— И над всем этим безобразием вертикально вверх, на полтора метра над водой торчат две одинокие скалы по краям речки-вонючки, что протекает посредине. Те самые куски купленного тобой участка, на котором стоят бывшие воротные башни.

— В общем, подойдём, увидишь, — поморщился он.

— А пытаться ещё больше углубить пробитый ранее через залив канал — смерть. Там, вдоль всего нашего бывшего канала по краям нависают не вытащенные ещё до сих пор брёвна. Только за какое брёвнышко потянешь, как оно всё на тебя тут же суётся. Жуть просто.

— Не дай Бог, придавит ещё кого. Пока всё что можно сверху не разберём, про этот причал можно позабыть.

— А что возле города, возле городских причалов?

— Там чисто, — мрачно буркнул Кузя. — Там они всегда дно чистили, и берег правили, укрепляли. Так что там проблемы только с границами участков. А здесь…, - обречённо махнул он рукой. — Лет на…дцать нам с этим дерьмом возиться и не перевозиться.

— Сколько ты говорил, заплатил за это место? — виновато глянул он на Сидора, как будто это была его личная вина, что у них ничего не выходит. — Профессор говорил что две штуки золотом?

Дождавшись молчаливого, неохотного кивка, он нехотя продолжил:

— Ну так тут, пока наведём порядок, пока то, да сё, надо будет ещё раз по пять такую же сумму ввалить сюда. Только тогда можно будет безопасно плавать по заливу рядом с нашим причалом. Не говоря уж про сам причал. Тут на одних пеньковых канатах, что как нитки рвутся, разоришься.

— Цепи нужны, — окинул он обречённым взглядом расстилающийся перед ними бывший просторный портовый залив, а ныне натуральнейшую свалку.

— А цепи никто из клановщиков не даёт, злые на нас.

— Ну что, пойдём? — кивнул он на медленно колыхающуюся непонятно с чего гать прямо перед ними.

Чувствовалось, что идти туда, на берег портового залива ему совершенно не хочется, и он всячески тянет время и ищет любые причины, лишь бы отдалить хоть на миг тот момент, когда надо будет ступить на эту зыбкую, неустойчивую поверхность гати.

— Есть варианты? — мрачно поинтересовался Сидор.

— Вариант один, — неожиданно заявил атман, решительно вылезая из коляски. — Осторожно идём пешком. В противном случае, это чистое самоубийство.

Решительно шагнув на колыхнувшуюся под ним гать, атаман немного постоял, осторожно балансируя на медленно качающихся брёвнах. Подождав, когда и Сидор станет рядом с ним, они оба медленно и осторожно двинулись через топь.

— Жуть просто, — тихо проговорил Паша, осторожно поворачиваясь к Сидору. — Вчера ещё было вполне крепко, а сегодня опять где-то что-то просело и непонятно за счёт чего держится.

— Так что, как видишь, возить по этому пути товары смерти подобно.

— А если с соседями всё же попробовать договориться? Пусть дорогу откроют. Ну, заплатить им, что ли, раз они такие упёртые.

— Нет у нас больше соседей, — глухо проговорил Кузя, стараясь не поворачивать к Сидору головы и внимательно следя за поведением брёвен у себя под ногами. — Забудь!

— Как это нет?

— А вот так и нет, — сердито буркнул атаман. — Перегородили проезд, о котором ещё при тебе договорились, и сказали, что раз мы такие умные, то чтоб выкупали у них их участки причалов, иначе не пропустят нас через свои земли. И им плевать что дорога общественная. Жалуйтесь, мол, в Совет, если хотите. Перегородили и всё.

— А в Совете нас естественно послали. Не их, мол, дело разбирать такие дела, собирайте вече.

— Пришлось после этого срочно строить гать напрямую через топь. Вот эту самую, — ткнул он куда-то рукой перед собой. — А дальше пришлось за свой счёт чинить старую, разбитую дорогу по коренному берегу до порта. Чтоб хоть как-то можно было проехать.

— Теперь все с удовольствием ею пользуются, а чтоб сказать нам элементарного спасибо — можно и не мечтать…

— И сколько просят?

— Чего?

