— Это же черт знает что, Кристал, — прошептал Маколей, зарывшись лицом в спутанные пряди белокурых волос, обрамлявших ее нежную шею. — Будь оно все проклято, — по-прежнему шепотом добавил он, но с каким-то остервенением в голосе, будто ругался. Затем так же неожиданно, как и замер, когда наткнулся на девственную плеву, сильным толчком погрузился в ее чрево, и Кристал ощутила у себя внутри тихий хруст, напоминавший треск рвущейся простыни.

Маколей не дал ей времени почувствовать боль. Он двигался на ней, как дикий жеребец, пытающийся избавиться от седла, вонзался в нее и отстранялся с неистовостью, обращавшей боль в наслаждение. С каждым толчком ее чресла наливались какой-то неестественной зудящей тяжестью, и вскоре она уже не состоянии была лежать безучастно. Словно опасаясь глубины новых для нее сладостных ощущений, Кристал пыталась сдерживаться, но все безрезультатно. Кейн владел секретом, который ей во что бы то ни стало нужно разгадать, иначе она потеряет рассудок.

Постепенно Кристал полностью подчинилась Маколею, позволяя ему вести ее туда, куда она мечтала попасть, с изумлением отмечая, что, услаждая ее, он сам распаляется еще сильнее. Кейн двигался энергично; его кожа лоснилась от пота, хотя печка в комнате поостыла. Их тела удивительно точно дополняли друг друга: когда он отталкивался от нее, она инстинктивно вжималась в него, когда он приникал к ней, она расслаблялась под его натиском. И вот настал тот миг, когда оба почувствовали: еще немного, и они провалятся в бездонную пропасть.

Кристал даже не подозревала, что Маколей вынашивает в сердце бесчестный план, но он вдруг с мучительным стоном вновь застыл на ней, раз и навсегда доказав, что в жилах его течет не кровь, а расплавленная сталь. Девушка вскрикнула, терзаемая той же мукой, что и он, а потом поняла, что Кейн подстроил ей ловушку. В этот момент она готова была пообещать, выдать ему что угодно, лишь бы только он довел ее до желанного экстаза.

— Не смей больше убегать от меня, — тяжело проскрежетал Маколей, содрогаясь внутри нее, и Кристал подумала, что он, должно быть, высечен изо льда, если способен заставить себя остановиться вопреки мольбам собственного тела, вопреки невыносимым страданиям. — Поклянись мне, девушка… скажи… что никогда больше не покинешь меня…

Кристал жалобно застонала, глядя на железную кровати, где висела портупея с шестизарядными револьверами. Сейчас она подпишет свой смертей приговор.

~~ Клянусь… я никогда не оставлю тебя… никогда, — повторила она, своими телодвижениями побуждая его проявить милосердие.

Кейн покорился. Сделав еще несколько толчков, он стиснул зубы и погрузился в самую глубь ее, извергая фонтан спермы. В безумном исступлении Кристал впилась ногтями в его спину, откинула назад голову и тесными объятиями скрепила свой союз с дьяволом.

Пробудившись, Кристал разжала веки и тут же почувствовала резь в глазах. В окно, отражаясь от снега, струился яркий, ослепительный свет утреннего солнца. Девушка, прикрыв глаза рукой, повернулась на спину. Она сознавала, что лежит не в своей кровати, но пока еще не могла сообразить, где находится. Комната была ей незнакома. Не исключено, что она проснулась на луне. В промежности ощущалась тупая боль — приятная, но прежде ей неведомая; мышцы обмякли, тело ломило от усталости, словно она только что преодолела горный перевал. Однако все это — лишь отголоски какого-то важного события в ее жизни. Глаза Кристал наконец-то привыкли к яркому солнечному свету, заливавшему кровать, и она обнаружила причину своего расслабленного состояния.

Рядом, обхватив ее ноги своими, спал Маколей. Их тела прикрывал беспорядочный ворох измятых простыней и одеял, будто по кровати пронесся ураган. У Девушки запылали щеки, когда она вспомнила истинную природу этого урагана.

Кристал остановила взгляд на Маколее. Кожа у него восхитительно-теплая, единственный источник тепла во всей комнате, — ведь печь остыла задолго до рассвета; Как странно, что подле нее лежит обнаженный мужчина. Странно и боязно. Уж больно он близко. Будто она находится в постели со спящим волком. Он может проснуться в любую минуту.

