Однако Спенсера найти не получилось, тот пропадал где-то, не отвечая на вызовы коммуникатора. Пришлось идти к своему новому жилищу. После крещения Первым Боевым бывших курсантов перевели из общих казарменных блоков в пилотские жилые уровни. Теперь каждый попал в новое, непривычное окружение, хотя по возможности пилоты-новички старались устроиться друг к другу поближе — сказывались четыре года обучения, проведенные вместе. Уровень, на котором обитал Джокт, назывался общежитием для пилотов истребительного флота. Еще существовали уровни-общежития для экипажей крейсеров, вспомогательного флота и линейных кораблей. Причем жилые палубы линкоровцев наполовину пустовали, потому что на самих линкорах, базирующихся рядом с Крепостью, постоянно находилась часть экипажа, чтобы в экстренном случае привести корабли в боевую готовность, пока на них доставят остальных.
Особенного резерва мест для постоянно пополняемого истребительного флота не имелось. Часть пилотов разместили на палубе экипажей линейного флота, часть должна была занять места выбывших пилотов. О причинах, по которым такие места освобождались, новичкам вроде Джокта думать не хотелось. К чести старослужащих летунов такие темы, как «сначала в этом номере жил такой-то. Сбит. Потом такой-то. Задет лучом смерти. Третий — сожжен... », никогда не обсуждались.
Джокт, Барон и Гаваец пытались отстоять право обитать по соседству, потому что являлись членами одной полетной тройки. Офицер комендантства, квартирмейстер, ответственный за размещение военнослужащих Крепости, резонно возразил, что это состояние — временное и что вскоре они наверняка будут разведены по разным тройкам, и тогда их аргумент сам по себе отпадет. Ситуацию, как ни странно, разрулил Гаваец. О чем-то пошептавшись с квартирмейстером, он все-таки договорился, что вся троица будет жить на одной палубе, в одном секторе коридора. Почти стенка в стенку, прокомментировал он такой исход переговоров.
Дело в том, что коридоры в Крепости были разные. Имелись замкнутые, те, что находились поближе к поверхностной оболочке и охватывали, словно обручи, шесть раструбов разгонно-маневровых движков «Австралии». Были и незамкнутые. Это те, что располагались у самого ядра Крепости, рядом с основными энергетическими установками. На нижних, незамкнутых ярусах, обитали штурмовики — и офицеры, и новобранцы. Срединные ярусы занимал персонал управления и обслуживания Крепости. Там же, на срединных ярусах, располагались офицерские заведения, включая Эр-Пэ-Вэ и медицинский комплекс. Ну а верхние ярусы занимали экипажи всех кораблей, приписанных к Крепости. Конечно же, самые близкие к поверхности — оболочке Крепости — замкнутые коридоры, шесть, по числу навигационных осей, заселяли пилоты истребителей. Чтобы оказаться быстрее всех на своих стартовых площадках в случае внезапной угрозы.
Первые дни Джокту казалось, будто там, над потолком его жилья начинается космос. Но это было далеко не так. Над самыми верхними коридорами находились палубы управления защитными средствами Крепости, посты гравиметеорологов и ангары с постоянно готовыми к вылету «Зигзагами». Крейсера хоть и не висели на орбитах, за исключением дежурной группы, пристегивались к Крепости захватами специальных, крейсерских финиширов и соединялись с ней коммуникациями снабжения и дозаправки квазеров и боекомплекта, а также переходами-сходнями для экипажей. Таким образом, часть поверхности «Австралии» служила для обслуживания крейсерского флота.
А еще были монолитные броневые слои, и слои с «активной», отстреливаемой броней, и обсерватории станций визуального слежения, и станции связи. В общем, отсюда далеко было Джокту до звезд. Но даль та — не навсегда... Сначала — скоротечный бой за спасение линкора «Инк», в котором тройка Джокта встретилась вовсе не с новичками. Чуть позже опять начались сюрпризы...
Вызвать Спенсера он так и не смог. Не успел. Не прошло и пятнадцати минут с момента, как Джокт оказался в своей каюте, думая, куда удачнее пристроить голограмму с Эстелой, как раздался вызов. Экстренный!
— Группа майора Гонзы! Всем истребителям — вылет! Группа майора Гонзы! Всем истребителям...
Тут же общий вызов по интеркому был продублирован через личный идентификатор, вживленный в предплечье. Теперь, когда Джокт стал действительным пилотом, вызов — нестерпимый зуд под кожей — мог застать его где угодно и когда угодно. Почувствовав такое, пилот должен немедленно мчаться к ангару, потому что все прочие вызовы отдавались лишь легкой щекоткой.
