* * *
— А, хакер Март! Здравствуй, рад видеть! Но ты ведь знаешь, что тебе нельзя здесь находиться?
Дежурным, как раньше успел выяснить Мартин, был его старый должник, по имени Руперт, едва не угодивший в колонию за вторжение в частную жизнь, как это могло быть сформулировано в протоколе.
На самом деле, где-то полгода назад, Руперт так увлёкся наблюдением за событиями в женском секторе станции, что прозевал сигнал аппаратуры, свидетельствующий, что его засекли. Если бы не Мартин, в то время находящийся рядом, торчать Руперту на какой-нибудь из Тёмных планет ближайшие пару лет за свою тягу к прекрасному, возникшую скорее из невероятной скуки, охватывавшей администратора, чем из его порочности. Но Мартин успел — и понять, каким именно образом был перехвачен «взгляд» Руперта, и стереть цифровую запись увиденного, и деактивировать несколько камер наблюдения, запуск которых был возможен только в особых ситуациях и только по решению командора станции. Когда четвёрка взбешённых фурий из группы внутренней безопасности «Аллегана» ворвалась в диспетчерскую, никаких следов, указывающих на тайные делишки Руперта, уже не осталось.
— Знаю, Руп. Когда-то это не было препятствием для нашего общения…
Мартин знал о том, что люди, которым оказываешь помощь или неоценимые услуги, редко когда оказываются благодарны, предпочитая поскорее забыть о любых моральных обязательствах, поэтому и не надеялся на быстрое согласие администратора помочь кое в чём. Поэтому он продемонстрировал диспетчеру цифровой чип в прозрачном футляре-капсуле.
— А вот знаешь ли ты, — он сделал ударение на слове «ты», отчего Руперт вздрогнул, — что это такое?
— Нет, не…
— Здесь все твои шалости. Увлекательное кино из жизни принимающих душ и занимающихся прочими делами дамочек из обслуживающего персонала. Давно хотел тебе сказать, что тогда я успел сделать резервную копию, да всё не представлялось случая…
Рупер, поднявшийся навстречу Мартину, сузил глаза и плюхнулся обратно в кресло.
— Сволочь ты, Март. А я считал тебя другом…
— Правильно считал. Не был бы другом, давно отнёс бы командору станции. А вот, решил тебе подарить. Зачем хранить такие вещи, правда?
Руперт сглотнул и, преодолевая отвращение к Мартину, к себе, ко всей этой неприятной ситуации, спросил:
— Что ты хочешь взамен?
— О, сущую ерунду! Мелочь…
— Ну? Не тяни!
— Хочу посмотреть, что прямо сейчас происходит у командора. Говорят, у него в каюте какие-то важные гости…
Глаза Руперта из просто круглых превратились в невероятно огромные.
— С ума сошёл? Это же… это же…
Он и с третьей, и с четвёртой попытки не смог найти подходящее слово, но Мартин держался спокойно, отчего происходящее казалось Руперту словно нереальным, происходящим не с ним.
— Надо, Руп. Кстати, если ты решил назвать меня сумасшедшим, не стесняйся! Сегодня меня уже так называли. Как выяснилось — очень даже ошибочно.
— Сумасшедший ты или нет, мне плевать. Но то, о чём ты просишь, невозможно! В командорской каюте нет ни единой камеры слежения! С чего ты взял, что я всемогущ?
— А как же постоянный контроль со стороны Доминанты? Он был бы неполным, если нельзя отследить, что творится у командора.
Руперт смотрел на Мартина едва ли не с ненавистью, решая — сказать? Не сказать? Но видеочип в руках бортового оператора модуля убеждал сделать первое.
— Они не отслеживают. Это привилегии всех командоров больших станций. Доминанты их не контролируют хотя бы потому, что не было случаев, чтобы такой пост доверили случайному человеку. Контроль лояльности, знаешь ли, дотошная процедура… Но! — заметив, как презрительно сощурился Март, диспетчер поспешил с разъяснениями: — посмотреть — нельзя. Я не обманываю. Но можно прослушать. А потом тебя выкинут без скафандра в открытый космос, Март, и скажут, что так и нужно. А я не стану печалиться.
— Это как получится, — философски заявил Мартин. — Но только надо, Руп. Очень надо. Причём сделать это так, чтобы никто не догадался, что я достоин отправки в космос. Сделаешь?
