Тем не менее она постаралась обуздать обуревавшие её чувства и, хоть это у неё и плохо получилось, внешне беззаботно отмахнулась рукой.

— Да какое там! Какие покупки! Он же нищ, как церковная крыса. Даже несмотря на то что стал герцогом. Какая армия? — криво усмехнулась она.

— Да и сколько он может купить лошадей? Десяток, другой…, - стараясь быть равнодушной, княжна отвернула лицо от собеседницы чтоб та не земетила её вспыхнувшего лица. Но голос её при этом предательски дрогнул и для ящерицы не составило труда понять что княжна к предмету разговора далеко не так равнодушна, как старается показать.

— Восемь тысяч.

— Что? — повернувшись к ней, княжна несколько долгих мгновений с откровенным удивлением рассматривала ящерицу.

Как бы не понимая что происходит, она уже с откровенной иронией смотрела на сидящую напротив невозмутимую Императрицу широко распахнутыми глазами и вдруг неожиданно звонко и громко расхохоталась.

Тут же сразу она вдруг резко оборвала смех. Неожиданно для самой себя княжна обнаружила что её собеседница удивительно невозмутима, и что ещё более удивительно, совершенно не разделяет её веселья, холодно, с ледяным спокойствием наблюдая за смеющейся княжной.

Поняв, что веселье не получилось, княжна с лёгкой, покровительственной улыбкой на губах, постаралась развеять образовавшееся недоразумение.

— Этого не может быть, — с лёгкой, покровительственной улыбкой княжна медленно покачала головой. — Я, как никто другой, знаю истинное финансовое положение герцога. И уж о его состоянии и финансовых возможностях его и его семьи знаю, что называется из первых рук.

— Как вы правильно заметили, когда-то, в далёком прошлом, — княжна внезапно побледнела, — барон Генрих фон Гарс некоторое время считался моим женихом.

— Более того, мы даже планировали свадьбу.

— И о его настоящем финансовом положении я знаю абсолютно всё.

— Барон беден, — грустно улыбнулась она.

— Герцог, — поправила её Императрица.

— Герцог, — неохотно кивнула головой княжна, соглашаясь. — Герцог беден.

— Более того, он нищ! Герцог нищий! — красивое лицо княжны исказилось какой-то грустной, потерянной улыбкой. — И это была основная причина почему союз между нашими семьями не состоялся. Оказалось, что одной только знатности его рода и того что он герой, недостаточно для того, чтобы взять в жёны наследную княжну Лидию Подгорную, — с отчётливо прозвучавшей в голосе горечью, тихо проговорила она. — Поэтому, свадебному посольству барона было в сватовстве отказано.

— Так что могу вас уверить, ваши сведения о закупке герцогом фон Гарс восьми тысяч лошадей ложные. Этого не может быть. У него просто нет таких денег. И взять их ему — неоткуда. Не даст ему никто на такую большую партию лошадей столь огромную сумму золота. Даже в долг.

— Пять, шесть… Ну, десять лошадок, в конце концов. Ну, двадцать… Но никак не больше.

— Даже покупка пяти десятков лошадей это для него практически неподъёмные деньги. Но чтобы восемь тысяч?

— Нет! — княжна решительно мотнула головой. — Как не неприятно Вам это говорить, но Вас обманули. Или несознательно ввели в заблуждение, — тут же поправилась она, подумав, что ей сейчас пожалуй не стоит ссориться с окружением Императрицы. Прислуга, или как её порой называют — советники, порой могла доставить массу неудобств, а у княжны не было желания разбираться с подобными вопросами ещё и здесь, в столице соседнего государства. Не то у неё было последнее время настроение.

— Этого не может быть, — уверенно отрезала она.

После её слов в комнате на какое-то время установилось тягучее, задумчивое молчание, неожиданно нарушенное самой Императрицей.

— Полагаю, что вы ошибаетесь, моя дорогая княжна. Эти сведения абсолютно достоверные.

— Более того, он их уже перепродал второму лицу, как мы понимаем, истинному покупателю такого большого табуна. Неплохо, кстати на этом заработав.

— По сведениям из моих источников, он получил что-то около полумиллиона золотых чистого дохода. Или даже больше, много больше.

