— В последнем бою, когда Балу брал на абордаж линкор Бессмертных, — Балу расцвел улыбкой, поглаживая матово отсвечивающий орден «Честь, Доблесть и Сила», — помнишь, там была группа пилотов, которые...
— Помню. Сумасшедшие какие-то. Надеюсь, это очередное новшество-эксперимент вроде штрафной роты, в которой только кровью можно вернуть гражданство?
— Да нет, что ты! Всех штрафников загоняют на рудники. Вместо «Зигзагов» и «Леборейторов» снабжают их парой манипуляторов на Скафандре Добытчика... А то, что ты видел, — наша смена, следующее поколение пилотов.
— Действительно? Но они же кроме близкой схватки ничего не продемонстрировали. Или я что-то не так понял? Не то видел? И вообще имею провалы в памяти, в логике, этим все сказано, и конец всем загадкам!
— Нет. — Спенсер перехватил слово у Барона. — С твоей памятью все в порядке. Только ближняя схватка. Но вспомни, как они ее провели!
— В пехоте, между прочим, личное умение иногда ценится выше, чем способность хорошо действовать в группе, — добавил Балу. — Не всегда, конечно, но...
— Это в пехоте. И только потому, что штурмовики Бессмертных не признают строя и действуют в одиночку, — возразил Джокт.
— Правильно. Но есть еще одно «но»! Флот имеет совсем другие задачи. Бой в пространстве, сопровождение караванов, орбитальное прикрытие. Теоретически вы можете проникнуть хоть на другой край Галактики, если разведчики найдут такую цепочку Приливов. Но это еще не будет означать, что тот край Галактики станет частью Солнечной...
— Почему нет? Вывести туда же парочку отрядов мониторов, перевести одну из Крепостей, линкорами блокировать все перспективные для разработок районы...
— Нет, Джокт. Все не то! Существует древняя формула войны. Может быть, самая древняя, потому что, когда первые пехотинцы вовсю крошили друг другу черепа тяжелыми дубинами, еще и в помине не было флота. Даже морского. Любое место, любой город, любая планета принадлежат тому, чья пехота ступила на эту землю и безнаказанно ее топчет... Мы можем найти домашние планеты Бессмертных, можем подвергнуть их орбитальной бомбардировке, но мы ни в чем не будем уверены и не посчитаем такие планеты захваченными, пусть даже просто зачищенными — вряд ли нам понадобятся их дырявые планеты, — пока штурмовые отряды, высаженные на поверхность, не подадут самый лучший в мире сигнал «Все чисто!».
С этим было тяжело не согласиться.
— Ладно, насчет пехоты КС ты меня убедил, — продолжал упорствовать Джокт. — Но как можно работать с ведомыми, которые готовы покинуть тебя в любой момент, перестав прикрывать, как только им захочется побыть героями, и ринутся совсем в другую сторону? Пусть даже, чтобы лихо высечь врага... Флот Бессмертных ведет действия только в группах!
— Эти пилоты, из новых, не имеют разбивки на тройки. Среди них нет лидеров и ведомых, командиров групп и подчиненных. Они все, каждый из них — лидер! Причем лидер, не нуждающийся в ведомых!
— Все равно, ерунда какая-то! Бессмертные быстро научатся противостоять таким разрозненным лидерам, начнут их сжигать пачками. Даже «Саламандры», при всех их индивидуальных талантах и умениях, ведут бой в группе. И именно поэтому чаще всего побеждают.
— Правильно. Потому что обучены вести групповой бой! Да еще по усложненным схемам, каждый раз — новым. Только в случае крайней необходимости они начинают действовать поодиночке. А наши новенькие не умеют действовать группой. Их просто не обучали этому.
— Почему?
— Очень просто, — ввернул слово Барон. — Помнишь, когда мы возвращались с Земли после «Стокгольма», на транспорте с нами были странные парни, такие все из себя молчаливые и неулыбчивые? Их еще сопровождали военные медики.
— Информационные наркоманы? Инфонарики? Кто-то решил превратить их в пилотов?
— Не веришь?
— Нет, вам всем я, конечно, верю...
— Пошли, убедишься! — Барон ухватил Джокта за руку, потянув за собой.
— Я с вами! — тут же заявил Спенсер.
Отказался только Балу, сказав, что уже посмотрел на новых пилотов и что предпочитает более разговорчивых собеседников.
