– История "Глиняных кулаков" началась гораздо раньше, – глаза верзилы насмешливо сверкнули. – Она началась в тот день, когда дядюшка Ниал подарил тебе первую марионетку, сделанную из картона и куриных костей!

Элисед раздраженно отмахнулся.

– Поход на Золотой город принесет нам не только богатства, но и славу, – он положил руку на рукоять рапиры и гордо расправил плечи. – Репутация для наемников куда дороже золота!

Стоящий в очереди к окошку мечник оглянулся, и поприветствовал Ниала кивком, демонстрируя ему руку, перепачканную чернилами.

– Встретимся в зенорской сокровищнице, – ухмыльнулся он. – Видишь, я тоже решил попытать удачи!

– Тебе придется поторопиться, – оскаблился Ниал. – Я собираюсь выпотрошить Золотой город как куропатку. После нашей "компании" вам достанутся только ночные горшки да их содержимое!

– Плевать! – мечник засмеялся. – Я слыхал, что у зенорцев даже ночные горшки из чистого золота!

– Ага, а испражняются они драгоценными каменьями! – подхватил Ниал, подмигивая товарищам.

Преодолев последнюю ступеньку, Элисед поставил локти на облезлый подоконник и заглянул в сумрачное нутро палатки.

– "Глиняные кулаки", – объявил он, гордо выпятив грудь и нервно теребя кружевные манжеты. – Мы хотим присоединиться к армии генерала Ахонта.

– Мастер Элисед! – решетка с грохотом поползла вверх и в окошке появилась румяная физиономия миносского вербовщика. – Слухи о вашей храбрости достигли и наших ушей! Мы с господином Ахонта даже поспорили, что вы к нам вскоре пожалуете!

Элисед смущенно потупился, и пожал протянутую руку. Дверь палатки с треском распахнулась, и на пороге появилась массивная фигура миносского генерала.

– Вы проиграли, мастер Кунс, – оскаблился военный. – Готовьте свое золото!

Вербовщик засмеялся и замахал руками.

– Господин Ахонта обожает делать ставки, – румяное лицо мастера Кунса покраснело еще сильнее.

Рука Элиседа утонула в громадной лапе генерала.

– Ну, признавайтесь, сколько наемников вам удалось увести у нас из-под носа, господин кондотьер? – Острые зубы миносца обнажились в хищной ухмылке. – Пятьсот? Семьсот?

– У нас девятьсот человек, – Элисед подпрыгнул на месте, когда его пальцы захрустели в ладони великана. – Я возвращаю их всех вам!

– Великолепно! – миносец энергично затряс руку юноши, едва не выдернув ее из локтевого сустава. – Слыхали, мастер Кунс, вы опять проиграли!

Вербовщик удрученно уронил руки на подоконник и вздохнул.

– Я разорен, господин Элисед, – его губы расползлись в ухмылке. – Одно меня утешает…

– Через два дня мы покинем эту распроклятую дыру! – захохотал генерал. – Клянусь рукой Орвада, сокровища Зенора нас уже порядком заждались!

Юноша выдернул ладонь из лапы великана и, спрятав руку за спину, принялся сжимать и разжимать пальцы, восстанавливая кровообращение.

– Мне нужно подписать какие-то бумаги? – он торопливо подобрал кружевной манжет, и затолкал его в рукав новенького камзола, приобретенного специально для встречи с миносцами.

– Подписать? Вам подписывать ничего не нужно, молодой человек, – улыбка медленно сползла с лица мастера Кунса. – Мы не сможем вас нанять, даже если бы очень этого хотели!

– А мы не хотим, – подхватил генерал.

Лицо Элиседа побледнело, а руки сами собой сжались в кулаки.

– Что вы хотите этим сказать? – пробормотал он, все еще отказываясь верить своим ушам.

– Поймите нас правильно, господин кондотьер, – вздохнул румяный вербовщик. – Мы не хотим из-за вас ссориться с гонкорцами, которых в нашей армии более пятнадцати тысяч. Да и предки господина Ахонта, должен заметить, тоже родом из Гонкора…

– Я бы раздавил вашу ничтожную "компанию" как козявку, если бы мастер Пиншо не взял вас под свое покровительство, – генерал захохотал, глядя на удивленное лицо Элиседа. – Ума не приложу, почему старая крыса за вас вступилась!

