Теперь, взглянув на них повнимательнее, я увидел, что на страницах кодексов их изображали чуть ли не бесконечно. Прежде всего, Шипе-Тотек, «тот, который управлял пучком Шипе», (пучком палочек, приравненных мною к комплекту хромосом), охотнее всего появляется в одежде из «генных узоров». На 49-й странице кодекса Борджиа (см. фото 4) он несет флажки, украшенные полосками. Названный Нашим Господином, он более любого другого бога заслуживает такого имени, ибо кто мог обладать большей властью над людьми, чем тот, кто властвует над их генами? Более того, содранную кожу покрывают здесь ярма хромосом, на щите, на спине и жезле он несет знаки клеток, а изо рта у него выползают ленты, скрученные в двойную спираль и тоже украшенные символами клеток. Полное его имя звучало так: «Наш Господин с Ободранной Кожей», поэтому он был изображен накинутой на тело человеческой кожей. В этом я видел некоторое противоречие. Такое изображение Шипе явно не соответствовало его имени в версии, переведенной на испанский с науатль. Либо он был ободран, и тогда свободно свисающую с него кожу нельзя было считать человеческой, либо же покрылся человеческой кожей, но тогда сам ободран не был.

Неожиданную помощь в устранении этого противоречия оказала мне книга «Человек-Бог» Альфредо Лопеса Аустина, который, раздумывая над тем же, нашел чисто лингвистическое решение. Ссылаясь на других исследователей, он пришел к выводу, что «Шипе» (Xiре) вовсе не был, как считалось, «ошкуренным», или, по выражению Шульце-Йена, «с ободранной кожей», ибо «шип» (хр) с притяжательным суффиксом «е» и поэтому «Х iре» — Господин Кожи». Теперь образ Шипе стал внутренне связан и вполне понятен. Его роль лишалась какого-либо мистического характера и переходила в сферу жизненных процессов.

Шипе, по мифу, властвовал над кожей, то есть внешним видом человека, одной из бесчисленных масок или воплощений, принимаемых живой субстанцией. А в этой роли он не мог, понятно, быть без полосок, связанных с «записью» телесных форм. Таким образом, Шипе с человеческой кожей на плечах, господин пучка палочек, прекрасно подтверждает справедливость нашего восприятия полосок как генов. Ацтеки приносили ему в жертву человеческие кожи, сдираемые с пленников в храмах.

И так далее, почти до бесконечности, повторялась эта символика полосок. Характерной ее частью были еще полоски, сопутствующие изображениям смерти, трупов, сжигания жертв, черепов, божеств Страны Неживых. В первый момент это показалось мне странным: ну что могло быть общего у генов со смертью? Почему такими раскрашенными полосками украшали или, точнее говоря, отмечали человеческие останки?

Вскоре я понял, что в этом крылось указание чрезвычайное по своей важности, и обнаружить его помогла мне пиктограмма на 21-й странице кодекса Лауд (см. фото 5).

В клетке, помеченной датой 6-Дождь, изображались человеческие останки. В сидячем положении, обернутые полотном, как это было принято тогда, они в пасти Чудовища Земли, что означает их пребывание в сфере неживой материи. Челюсти покойного, освобожденные от мышц, также говорят о его переходе в Миктлан, Страну Неживых. Вся погребальная «упаковка» оплетена шнуром, скрученным из двух полос, а часть ее, как бы увеличенная, заменяет волосы. Шнур нарисован таким образом, что сразу ясно, что речь идет здесь именно о скрученном «шнуре, упавшем с неба», который я считал изображением двойной гелисы. Были там также знаки клеток, а из них вырастали ленточки со знакомыми полосками. Одна из полосок находилась у покойного под подбородком, как бы затянутая на его шее, словно из-за нее он расстался с жизнью.

Верно все это или нет, но это впечатляло: ведь все в целом как бы утверждало, что жизнь и смерть тела зависит от полосчатых лент — от генов. Вот они и повязывают останки, ибо они-то и определяют время жизни! Быть может, таким образом неведомый жрец, живший много веков назад, сказал свое слово в дискуссии, которую ведут и по сей день по этой проблеме ученые. Наступление смерти в строго определенное для тех или других видов время все еще непонятно нам.

По одной из гипотез, смерть вызывают ошибки в копировании генов, наслаивающиеся за время жизни индивидуума, так что в конце концов искаженная «запись» уже не в состоянии эффективно репродуцировать белок. Однако такой взгляд встречает серьезную критику, поскольку гены представляют собой настолько идеальные репликаторы, что состав неисчислимых белков в пределах геологического времени совершенно не изменился, несмотря на астрономическое количество копирований. По сравнению с этим период жизни одного индивидуума и количество делений клеток в его тел представляются мгновенным и мизерным. По другой гипотезе, выдвинутой сэром Питером Мидауэром, смерть от старости вызывают летальные гены замедленного действия. Он предположил существование таких генов, которые начинают действовать в организме лишь после того, как внутренняя химическая среда тела кардинально изменится, свидетельствуя о старости: в ней накопятся вещества, которых нет в молодом еще теле. Их появление является сигналом для летального гена начать свою разрушительную работу. Эти гены не удалены из генного банка вида — например, человеческого — и переносятся из поколения в поколение благодаря тому, что разрешение от бремени, а с ним и передача летального гена происходят в молодости, задолго до того, как ген мог бы начать действовать.

Эти и подобные им гипотезы, отнюдь научно еще не подтвержденные, тем не менее указывают направление поисков в современной науке, а также на растущее у ученых убеждение, что причины ограничения времени жизни следует искать в генетическом аппарате.

Такое убеждение, казалось, лежит и в основе ритуала ама-памитль — полосчатых погребальных флажков…

Я двинулся по следам генов. Кодекс Виндобоненси. Здесь в нескольких местах был изображен то ли гномик, то ли домовой, но, по крайней мере, не божок и уж тем более не бог, изображенный с подобием «слюнявчика на шее». «Слюнявчик» тут был важным знаком, поскольку его украшала тонкая одинарная полоска, указывающая как раз на то главное в ней. Тогда ее носитель, гномик, мог быть воплощением действия, вызванного этими полосками-генами и состоящего в том, что инертная кодированная «запись» оживает.

Рисунок на странице 52-й кодекса (см. фото 6), подпорченной действием времени, но еще поддающейся прочтению, заставлял задуматься о многом. Так вот, во втором ряду снизу по приказу черного божества ген-гномик с обезьяньей головой выглядывает из фигуры, именуемой

или тлапапалли (tlapapatli), изображаемой в виде прямоугольника, разделенного на четыре или три цветных поля, появляющейся часто, но малопонятной и неясно еще объясненной. Однако в контексте генов эти неясности немедленно исчезают! Ведь ген — это кодированная «запись» из четырех «букв»! На языке науки только четыре основания кодируют очередность аминокислот в белковой молекуле: аденин (А), тимин (Т), гуанин (Г), цитозин (Ц). А три из этих четырех оснований, называемые триплетом или кодоном, являются шифром для одной из двадцати аминокислот. Например, кодон AAA у всех организмов Земли обозначает аминокислоту лизин, а кодон ГЦА — аданин.

Выходит дело, я смотрел на заключенные в рамки изображения этих четырех оснований, обозначаемых биохимиками четырьмя буквами, а миштекскими жрецами ч- четырьмя колерами: коричневый, красный, голубой, желтый… Рядом же — просто не верится! — такая же рамка, но уже с тремя цветами, то есть самый что ни на есть настоящий кодон! Коричневый, красный, голубой!.. Неужто они и впрямь что-то кодировали?..