— А куда мы, собственно, идем? — осведомился Джокт, когда они прошли мимо межуровневых лифтов, которыми можно было добраться до всех известных уже Джокту «людных» мест: спортзалов, офицерских кафе, трека, видеосалонов и прочих заведений, где обычно собирались пилоты истребительного флота.
— В ЭР-ПЕ-ВЕ, — ответил Гаваец, и глаза его как-то странно заблестели.
Наверное, подумал Джокт, официантка с Площади Цветов нажала на какой-то тайный переключатель, что был у Гавайца. Раньше ни Гаваец, ни Джокт не посещали это место. Они считали — всему свое время. Тут же Джокт почувствовал странную двойственность... Что-то тянуло его туда, теперь, после встречи с Эстелой, которая тоже умела находить тайные переключатели. А что-то отталкивало от этого посещения. Может быть, остатки романтических переживаний от знакомства с Лиин.
— А почему именно в ЭР-ПЕ-ВЕ? Разве кто-то из них так сильно нуждается в женском обществе? Я слышал, все как раз наоборот...
— Да нет, — со смехом пояснил Барон, который тоже никогда особо не стремился попасть в Вип-Ресторацию, помалкивая о причинах. — Какой-то шутник сказал их надзирателям, что это такой порядок — с семи до восьми вечера всем пилотам истребителей находиться в ЭР-ПЕ-ВЕ...
— И они поверили?
— А как им было не поверить? Нашлись знатоки, переподсоединили коммутатор и голосом Старика чуть ли не в ультимативной форме оповестили — по одной группе, каждый день, с семи до восьми. Медики пока эту фишку не просекли. Три дня ходили, как часы. Скорее всего, и сегодня... Сейчас увидим.
В центральное, или, как еще говорили, Центровое, заведение Крепости добраться было непросто. Уже в этом угадывалась его особенность. По негласной традиции, как по дороге успел сообщить Спенсер, все офицеры, посещающие заведение, в его пределах считаются равными друг перед другом. Захочет какой угодно лейтенант пообщаться с целым полковником, присядет к нему за стол — все, придется общаться целому полковнику с лейтенантом. Если нет очевидных причин отказывать. Естественно, не всем старшим офицерам такое правило было по душе.
— Ты не забыл? — допытывался Спенсер. — Ресторация Вип-класса... Дальше? Эх, балда! Точно на Земле тебе что-то не то стерли. Послеполетная! А значит, для кого заведение? Ну думай, думай, это же элементарно!
— Я понимаю... Раз послеполетная, значит, для тех, кто вернулся с вылета. Но ведь офицеры-штурмовики тоже посещают ЭР-ПЕ-ВЕ. Они ведь не пилоты.
— Стерли, стерли! Туго стало у тебя с соображалкой. Как, по-твоему, они к месту штурмовок добираются? Пешком? По камушкам, по камушкам, от звездочки к звездочке? Конечно, и офицеры пехоты КС, и какой-нибудь очкарик-гравионщик с крейсера, и даже линкоровский кок. Еще гравиметеорологи, разведчики, изыскатели. Все, кто уходит в рейды! Поэтому и получается, что девочки и выпивка ждут именно таких, как мы, а не тыловых крыс из комендантства. Отсюда недопонимания разные случаются. Кстати, — Спенсер перепрыгнул на другую тему, — я слышал, ты тоже кое с кем из Общества Содействия на Земле познакомился. Надеюсь, все происходило не так, как в первый раз, когда мы с Балу еле-еле разыскали тебя? Вот, Гаваец тебя сдал...
А ведь точно, вспомнил Джокт, после встречи с Эстелой он не успел ничего рассказать Спенсеру. Ведь сразу по возврату был рейд. В конце полета, возле самой Крепости, Джокт ушел в нирвану, как выразился Барон, а потом за ним примчались сразу трое офицеров с Земли, а потом...
— Должен же я был когда-нибудь извиниться перед ней, — ответил он Спенсеру, вовсе не собираясь хвастать и распространяться о многом остальном, что происходило между ним и Эстелой.
Особенно, что за голографический зверь притаился у нее между бедер и как ему страшно было, каким-то первобытным страхом, приближаться к этому зверю.
— Так ты нашел ту самую девчонку? Мужчина! Красиво поступил. А то так бы и ходила среди девиц с Площади Цветов легенда о сумасшедших пилотах «Австралии», что завлекают их на загородную прогулку, а потом с остервенением насилуют!