— Так что теперь он вполне обеспеченный человек. А по меркам своего нищего герцогства так вообще — очень и очень богат. Если не вообще самый богатый барон в своей герцогстве.

— Так что смотрите, как бы вам в будущем он не доставил хлопот, милочка. С такими деньгами он вполне способен нанять себе и вооружить целую армию.

Императрица, склонив голову, внимательно наблюдала за реакцией княжны.

На мгновение вспыхнувшая у неё на лице радость тут же стёрлась от какого-то, промелькнувщего в глазах неясного, неприятного воспоминания.

— Боюсь, что для меня это уже неважно, — с кривой улыбкой, исказившей её лицо, тихо проговорила она. — Лично я воевать с ним не собираюсь.

— А отомстить? — задумчиво посмотрела на неё Импаратрица.

— Кому? — грустно глядя куда-то прямо перед собой, тихо спросила княжна. — Себе? Или мёртвым уже родителям, которые не захотели выдать богатую дочку за нищего жениха.

— Хотя бы тому, кто сделал герцога богатым и тем самым испортил вам настроение, — сухо возразила Императрица.

— С какой стати? — удивлённо посмотрела на неё княжна. — Мне что, делать больше нечего, как гадить по мелочи Генриху?

— Ну почему же по мелочи, — Императрица недовольно пожевала губами. — Сумма от полу миллиона золотых, а по некоторым данным и до полутора, двух миллионов, по моему достаточна для того, чтобы попытаться нанести вред своим врагам.

— Даже если он и выгнал меня из своего дома, о чём наверняка уже знает каждая собака на Лонгаре, — княжна грустно посмотрела на неё, — это не повод для того чтобы ему мстить. В конце концов сама виновата. Незачем было слушать дураков родителей. Могла бы и сбежать вместе с ним, как он и предлагал.

— Тогда, вы бы не стали Наследной Княжной, — с невозмутимым видом заметила Императрица. — Будущая княжеская корона, наверное, поболе весит, чем какие-то детские чувства?

— Нет! — резко отрезала княжна. — Генриху я мстить не буду, хоть он и поступил со мной как свинья, ославив на весь свет. Но мстить я ему не буду, — жёстко, чётко, по слогам отрезала княжна.

Внешне совершенно равнодушно, императрица пожала мощными, покатыми плечами.

— А никто и предлагает мстить ему. Речь в данном случае идёт о совершенно другом лице, об истинном покупателе такого большого табуна. О некоем бароне Сидор де Вехтор, новом бароне практически вымершего рода. Кстати, муже вашей когда-то лучшей подруги Изабеллы де Вехтор.

— Какое мне дело до какого-то незнакомого мне барона! — княжна серито отпихнула от себя кубок с вином, расплескав немного красных капель по скатерти. — Да и нет у меня больше такой подруги!

— Эта нищая мерзавка мало того, что торгует своим титулом, устроила настоящую комедию с фальшивым замужеством, так ещё и вздумала меня учить. Отказала мне в приёме. Ей видите ли невместно подобное знакомство. Ей видите ли не нравится моё поведение.

— Сама продала свой родовой титул за какие-то жалкие пятьсот монет, а старую подругу принять ей, видите ли невместно, — рассерженная княжна сердито хлопнула ладонью по столу. Опрокинутый кубок покатился по столу, пятная белую скатерть большими красными пятнами.

— Вот как? — деланно удивилась Императрица. — А я слышала что брак у них вроде как настоящий. По крайней мере никакого оповещения о расторжении в положенный срок не состоялось.

— Может быть вас неверно информировали, дорогая княжна?

— А что вам за дело до моей в прошлом подруги? — подозрительно посмотрела на неё княжна. — Что вам за дело до какого-то барона?

— До вашей в прошлом подруги, — тонко, понимающе улыбнулась Императрица, — у меня ровным счётом нет никакого дела. Дело у меня к тому человеку, что стал её мужем. К тому самому барону.

— Может быть, если б вы оказали мне некую услугу, то и я бы была чуточку уступчивей при подписании Нашего с Вами Торгового Договора, — Императрица на мгновение замолчала, что-то про себя обдумывая.