Вдогонку! Потому что не уходят транспорты Бессмертных в какую-нибудь Подмышку Галактики, или ее же Коленный Сгиб, идут к другой Домашней планете. К форту, к Базе, туда, где их ждут, где их будут встречать...

Но почему экраны? Почему чужой навигатор выпятил рубку транспорта прямо под нос своей смерти?

Контролька над кнопкой гашетки откинута. Палец на кнопке. Одно биение сердца, самое малое напряжение мышц, движение первой и второй фаланги указательного пальца... С правой арсенальной подвески рвутся уже не гончие — бешенные псы скалят клыки, роняя пенную слюну! С такого расстояния промахнуться невозможно.

Но почему?..

Джокту сделалось жарко, а потом холодно. Даже в бесчисленных миллионах километров от этой планеты, там, под корпусом «Блистательной порты» индап всадил ему в шею целое озеро химической дряни.

Поворот Альвареса! «Хванг»!

Перед ним — не военный транспорт, а пассажирское судно, и, может быть, прямо сейчас тысяча других Бессмертных, без броневых колец и мутированной злобы в сознании, смотрят с надеждой на звезду-Немезиду, которой представляется им истребитель Солнечной. И среди них есть червь-студент, зубрящий ночами теорию гравитационного взаимодействия частиц во Вселенной. Есть червь-певица, пусть даже ее блюзы для человеческого слуха — редчайшая гадость, но для того студента — райская песня. И все у этой пары может сложиться по-другому. Может... В том-то все и дело!

И червь-навигатор поступает правильно. Он понял, в чем заключался замысел навигатора-землянина по имени Альварес, понял! Он подставил святая святых — командную рубку корабля. Словно умолял — бей меня, Джокт! Уничтожь, сожги! До самой последней ДНК, чтоб ничего от меня не осталось! Бей, пилот! Это так легко — одно движение первой и второй фаланги...

Тогда оставался шанс, пусть совсем небольшой, что транспорт, уже направленный в Прилив, дойдет. Дойдет на автоматике, даже без навигаторов.

Почему же все так происходит? Никогда раньше за Бессмертными не замечалось готовности к самопожертвованию. Ради чего это исключение из правил, которые не были нарушены ни разу вот уже на протяжении нескольких десятилетий непрекращающейся войны? Кто или что находится на борту транспорта? Может быть элита? Правительство, доминирующие особи, выдающиеся, если так можно сказать, личности? Ученые? Гениальные стратеги?

Нет! Все не то! Мало ли по каким причинам оказалась так близко от районов боевых действий эта планета... Взять ту же «Австралию» — один Прилив до полосы столкновений... На планете не может быть ни правительства, ни гениев, а даже если бы и были, не хлипкие транспорты спасали бы их драгоценную жизнь, а монолиты прерывателей, каким любой катаклизм нипочем. Тем более ни за что не стартовали бы поспешно навстречу явной угрозе, первыми с поверхности обязательно поднялись боевые корабли прикрытия, и только потом... Но ведь навигатор делал это! Жертвовал собой! Не ради элиты, не ради выдающихся личностей, и пустым он не мог взлетать... Глупо, чрезвычайно глупо!

То, что транспорт шел с обычными пассажирами, частью «гражданского» населения, Джокт не сомневался. Также не сомневался он, что в случае явной опасности, а сейчас для транспорта вышел именно такой случай, навигатор скорее ушел бы обратно в атмосферу, чем продолжал прорываться к Приливу. Может быть, этот транспорт вовсе не атмосферник? Взлет в аналоге земного энергетического луча... Тогда самостоятельная посадка невозможна? Или же на борту очень близкие навигатору особи? Ради них, пожалуй...

Дети! Маленькие червячки, которые пока и знать не знают, что где-то есть настырные земляне и что с ними почему-то ведется война на уничтожение! Вот кто может находиться на обычном, беззащитном транспорте! И ради них, повинуясь простейшему природному инстинкту, навигатор готовился сейчас к смерти. Не просто готовился — умолял о ней своими действиями, упрашивал...

