Диск из Феста на Крите, маленький, диаметром едва 14 сантиметров[1], глиняный кружок, с оттиснутым с обеих сторон сводом знаков, относится, как и рисованные кодексы мексиканских индейцев, к наиболее интригующим из когда-либо обнаруженных памятников прошлого.

Да, Диск сделан не из золота или драгоценных камней, а из обыкновенной глины — в этом он даже проще индейских книг, изготовленных из простой растительной бумаги или оленьей кожи. Но значение их — и Диска и кодексов, — похоже, гораздо значительнее для нашего понимания мира и прошлого человека, нежели сто гробниц Тутанхамона.

Почему? Потому что заполняющие музей экспонаты прошлого помогли нам лишь построить хронологию человеческой цивилизации и реконструировать какие-то подробности повседневной жизни человека, войн, завоеваний, имен владык и порядок их следования. Несоизмеримо больше сообщают Диск из Феста и кодексы Мексики. За сотни лет до возникновения науки и изобретения микроскопа в Европе они возвестили идеи о происхождении жизни и ее клеточной природе, а также о механизме наследования свойств благодаря генетической «записи».

Таким образом, эти памятники — подтверждение того, о чем мы уже давно подозревали и что так трудно было доказать четко и однозначно, поскольку это древнее знание являлось нам в виде отрывочных свидетельств, происхождение которых не всегда было ясным. Уже за тысячи лет до нас наши далекие предки обладали во многих областях объективными знаниями, сравнимыми с нашими, а то и превосходящими их если не в лабораторных подробностях, то, по крайней мере, в обобщающем своем смысле.

Из разных частей света, из бездн времени, как далекое эхо, доходила до нас весть из Ура и Халдеи о шарообразности Земли, из Садома и Индии о ядерных взрывах и ракетных двигателях летательных машин, из Египта об электрических устройствах, из Британии о каменных астрономических компьютерах; с Юкатана о календарях не менее точных, чем наши, из Турции о свободной ото льда Антарктиде и вновь из Индии о физическом вакууме, который, как мы обнаружили теперь, есть конечная сущность материального бытия, и так далее…

И вот появляется еще одно, неизвестное дотоле, уже не отрывочное, а целое сообщение о действительно сложном и всеобъемлющем древнем знании. На этот раз — по биологии. Его суть отображена на Диске из Феста и в кодексах Мексики. Но фрагменты его, отдельные подробности запечатлены также на скалах и в пещерах, на кожах и керамике, на стенах и металлопластике всего этого ушедшего в небытие древнего мира: от Перу, Мексики и Калифорнии — через Скандинавию — до островов Средиземного моря, Египта, Месопотамии и древней цветущей Сахары.

Сообщение это повторяемое, проверяемое, датированное и подлинное вне всякого сомнения. Увы, оно не упоминается в научных трудах, ибо касается таких проблем, которых наши пращуры «не должны были знать», или якобы есть следствие «случайных совпадений». Однако содержание Диска и кодексов однозначно говорит о том, что случайность здесь ни при чем, а знание было истинным. Мы все более верим, что в том, ушедшем мире, возможно, свыше 11 тысяч лет назад, был какой — то источник знания, обладавшего научной точностью и распространившегося на обширные пространства.

Что отсюда следует? Выводы разнообразные и ошеломляющие. Но все по порядку! Если окажется, что так называемые примитивные народы через своих посвященных — колдунов и шаманов — могли познавать то, что наши ученые смогли выяснить, только создав микроскоп, то это станет подтверждением невероятных, сегодня исчезнувших свойств человека. Это должно заставить нас обратить внимание на исторически меняющееся состояние сознания и возможность «ненаучного» познания, не менее эффективного, чем современное научное исследование.

Но если обнаружится, что дело обстояло иначе и биологические знания оставили нам пришельцы из космоса, научив наших предков, живших в шалашах и пещерах, кое-чему, то это станет поводом к пересмотру нашего взгляда на разумную жизнь во Вселенной. Мы уже не будем одиноки, ожидая следующего «пришествия».

А если не подтвердится ни первое, ни второе — придется поискать в забытом ныне мире такую цивилизацию, которая была способна развить науку.

Биологические сведения, отображенные на Диске из Феста, в кодексах и на многочисленных памятниках древнего мира, представляются мне особо веским доводом в пользу существования Атлантиды, обширной островной страны, которая 11 тысяч лет назад связывала Старый и Новый Свет. Страна высокой цивилизации и культуры, она посылала свои корабли на восток и на запад, колонизовала целые побережья, обогащала населяющие их менее развитые народы своими идеями, знаниями и искусством.

Содержание Диска — на что указывает многое — можно считать первым известным нам сообщением, зафиксированным на острове, погрузившемся в океан. Прежде чем верно оценивая говорить об этом, следует ознакомиться с языком биологических символов американских индейцев, который послужит нам ключом в прочтении надписей на критском Диске из Феста. А они воистину могут повергнуть в изумление современного биолога.

Биологические знания, о которых пойдет речь[2], так шокирующе невероятны, так, по общепринятым понятиям, опережают свою эпоху, что, несмотря на их очевидность, с ними психологически трудно согласиться. Поэтому до изложения их сути я хотел бы показать, что они отнюдь не являются чем-то обособленным, исключительным и появились на той же почве, что и другие ранние достижения человечества. К сожалению, картина далекого прошлого, когда еще не было ни письменности, ни истории, ни науки — картина, которую нам рисуют археологи, не вполне соответствует истине. Она составлена из множества старательно выисканных предметов — каменных орудий, костяного оружия, керамических черепков, свидетельствующих, в общем, о низком, по нынешним оценкам, уровне жизни. Да ведь в том и ошибка наших археологов, что, интерпретируя предысторию человечества, они меряют ее теперешними мерками. Сегодня, обнаружив в лесах Новой Гвинеи племя, использующее кремневые рубила, мы не склонны думать, что оно достигло такого уровня знания о мире и человеке, которое обладает какими-то научными достоинствами. Еще меньше мы ожидаем, что оно может обладать какими-то изобретениями или умениями, превышающими все, что создала в этом роде современная техника. Это так, но это нельзя механически относить к эпохам, удаленным от нас на 6–8 тысяч лет.

Было что-то такое в том давнем мире, еще до Греции, Египта, Ура и Вавилона, до Индии, Китая, до культуры ольмеков и майя, чего археология не смогла уловить. Что-то, что почтенные собиратели костяных крючков и кремневых ножей упрощают, игнорируют, замалчивают подчас только ради того, чтобы не «исказить» тщательно выписанную картину существования примитивных, полуоседлых, полуохотничьих племен.

Но что значат все эти кремни в музеях мира по сравнению с рисунками в пещерах Ласко и Альтамиры (рис. 1)? Вот что прямо говорит о том, кем действительно были тогда люди!

Здесь, сокрытые во мраке пещер, живут — я это утверждаю — великие и вдохновенные произведения. В них чувствуется и дух, и сила, и настоящая жизнь; есть в них даже некая магическая мощь и та высокая выразительность, какой достигли в своем искусстве лишь несколько европейских художников. Разве это недостаточный повод, чтобы при всем уважении к научным исследованиям попытаться выработать собственный взгляд на доисторических людей?