Опасаясь встревожить Маколея, Кристал не шевелясь разглядывала его, и сердце ее наполнялось необъяснимой, непрошеной нежностью. Во сне он казался совсем беззащитным, и она упивалась этим невероятным зрелищем. Сейчас Маколей и отдаленно не напоминал разбойника с холодным взглядом из пресловутой банды Кайнсона; не был похож он и на сурового шерифа, грозившего искоренить в городе порок. Рядом с ней, по-хозяйски распростершись на постели, дыша ровно и глубоко после изнуряющей ночи любви, крепко спал самый обыкновенный мужчина, только очень красивый.

Рот чуть приоткрыт, лоб гладкий, безмятежный — сейчас сознание Маколея не томили беспокойные мысли. Кристал хотелось коснуться его щек, провести пальцами по тоненьким бороздкам возле губ, потрогать темно-каштановые волосы, за многие годы, проведенные в седле под палящим солнцем прерии, порыжевшие в отдельных метах, — она впервые это заметила. Его грудь, частично прикрытая одеялом, вздымалась и опускалась размеренно, неодолимо притягивая к себе ладонь девушки. Ей не терпелось вновь почувствовать, как напрягаются его мышцы от ее прикосновения, не терпелось ощутить под своей рукой соблазнительную жесткость курчавых волосков, ручейком убегавших к низу живота, к тем частям тела, которые в данный момент, слава Богу, были невидимы.

Маколей со стоном повернулся на спину, предоставив Кристал возможность встать с кровати. Она надеялась, что успеет одеться и уйти прежде, чем он проснется. Пристальный мужской взгляд на ее нагое тело прошлой ночью привел девушку в замешательство. Сейчас же, омываемая сиянием утреннего солнца, она чувствовала себя еще более обнаженной.

Кристал осторожно приподнялась на локте. После, бурной утомительной ночи ее движения стали медлительными и ленивыми. Она попыталась сесть, но несколько прядей ее волос оказались придавленными массивным плечом Маколея.

Девушка озадаченно смотрела на Кейна, раздумывая, как бы ей высвободить плененные локоны, не потревожив его сон. Будь у нее под рукой ножницы, она не колеблясь срезала бы волосы, лишь бы только не выставлять ему на обозрение свою наготу, сгорая от стыда, смущения, страсти и страха. Он коварством выудил у нее клятву не убегать от него, но, возвращенная в реальный мир немилосердно слепящим утренним светом, Кристал не представляла, как сумеет сдержать свое обещание. «Меня же держали в лечебнице… в лечебнице для умалишенных…» Она не желает, чтобы Маколей, заглянув ей в глаза, понял, что она по-прежнему вынуждена лгать ему. Не желает.

Так ничего и не придумав, Кристал опустила ладонь на матрас и потянула из-под плеча Кейна свои волосы. Ей удалось высвободить дюйм-два, но Маколей не проснулся, и это придало девушке смелости. Она дернула опять, еще и еще, с каждым рывком отвоевывая частичку пряди. И наконец вытащила ее всю, громко вздохнув от облегчения. Но встать с кровати не успела, внезапно оказавшись прижатой к груди Маколея.

— Привет, — пророкотал он; его обычно холодные глаза лучились смехом.

— Доброе утро, — чинно ответила Кристал и смутилась: до чего же нелепо в подобной ситуации столь Церемонное приветствие, тем более что она лежит на Нем абсолютно голая, упираясь сосками в его волосатую грудь, а ладони Маколея — такие теплые — уютно расположились на ее ягодицах.

— Который час? — возбуждающим эхом отозвался в ее груди его густой вибрирующий голос.

— Поздно уже, — прошептала Кристал, не осмеливаясь сползти с Маколея, иначе она продемонстрирует не только свой обнаженный бюст.

— Тогда вообще не будем вставать. — Он приподнял голову и поцеловал одну ее грудь.

Кристал хотелось отстраниться от него, но она понимала, что, если попытается, Маколей тут же захватит губами ее сосок. Она и слова вымолвить не успеет как он полностью подчинит ее своей власти.

— Я… меня ждут дела, правда… прошу тебя, не надо…