— Группа майора Гонзы!
В коридоре он столкнулся с Бароном и Гавайцем. И где-то, за изгибами коридора, почти километровой змеей свернувшегося вокруг оси двигателя, торопились, слева и справа, еще двадцать шесть пилотов. Сам Гонза жил у противоположного полюса Крепости. Но это не имело значения, эскалаторы боевого дежурства доставили к ангарам всю тридцатку одновременно с их командиром.
Широкая дверь скользнула в сторону, пропуская Джокта к его «Витражу». Дежурный техник, осуществляющий обслуживание и подготовку истребителя к вылету, уже укрылся в герметичной кабине контроля за стартом.
Это был не тот ангар, где Джокту впервые довелось погладить корпус тогда еще безымянной машины, ставшей затем «Витражом». Тогда истребители находились в «общем» стартовом ангаре, предназначенном для использования при обучении курсантов. В Крепости имелось два таких ангара. Подумать только! Когда-то Джокт едва справлялся, и не без помощи индапа, со страхом промахнуться мимо створок учебного ангара, снабженного к тому же двойными гравитационными финиширами. Ему представлялось, что он не рассчитает и влепит учебный истребитель мимо створок, и даже не смерти боялся, а позора. Но это чувство быстро пропало, когда курсанты убедились в надежности навигационного оборудования, позволявшего производить финиш на подлетной скорости до пяти десятитысячных световой. Энергия, погашенная гравитационными захватами, отправлялась в энергетические накопители, а ведь это невообразимо большая цифра! Любой отказ финишира неизбежно привел бы к катастрофе, учитывая даже эти десятитысячные доли от полной световой скорости. Теперь пилотам приходилось вылетать и финишировать через узкий коридор, выделенный под индивидуальный стартовый ангар.
Сейчас в таком ангаре был только Джокт, техник, укрытый в своей кабине, и сам «Зигзаг», в котором уже производилась запущенная техником дистанционно программа предполетной проверки навигационных и стрелковых систем. Боевое снаряжение истребителя, кроме случаев специально подготавливаемых вылетов, разумеется, составлялось по схеме «пополам». Половина лотков на арсенальных подвесках занята торпедами, половина — Имитаторами целей. Некоторые опытные пилоты заранее просили техперсонал снаряжать их машины парочкой гравитационных ловушек, в ущерб остальному вооружению. Ни Джокт, ни Барон с Гавайцем, не считали себя подготовленными к вылетам в неизвестность без достаточного количества торпед и Имов. Тем более что даже того набора наступательного и оборонительного запускаемого оружия — шесть торпед, шесть Имов — не всегда оказывалось достаточно. Постановка ловушек — особое искусство, оттачиваемое практикой. Четверка Монса, несшая только ловушки во время Первого Боевого — это так, импровизация, как оказалось впоследствии. И просто счастье, что эта импровизация тогда удалась.
Для регулярных вылетов с полетным заданием «Альфа», несмотря на то что это — прямолинейная схватка, без всяких там стратегических изысков, лопушки тем не менее тоже были необходимы. Но в небольших количествах. И выставляли их посреди схватки только самые подготовленные пилоты, которые умели различать рисунок боя с первого взгляда, когда пилотам-новичкам еще ни черта не было ясно.
Зеленый свет на табло, прямо над входом в стартовый коридор! Значит — истребитель к старту готов.
СВЗ хранится тут же, в запирающейся нише, и надеть его для обученного пилота — секундное дело. Нужно просто шагнуть в имеющийся на тыльной стороне скафандра раскрытый шов, по-бычьи согнув шею, и попасть в рукава. Потом шов герметично запечатывает пилота внутри скафандра, и остается сделать несколько шагов под брюхо истребителя, где уже раскрыт шлюз. Подъемный стакан доставляет на четырехметровую высоту, и под ногами срабатывают криогенераторы. Компенсация термоперегрузок вследствие работы разгонного движка — это не единственное их предназначение, и вместе с запуском внутренних генераторов холода включались внешние криогенераторы ангара. Вся точная аппаратура «Зигзага», все системы, агрегаты и детали обшивки при этом получали превентивный «термошок», чтобы быть готовыми к попаданию в крайне агрессивную, недружелюбную к людям и технике среду, где властвует космический холод и потоки всевозможных излучений. Всего несколько стартов без соответствующей подготовки развалили бы истребитель вернее гравитационного залпа Бессмертных, потому что мало какой материал способен выдержать мгновенный перепад почти в триста градусов.