Он снова повертел в пальцах футляр с видеочипом. А Руперт раздумывал — не лучше ли ему прямо сейчас врубить запись тех речей, что вёл Март, а после повиниться перед командором? Одно дело — фрагменты жизни каких-то девах из женской секции, совсем другое — измена корпоративным интересам. Если, не дай Бог, не что похуже — измена интересам Доминанты! В криминальном уложении — всего лишь расплывчатая формулировка: «…на усмотрение официальных представителей Доминанты…» Без ограничения меры наказания!
Руперт уже потянулся незаметно к потайной кнопке, но Мартин, будто прочитав его мысли, неожиданно сменил тактику.
— Руп! Ты думаешь, вот, прямо сейчас думаешь, что я негодяй и, возможно, предаю интересы Доминанты. Но это не так! Нет, Руп, не я кого-то предаю, а кто-то решил предать всех нас. Вот только пока я не догадываюсь — кто и зачем? Ради чего? Время уходит, Руп, я просто не успею тебе всего объяснить. Сделай это, и сам поймёшь, что я прав. И… извини за видеочип. Я собирался отдать, когда закончится твой контракт. В память о нашем славном космическом доме, чтобы было что вспомнить и посмеяться… А сейчас всё очень похоже на то, что ни твой, ни мой, вообще ничей, контракт здесь, на «Аллегане» — никогда не закончится. И смеяться станет некому. Пока всё, что я понял, — над нами собираются поставить какой-то эксперимент… Сделай, что я прошу, Руп! И если вдруг обнаружишь, что я ошибся или обманываю, можешь сдать меня командору, или патрульным, или СВБ, — видишь, как много у нас сегодня гостей?
Мартин замолчал. Молчал и Руперт. Внутри у дежурного администратора сейчас шла тяжёлая борьба. Он не смог вспомнить ни единого случая или слуха, который бы как-то очернил Мартина. До сих пор никто не сказал про оператора ни одного плохого слова.
— Но… Откуда такая уверенность? В чём ты подозреваешь и кого? Март, если нас засекут, чуда больше не случится. Когда-то ты спас меня. А кто теперь спасёт нас обоих?
— Ты. Если сможешь прослушать разговоры в командорской каюте так, чтобы нас не засекли, — простодушно ответил Мартин.
— Весёлое дело! Допустим, у них там важный и секретный разговор, на котором присутствуют и патрульные, и ублюдки из СВБ, и военные. Но раз так, то наверняка используются средства защиты и обнаружения утечки информации. Хотя…
— Ну? Ты же умница, Руперт. Ты же можешь что-то придумать. Точно можешь! Не бывает такой защиты, которую невозможно обойти! К тому же — как ты сказал? Военные? — Мартин сразу вспомнил о концентрации боевых звездолётов ВКС по ту сторону Прилива. — И как, по-твоему? Что они делают у нас на «Аллегане»? Тоже ждут дармовой выпивки и развлечений? Решили поучаствовать в возведении грузовых терминалов?
Ему пришлось использовать те же аргументы, что и для Роя, пилота «Хулигана». Как ни странно, сейчас они подействовали и на диспетчера. Хороший аргумент — всегда хороший аргумент!
— Знаешь, — осторожно начал Руперт, — ты прав. Защита от прослушивания не идеальна, но я давно уже кое-что придумал…
— Поделишься секретом?
— Э, да что тут такого? Сам бы мог додуматься, видно, тебе и впрямь приспичило и временем ты не располагаешь, даже чтобы шевельнуть парой извилин… В общем, всё просто. Вот, смотри, любые приказы командора, любые его действия так или иначе могут повлиять на судьбу «Аллегана», так? Каюта командора в исключительных случаях может служить запасной рубкой управления. Там имеется мини-блок, дублирующий основные системы руководства станцией. А это значит, что «чёрный ящик» ведёт автоматическую запись всего, что происходит не только на капитанском мостике, но и в каюте командора. Иначе, если со станцией что-то случится, как потом узнать — что и как происходило? Какие приказы отдавал командор? — Руперт победно взглянул на Мартина, во взгляде диспетчера так и читалось: «Ну, что? Уел я тебя, хакер?»
Но только почему-то ответный взгляд не содержал ни тени восторга или зависти к чужой догадке о том, как сложное сделать простым. Да и простым ли?
