику в различных группах населения, обострить ненависть противников социально-экономических преобразований, проводившихся Мосад- дыком и Арбенсом. ЦРУ активно прибегало к тайной вербовке сторонников США в местных вооруженных силах, подталкивая офицеров-предателей на проведение контрреволюционного путча.

Американская буржуазная пресса называла посла США в Гватемале Джона Перифуа настоящим «героем» операции, игравшим главную роль, которая в наиболее критические моменты, по всей видимости, оказалась решающей. Совершенно очевидно, что Кастильо Армас и его наемники не могли бы добиться успеха, если бы американская агентура не подорвала изнутри силы законного правительства, а Перифуа, непосредственно связанный с ЦРУ, не координировал все действия, направленные против гватемальской революции. Так в одном лице совместились и дипломат, и разведчик, и диверсант, и организатор путча. Этот пример — еще одно свидетельство тесного сотрудничества американской дипломатии с разведкой, которое пышно расцвело в период «деятельности» братьев Даллесов. Любопытны в этом отношении показания, данные в комиссии сената США Уайтингом Уиллауэром, бывшим послом США в Гондурасе в период гватемальского путча. Вот выдержки из этих показаний:

«Вопрос. Господин посол, свержение правительства Арбенса в Гватемале подготавливала какая-нибудь группа или вы занимались этим один?

Ответ. Этим занималась группа.

Вопрос. Джон Перифуа входил в нее?

Ответ. Да. Джон входил в нашу группу в Гватемале и играл в ней главную роль. Кроме него в группу входили Роберт Хилл — посол в Коста-Рике и Том Уэлен — посол в Никарагуа, где проводилась большая работа. Ну и, конечно, было много оперативных сотрудников ЦРУ.