Пехотинцы успели просмотреть видеослайды, отснятые цифровыми записывающими элементами их автоматов, чтобы понять — герметизация брони-скафандра червя нарушена. И сосулька застывшей снаружи крови означает такую же, а может, и большую по размерам сосульку в теле червя. Поврежденный участок туловища был наспех изолирован внутренними выделениями, аналогом человеческой лимфы, но без оперативного возврата в комфортные для Бессмертного условия, червь может впасть в оцепенение. И тогда настырные земляне сотрут его в порошок, установив мощный фугас или что похуже. В таком случае эвакуатор едва ли найдет пригодный для полной регенерации фрагмент тела, а значит, как это ни парадоксально звучит, Бессмертного ждёт смерть.

Анекдоты вроде «Кощей Бессмертный соскакивал с поезда, выпрыгивал из самолёта, топился в болоте, в общем — развлекался целый день» были в полной мере применимы к Бессмертным, но — до определенного предела. К сожалению, предел этот достаточно высок, поэтому цивилизация-агрессор и получила такое название.

Пехотинцы замерли, боясь сбить настройки радаров, находящихся на левом запястье каждого бойца. Оружие зажато в правой руке… Даже в СВЗ, оборудованном мышечными усилителями, это непросто — удерживать в одной руке штатный автомат-пулемёт «Леборейтор», снаряженный реактивными пулями кумулятивного действия, который весит около двадцати килограммов.

Джокарт и обеими руками его еле-еле удержал, когда группа отправилась на ознакомительные стрельбы. Да и то — курсантам лётной школы было позволено вести стрельбу только в положении лёжа, зафиксировав автомат четырьмя сошками — два под самым дульным срезом, ещё два — у цевья. И даже тогда Джокарт ощутил, какая энергия заключена в каждой выпущенной пуле, недаром эти автоматы пехотинцы называли между собой «баллистами». Потому что пуля, выпущенная из «Леборейтора», вполне могла иметь баллистическую траекторию, схожую по досягаемой высоте с малыми ракетами ПВО.

Тогда же Моджо, то ли не расслышав предупреждения инструктора полигона, то ли просто сдуру, понадеявшись на свою физическую мощь и подсмотрев, как ведут стрельбу курсанты пехотного отделения на соседнем стенде, буквально впечатался в стенку, находящуюся метрах в десяти позади огневого рубежа. Отбил лёгкие, получил пару трещин в лопаточной кости… В общем, на неделю выбыл из строя. Потом ещё две недели состоял дневальным, в наказание за подобную глупость…

А эти ребята стояли, как заправские коммандос, те самые, что штурмовали «Альпийский редут» в далёком 47-м позапрошлого века.

Так продолжалось несколько минут, лишь один из пехотинцев отвлекался пару раз, видимо, для связи с орбитальной командой. Но даже в эти секунды стоящие справа и слева от него бойцы поддерживали контроль, расширяя сектора действия георадаров.

А потом было какое-то мельтешение на экране… Какие-то синие сполохи, беспорядочная пальба на развороте, чуть ли не друг в друга, но никого из них эта пальба не спасла, так же как и прицельная блокировка автоматов «свой-чужой».

Вскоре взгляд снимающей камеры перепрыгнул, порыскав по сторонам, на быстро спускающуюся сверху капсулу-эвакуатор для Бессмертного, а вот и сам червь — забравшись в капсулу, он исчез, успев стартовать за несколько мгновений до того, как орбитальная команда разобралась что к чему и всё-таки врезала фугасом по этому злосчастному пятачку каменистой пустыни. Для этого им пришлось активировать заряд, имевшийся в СВЗ одного из пехотинцев. В ослепительной вспышке, которую не смогли подавить до конца светофильтры ведущего запись спутника, исчезло всё… Джокарту показалось, что непосредственно перед моментом подрыва ядерного заряда он увидел восемь обуглившихся тел во вскрытых, будто консервные банки, скафандрах. Было ли это действительно так и сработало боковое зрение или просто показалось, он не определился.

