Рисунки кодекса Нутталь однозначно выводили человека из полосчатых лент, скрученных шнуров, которые отождествлялись с богом — змеем — Кецалькоатлем у миштеков, Кукульканом у майя в апогее развития их религиозных доктрин. Отсюда я заключил, что «полосы» и «шнуры», которые ведут к рождению человека, ни в коем случае не могут иметь какое-то покаянно-очистительное или иное церемониальное значение. Конечно, если они даже и играли такую роль в храмах, символизируя наказание, то не потому, что их подобиями бичевали либо связывали жертвы, а потому, что им самим придавалось особо важное значение. Они, как и христианское «Все произошло из праха»[11], возвещали тем народам: «Все произошло из скрученного шнура»…

Какое высокое значение им приписывалось, если их не только в литургическую принадлежность превратили, но и в один из главных объектов культа — об этом свидетельствует, на мой взгляд, один фрагмент из книги «Чилам-Балам» из Чумайеля, записанной на языке майя в 1782 году Хуаном Хосе Хойлем и озаглавленный «Los Dzules» — «Чужеземцы»; в нем говорится о последствиях нашествия испанцев:

Эти ленты с неба, как бы приравненные богу, коли они вынуждены были уступить ему, должны были быть — и были! — чем-то чрезвычайно важным. Они были равноценны слову бога как слову созидающему, которое тоже пришло с небес. Ну с чем еще можно было сравнить слова, в такой мере уравненные с лентами-хромосомами, которые на рисунках кодексов изображены в яйцеклетке и перевоплощаются в человека, как не с генетической записью?

Майя не только писали о них, но и выдолбили их на камне. С фасада храма в Каба, украшенного маскаронами, подобиями лент двойной гелисы и рядов клеток, спускались еще и висящие в воздухе каменные полосы со знаками клеток, изображающих носы Чака — бога дождя. Такими полосами были заполнены страницы кодексов и фрески в дворцах не только на земле майя и миштеков, но и в других регионах страны.

Угадав в них именно биологическое значение и приняв во внимание толкование мифа, и прежде всего смысла воплощений Кецалькоатля, я открыл себе путь к прочтению последующих глав рисованных хроник. С особым нетерпением я ждал того момента, когда смогу сказать что-то свое относительно 9-й страницы кодекса Нутталь. Ее содержанием, как его воспринял Альфонсо Касо, было переданное в рисунках, в сочетании с деяниями богов, рождение сына княжны З-Кремень. Я намерен был показать, что эти деяния следует понимать именно как природный процесс. И я проделал это, чтобы в конце узнать, что тело для индейцев по сути своей есть не что иное, как

Да, результат превзошел мои ожидания. Я мог это сказать с полной уверенностью. Древний кодекс заговорил, явив вдруг правду такого значения, такой силы и глубины, что она стала для меня ключом к пониманию психологии древних мексиканцев. Словно свет рассеял тот вечный мрак, в который для нынешних поколений погружено своеобразнейшее мышление тех древних народов Мексики. Открылась вообще истина, относящаяся не только к ним.

Читать я начал с нижнего правого угла.

Сосуд бога, заполненный драгоценной живой водой, — яйцеклетка. Тут начало княжеского чада: потомок, пока еще в генетической «записи», начинает жизнь Шолотлем, покидающим кувшин, свое прежнее обиталище. Отсюда он поднимается к более высокому состоянию, воплощая в жизнь «запись». На шее у него коскатль — «ожерелье драгоценных камней», или иероглиф слова «ребенок»; в руке же две струйки дыма — символ идущей жизни, «тлеющего», как копаля.

Рисунок выше изображает круглый драгоценный камень — органическую клетку, вписанную в солнечный диск, который своим «зубчатым» ободком символизирует йетекоматлъ (ие(есотаф — иероглиф слова «еда», «пища», что в целом читается как «солнце есть пища для жизни». Солнце же опирается на спину кецаля — священной птицы, одного из воплощений Солнечного Орла.

Из середины клетки выскакивает мрачный одноногий бог Тескатлипока, невидимый, вездесущий, тот, кто все знает и все видит своим глазом-кольцом, анауатль, и кто подтолкнул Шолотля — Кецалькоатля к материализации, к внешней жизни, уговорив его покинуть невидимое «небо» — клетку и посему оказался сотворцом первого в земной жизни человека и всех последующих людей. Не зря ведь на шее у него многозначительный иероглиф слова «ребенок», коскатль, а на голове — морда ягуара, символизирующего все сугубо земное, органическое.

На ладони он держит покрытое точечками веретено. Это текпатль — обсидиановый нож, используемый для извлечения сердца у жертвы. Здесь, однако, он играет роль символическую, как бы инициируя деление клетки, ее «разрезание» надвое — условие, биологически необходимое для образования и развития тела. Более подробное рассмотрение этой символики ножа я отложу до другого случая. Сейчас же ограничусь замечанием, что его точечное покрытие, такое же, как и на кусках копаля символизирующих пламя жизни, указывает на связь с чем-то невидимым, сокрытым от глаз, пребывающим в человеческих телах, точнее, в его клетках.

Третий рисунок — в середине страницы, сверху. И тут «драгоценный сосуд» — яйцеклетка, а в ней, чтобы не было сомнений, от кого она, — княжна З-Кремень со знаком своего имени на месте набедренной повязки. Нагая, как боги ее сотворили, ведь описываемое событие касается не положения при дворе, а исключительно ее порождающей плоти. В яйцеклетке изображена полосчатая лента — генетическая «запись» возникающего существа, а может, только часть «записи» от материнского организма. Из рук княжны в сосуд брызжут струи живой воды, с символами клеток на поверхности. В целом это означает, что в теле женщины, в соответствии с «записью» на полосчатых лентах, развивается живая субстанция жизни.

Над сосудом вздымается Солнце — Драгоценный Камень, как бы покоящийся на кроне Древа Жизни, образуемого из струй живой воды. Это Древо должно стать новым организмом, вырастающим из яйцеклетки.

Оттуда в том же году, 12-Кролик, явилось на свет дитя, что передает следующий, нижний средний рисунок. Сын княжеской пары родился в день З-Тростник, а при «крещении» в храме он кроме своего календарного имени получил второе, обиходное, — Тростник Полосчатой Ленты, если допустить, что это говорит знак, помещенный слева.

Следующий рисунок, в левом нижнем углу страницы, похоже, поясняет, что в день 10-Сыч года 8-Дом жрец 4-Ягуар с помощником принесли жертву во имя князька, который, возможно, был не вполне здоров, и тут же знак его, З-Тростник над головой жреца.

Убиение собаки символизирует покрытый точечками кусочек копаля, тлеющий на том месте, где у собаки расположено сердце, но уже погасший в руке жреца. Таким способом высвобождается пребывающая в собаке частица солнечной энергии, которая в виде желтого орла возносится к небу. Эта энергия, возвращенная дарителю жизни — Солнцу, должна в соответствии с целью жертвоприношения помочь малышу выздороветь.

Рисунок говорит еще и о другом. Его основная мысль — об идентичности «процессов, создавших как собаку, так и человека, абсолютном равенстве в плане органической клетки этих существ, даже если человеком является княгиня. Так происходит, ибо…