Бей, Джокт! Сожги меня! Только оставь в покое пассажирский отсек, чтоб у них появился шанс. Ну же! Словно вживую прозвучал то ли голос, то ли скрежет, то ли инфразвук из Прилива. Вот, значит, каков ты, голос внутреннего «Я»!

Индап. Дрожь торпед на подвесках. Клыки наружу и их нельзя уже спрятать.

— Я НЕ-МО-ГУ!

Корпус транспорта выскочил из смертельного перекрестья прицелов. Джокту или показалось, или на самом деле навигатор заставил транспорт неуклюже качнуться из стороны в сторону, будто салютуя и благодаря земного пилота.

Выдох. Джойстик на себя, контрольку на место. Сиреневые нити торпедных дюз истаяли. Пусть захлебнутся слюной...

Решение далось ему непросто. Может быть даже, принимало это решение не сознание, а та темная половина, что крылась где-то в подкорке, что заставляла смотреть в полночь на обнуленный циферблат. Может быть... Джокт не знал. И теперь перекатывал во рту слюнный шарик, будто перекати-поле по песчаной пустыне.

Этот ступор оказался тяжелее, чем блаженная нирвана от встречи с «Летучими голландцами». Там он ничего не понимал. Здесь же понял слишком многое...

Наверное, таково свойство всех фей: казаться добрыми, а на деле подставлять Золушку. И — копчиком ее, копчиком! О булыжную мостовую, посреди дынных корок. И чтоб — мыши по ногам, до визга! Но и злые феи иногда ошибаются, делают все наоборот. Они машут, словно припадочные, волшебной палочкой, больше похожей на чугунное коромысло, у которого на концах дырявые ведра с навозом. Такие феи наливаются багрянцем, тужатся, чтобы размахнуться как следует и нагадить побольше, на всю оставшуюся... Да чтоб остатка того не оказалось слишком много. А вместо этого выходит подарок. Королевский. Всем подаркам подарок!

Взмах — и перед полуразрушенным, едва сохраняющим возможность полета истребителем у другого полушария планеты оказывается стройный клин линкоров Бессмертных.

Вот оно! Вот — решение! Возможности те же — ноль пять световых. Ну что ж. Будет не так ярко, как в прошлый раз, зато сейчас у меня есть торпеды! Активированы, ждут, готовы! И никакого Йоши, бубнящего про спасение над самым ухом.

«Давно хотел!» — успел подумать Джокт, вдавливая педаль ускорения и выбирая серединный линкор, которому точно не уйти с траектории полета истребителя.

Вспышка, крик, агония. Все, как тогда, на первом медсканировании, за исключением некоторых физиологических нюансов. Только какой-то холод все скользит между лопаток — первый раз не имелось угрозы ни пилоту, ни истребителю. Теперь второй... Только что погиб корабль, но он, Джокт, все еще цел. Что-то будет в третий раз...

«Я выжил, — думал Джокт. — Но почему не могут выжить все? Почему всегда кто-нибудь должен гибнуть?»

Даже девиз истребителей не казался ему теперь истиной. Летать. Побеждать или...

Градинар Дмитрий

г. Кишинев, сентябрь-декабрь 2005

Сны оставались прежними, но теперь в них вплелись безликие людские фигуры, неумолимо проходящие мимо. Джокту хотелось крикнуть, чтоб остановить их, но что-то закрыло рот, какая-то вата набилась в легкие, и он начал задыхаться…

С этим он и проснулся посреди ночи.

Ветеран-артиллерист, лежащий рядом, сказал ему: «Теперь понял, для кого ты жег вражеские корабли? Видишь, как обходят нас стороной все эти подонки, которых мы защищаем на высоких орбитах от уничтожения?»

– Ты не прав. Просто тогда во всем этом был смысл, а теперь его не осталось… Нельзя воскрешать мертвецов. Это вправе делать только Всевышний.

– Всевышний? Ты бредишь, пилот! Когда-то этим можно было утешиться, но ты опоздал родиться… Всевышний умер, а скоро умрем и мы – ближние, которых никто не возлюбит.

– Успокойся, сейчас уже ничего не изменишь. И когда ты надевал мундир, то отлично знал, чем это все может кончиться… И мы не можем быть ближними для всех остальных, потому что летаем слишком далеко от них… Успокойся.