Эффект от увиденного был такой же, если бы курсанты, находящиеся в учебном классе, попали в гущу происходящего. Джокарт сам невольно подпрыгнул, коротко вскрикнув, другие отреагировали подобным же образом. Потом установилась тишина…

Поскольку отснятые события происходили в безвоздушном пространстве, никакие звуки не сопровождали кадры фильма. Всё происходило в полной тишине, и поэтому увиденное казалось страшнее, чем если бы имелась хоть какая-то звуковая окраска. Теперь эта тишина стала абсолютной.

Нарушил её инструктор. Он выдержал эффектную паузу, а затем будничным тоном задал вопрос.

— Кто успел понять, что именно произошло с группой пехоты?

Вначале говорить не желал никто, настолько были потрясены курсанты увиденным и продолжали пребывать под впечатлением от этой хроники Только спустя некоторое время раздались первые голоса.

— Грохнули их, всех восьмерых… Свои же грохнули! Из-за одного червяка! — это был Моджо.

— Сами друг друга перестреляли! — это Пит. — Стояли бы, как и стояли, а то вдруг развернулись и начали палить.

— Теплее, — прокомментировал ответ Пита инструктор, — но всё равно мимо.

— Надо было сразу валить оттуда, как только червь зарылся под землю! — ещё один выкрик.

— О! — Инструктор допустил живой тон, что прозвучало едва ли не кощунственно. — Примерно за такой ответ курсант пехотного отделения получил восьмёрку по десятибалльной шкале.

— А кто же получил десятку? — подал голос и Джокарт.

— Насколько я знаю, на том занятии не было проставлено ни одной десятки, хотя это были учащиеся второго, выпускного курса пехотного отделения. Даже они, с их, поверьте, нечеловеческими способностями, не разобрались, что же произошло в последние секунды с погибшей группой. Но кое-кому поставили девять баллов…

— Кому же? Какой был ответ? — Теперь реплики неслись со всех сторон, и было трудно разобрать, кто их выкрикивает.

— Тише! Девятка была проставлена курсанту, который сказал, что приказал бы отделению отступить сразу после потери танкового дуэта, а если бы пришлось оставаться на месте, активировал фугас как только червь скользнул под землю…

— Ничего себе, правильное решение… Получается, у них изначально было немного шансов? Тогда зачем все эти поединки? Значит, Бессмертных нужно бить только в открытом пространстве, на расстоянии, пока их штурмовики только-только готовятся к десантированию…

— А что же делать, если они успеют высадиться? Зажмурить глаза и дать себя погрызть? Нет. Шанс есть всегда. Просто и танкисты и пехотинцы, которых вы только что видели, во время боя допустили ряд серьёзных ошибок. Тактика червя, к слову, тоже не была идеальной. И позже вам покажут другие фильмы, где всё случилось совсем наоборот…

— Это как же? Один пехотинец, уничтожающий… сейчас… Восемь плюс два огнеметчика, плюс четверо танкистов, и танки в придачу… Уничтожающий шестнадцать червей, что ли?

— Нет. Не шестнадцать. Троих. Я думаю, после увиденного даже такое соотношение должно внушить вам уважение к «Диким» — Инструктор ввернул словечко, которым за глаза в Крепости называли штурмовиков КС

Аудитория согласилась.

— Шансы, на самом деле, это некая абстрактная вещь, и важно сделать так, чтобы они использовались нашей стороной, а не врагом. А теперь смотрим те же кадры, только в замедленном темпе. Итак!

Восемь пехотинцев, образовав круг приблизительно десяти метров в диаметре и став спинами внутрь этого круга, вновь ожили. К сожалению, только на этой видеозаписи. Вот они активируют георадары, выставив руки на уровне груди локтями вперёд. Перехватывают оружие другой рукой… Теперь Джокарту в сознание почему-то впечатывается, что один из восьмерых — левша, он держит автомат в левой руке. Потом другой пехотинец бесконечно долго тянется свободной рукой к шлему СВЗ, видимо, производит настройку связи с орбитальной командой. Сейчас наверняка идет доклад о потерях, об ускользнувшем штурмовике-Бессмертном… Его соседи медленно поводят руками с циферблатами георадаров на рукавах, расширяя сферу сканирования, пока один из них докладывает. Затем в самом углу экрана появляется какое-то туманное дрожание. Оно усиливается, растёт, начинает приобретать форму. И становится понятно, что столб загадочной мути появился не где-нибудь, а в самом центре образованного пехотинцами круга.