Растерявшийся от неожиданности атаман подсклизнулся на мокром бревне и чуть не шлёпнулся в чёрную жижу рядом с гатью. Чудом удержавшись на ногах, он сердито посмотрел на Сидора и раздражённым голосом недовольно произнёс:

— Сначала хотели до тысячи золотых за участок, а как увидели что мы себе обходной путь сделали через залив, то спустились до пары сотен, лишь бы взяли. Думаю, теперь они уже и по полтинничку согласны будут свои участки продать. Понимают, что если ещё больше протянут, то и того не получат.

— Кому это болото с топляками нахрен нужно. Здесь-то жуть, а доберёмся до портового залива ты сам увидишь, что там ещё хуже. Какие-то ямы, мели откуда-то вылезли, брёвна везде торчат, островки какие-то, остатки утонувших и брошенных судов. Ни пройти, ни проплыть. И раньше то было не подарок, а ныне вообще труба полная.

— Это в районе нашего причала омут бездонный и к берегу на корабле по пробитому нами каналу, при большом желании подойти можно. Хоть трудно, но можно. А напротив каждого их наших соседей за прошлые времена по огромной мели откуда-то образовалось. А как вода упала, так даже на плоскодонке не везде проберёшься, совсем песком и тиной наш угол залива затянуло. Да ещё и топляк этот проклятый повсюду изо дна торчит.

— Точно говорю, — тяжело вздохнул атаман. — Как вода упала, так окончательно труба стала. Теперь уже окончательно всем стало понятно, что без расчистки всего дна этой части залива использовать его как раньше не получится.

— А это какие же деньги, — атаман с сожалением покачал головой, понимая что у них денег таких нет.

— Вот они и продают свои участки. А некоторые и так просто бросают. Понимают что никто для них чистить дно в заливе не будет, вот и бросают.

— Так что если есть желание, то можешь вложиться в городскую недвижимость, — насмешливо заметил он.

— Мане говорил?

— Тут, пока тебя не было, Маша приходила, — усмехнулся Кузя понимающе. — С инспекцией! Смотрела соседние с нами участки на предмет покупки, и это твоё болотное приобретение. Сам не присутствовал, но ребята потом, говорили, что весь день плевалась и тебя ругала, грозилась прибить как только выздоровеешь. Потом опять вылечит, а потом опять прибьёт.

— И так десять раз подряд, — улыбнулся он, глядя на повеселевшего Сидора.

— Жалко меня тогда здесь не было, — с мстительным выражением лица, сожалеючи цокнул он языком. — Тех слов, что она тогда о тебе наговорила, мало кто из нас вообще слышал.

— Хотя, в конце сказала что будет соседние участки скупать. И скупила. Все что смогла. Шпекулянтка! — рассмеялся он.

— Пришли! — тяжело присаживаясь на какое-то валяющееся на берегу бревно, Паша устало перевёл дух. — Пока сюда дойдёшь, семь потов сойдёт.

— Нет, — покачал он головой, с сомнением глядя на задумчиво обозревающего сильно изменившиеся окрестности Сидора, — пока эту топь за спиной у себя не разберём, соваться в залив безполезно. И опасно! Надо сначала завалы на нашей милой речке разобрать, да и в этом бывшем заливе за спиной не мешало бы порядок навести. А потом можно и в портовый залив сунуться.

— Кстати, — повернулся он к нему и с отчётливо различимой насмешкой в голосе заметил. — Ты же у нас хотел себе заливные луга получить. Так считай что ты их уже получил, — усмехнулся он. — После того, как в заливе спала вода, хляби твои скинули воду и теперь вся осока там со временем вымрет.

— Щаз, — хмуро бросил Сидор. — Луговые травы сами собой там будут не скоро. Лет через десять, не раньше. Если только вплотную не заняться рекультивацией, — хмуро проворчал он. — А это такой геморрой.

— Чё смотришь? — сердито усмехнулся он. — Точно тебе говорю. Я тебе тут магазин с семенами лугового газона где возьму? — недовольно проворчал Сидор, задумчиво наблюдая за копошащимися в водах залива медведями.

— Слушай, а чего это у вас народу то так мало здесь осталось? Раз, два…

— Ну…, - тут же перебил его атаман, сразу смущённо замявшись. — Оставили самый минимум, чтоб только дело без присмотра не бросать, а остальные подались на заработки.

— Куда? — удивлённо уставился на него Сидор. — На заработки?! Вот так вот, просто? Взяли и подались на заработки?