Миносский генерал был на две головы выше юноши и намного шире в плечах. Доспехов на нем не было, однако на поясе у него висел тяжелый меч и пара дорогих пистолей с инкрустированными рукоятками.

– Вы забываетесь, генерал, – Ниал выступил вперед, и положил руку на эфес сабли. – Дуэли на Эту еще никто не отменял!

Миносец, стоящий ступенькой выше, был похож на гору, и желтый берет, у него на макушке, украшенный перьями и драгоценными каменьями, сверкал как заснеженная вершина. Оглядев оппонента с ног до головы, он пожал плечами.

– Не смешите меня, господин наемник, – произнес миносец, отступая на шаг назад, и его улыбка превратилась в волчий оскал. – Генералы не дерутся с простыми солдатами!

Из палатки тут же выскочили дюжие телохранители в стальных кирасах и с кистенями в руках.

Элисед громко сглотнул, и небрежно одернул манжеты рубашки.

– Вы еще пожалеете об этом, генерал, – сказал он, спокойно глядя в выпученные глаза миносца. – Хотите заключить пари?

Великан не задумываясь протянул руку.

– Держу пари, что на этом острове вас никто не наймет, – не его лице вновь появилась улыбка. – Тут вам даже старик Пиншо не помощник!

– Пойдемте, командир, – Ниал с ненавистью уставился на миносца. – Нам здесь больше делать нечего.

Элисед смерил генерала тяжелым взглядом и покачал головой.

– Высокомерие когда-нибудь вас погубит, мастер Ахонта, – сказал он. – Знаете, я даже рад, что не завербовался в вашу армию. Клянусь рукой Орвада, вы бы бросили нас в самую безнадежную битву, и не позаботились бы даже поставить надгробный камень на наших могилах.

– Понадобится слишком много камней, – миносец галантно поклонился. – Такой сброд как вы, остается гнить на поле боя.

Юный кондотьер молча развернулся на каблуках, и на негнущихся ногах зашагал вниз по ступенькам. Наемники расступались перед ним, не решаясь посмотреть в глаза.

– Да ладно вам, парни! – Ниал громко расхохотался. – Мы найдем свой Золотой город, и нам ни с кем не придется делиться!

Новость о стычке Элиседа с генералом Ахонта быстро облетела весь остров, и многие новобранцы, мечтавшие принять участие в разграблении Золотого города, впали в уныние.

Уже на следующий день на утреннем построении недосчитались десятка копейщиков и двоих аркебузиров.

Ниал тут же отменил все увольнительные, расставил конных корнвахов вокруг казармы, а сам отправился в "Управу" писать заявления на дезертиров.

Беглецов изловили уже к вечеру. Стражники задержали их на пристани, где они пытались погрузиться на миносские транспорты, идущие в Зенор.

Беглецов доставили под конвоем, надели на шеи грубые волосяные веревки, и подвергли публичной порке.

– Следующий, кто попытается дезертировать, будет повешен! – взревел Ниал, прохаживаясь вдоль строя. В руке он сжимал прут, с которого на землю стекали капли крови. – Этих мерзавцев я лишаю жалования на три месяца и до конца компании перевожу на кухню!

По рядам солдат прокатился вздох облегчения. Они не ждали, что их товарищи так легко отделаются.

– Вы поступаете слишком мягко, – проворчал копейщик Адалстен. – Когда я был еще мальчишкой, капитан Баргарнур отрезал уши и за меньшую провинность.

– Это всегда успеется, – хмыкнул Ниал. – Уж можете мне поверить!

Не смотря на поздний час в "Небесном колесе" было не протолкнуться. Наемники шумно прощались с друзьями, которые утром отбывали на континент, и пиво лилось пенной рекой.

Хозяин заведения проводил кондотьера с друзьями в отдельную кабинку на втором этаже, и торжественно водрузил на стол огромный запотевший кувшин.

– Угощайтесь, господа, сегодня для вас все за мой счет! – сказал он, и понизил голос. – Я сам не раз дрался с миносцами при Анатере и Пилете, при Арту и Дентаре. Мой командир был убит при Саворе, а два старших брата сложили головы при Нанкоре!

Мужчина задрал левую штанину, демонстрируя механическую ногу, поблескивающую медными поршнями и переплетением позолоченных трубок.