Все будет хорошо.

А Катла Арансон в это время устраивала засаду. Забравшись на скалистый выступ, нависавший над тропой, которая вела к гавани, она спряталась в густой тени. Потом, ничего не предпринимая, она пропустила мимо дюжину чужаков — в этом направлении они могли найти только лачугу Ма Галласен и руины рыбацкого поселка, разрушенного Большим штормом; люди оттуда давно ушли. Она высматривала, не отстал ли кто-нибудь из врагов от отряда. Наложив стрелу на тетиву, она наблюдала за тропой с зоркостью сокола, от которого не может укрыться ни малейшее движение в траве. Наконец она увидела двух отставших людей: первый волок по траве безвольное тело Ферры Брансен, а второй точными ударами своего красивого меча полосовал ее юбки, так что они превращались в ленты, стелющиеся по земле. Они хохотали до упаду и отпускали шуточки на своем напевном языке. Лицо Ферры посинело от побоев, один глаз совершенно заплыл и был покрыт запекшейся кровью. Катла дождалась, когда отряд впереди скрылся за поворотом тропы, с силой натянула тетиву и, выдохнув, спустила ее. Стрела со свистом ушла к цели.

Выстрел был настолько удачен, что человек рухнул, даже не вскрикнув. Немедленно наложив вторую стрелу, Катла, жестоко улыбаясь, наблюдала за вторым бандитом. Она впервые сознательно убила врага и чувствовала глубочайшее удовлетворение.

Вытаращив глаза, второй озирался в полном недоумении; он еще не понял, что произошло. Его товарищ лежал на земле лицом вниз, стрела — короткий крепкий дротик, который Катла изготовила для охоты на кроликов, — вошел в глаз так глубоко, что голова трупа заняла почти естественное положение, словно он заснул на ходу или потерял сознание, А Ферра Брансен (у которой, по мнению Катлы, были овечьи мозги) тем временем и не думала бежать, как это сделал бы любой нормальный человек при подобных обстоятельствах, чтобы спасти свою жизнь; она сидела с открытым ртом и ощупывала ладонями землю и камни, словно ловила каких-то насекомых. Враг еще не понял, что попал в засаду, а Катла уже выпустила вторую стрелу. Чужак, опрокинувшись на спину, рухнул в заросли ежевики.

Это оказалось совсем несложно. Куда проще, чем охотиться на кроликов.

Катла выждала, чтобы убедиться, что никто не идет посмотреть, где застряли эти двое, потом соскользнула вниз и спустя мгновение уже стояла на тропе — с луком и колчаном на плече и коротким мечом в руке — на всякий случай.

— Пойдем, Ферра, я отведу тебя в безопасное место, — сказала она, поднимая девушку за руки.

Может быть, тело Ферры и находилось в этот момент на тропе, но сознание блуждало неизвестно где. Она стояла как выходец с того света, и в немигающих глазах отражался свет закатного солнца; никаких действий для собственного спасения она, по-видимому, была не в состоянии предпринять. Катла закатила глаза к небу.

— О боги, — произнесла она, взяв Ферру под локоть, чтобы увести. — Ты вполне заслуживаешь подобной участи, но лучше бы нам поскорее убраться отсюда.

С большим трудом она отвела Ферру в относительно безопасное место — к сараям, в которых рыбаки вялили рыбу. Со вздохом облегчения она заперла девушку в одном из них, чтобы та не выбралась и не стала бродить по острову, как привидение, а затем направилась к дому.

Капитан Гало Бастидо оставил своих людей у ограды.

— Помните, — предупредил он их, — наша главная задача — захватить человека, которого зовут Мортен Дансон, и доставить его живым и здоровым к лорду Руи Финко, потому что он умеет строить корабли, необходимые Истрии для войны. Только после того, как он будет наш, вы сможете заняться женщинами.

Он видел, как братья Мило и Нуно Форин обменялись взглядами — никакие увещевания капитана не могли помешать им предаваться любимым забавам, как Писто Дал в задумчивости поскреб обезображенную шрамами щеку, а два мечника отступили немного назад, словно предоставляя другим делать за них грязную работу. А работа вполне могла оказаться грязной, судя по тому, что они видели перед собой. Дом представлял собой длинное невысокое строение из прочного дерева, камня и дерна. Оно защищало от яростных ветров, проливных дождей, сильных морозов. Главная дверь была плотно закрыта и, конечно, забаррикадирована изнутри. На крыше с оружием в руках расположились три женщины; смотрели они вызывающе. Однако пока не был виден ни один мужчина, что само по себе удивительно. К каждому окну приникли лица, но Бастидо мог поклясться, что ни одно из них не принадлежит представителю той части человечества, которая носит бороду. Но ему было все равно, кто засел в доме — мужчины или женщины. Он раньше уже бывал в подобных ситуациях и знал, что делать. Правда, без значительных потерь здесь не обойтись.

Он взобрался на ограду, зная, что будет вне досягаемости стрел защитников дома.

— Приветствую вас, люди Камнепада! — выкрикнул он на Древнем языке и замолчал, ожидая ответа.

Дом безмолвствовал. Женщины на крыше стояли, наложив стрелы на тетивы луков, и смотрели на пришельцев совершенно бесстрастно, словно ради забавы собрались пострелять в цыплят, как это делал когда-то в детстве он сам вместе с братом. Одна из женщин была очень старой; Ублюдок подумал, что она годится ему в бабки.

Набрав в грудь воздуха, он громко обратился к ним:

— Меня зовут Гало Бастидо, я — капитан корабля. Истрия объявила вам войну, и мы приплыли из имперского города Форента по приказанию его лорда, чтобы забрать корабельного мастера Мортена Дансона. Выдайте его нам, и мы уплывем, не причинив вам вреда. Если вы откажетесь сделать это, то мы возьмем его силой, и многие из вас погибнут!

Барангет за его спиной хрустнул суставами пальцев и отпустил какую-то непристойную шуточку, обращаясь к соседу.

Одна из женщин, наблюдавших за чужаками с крыши, худощавая, невысокая, с длинными темно-рыжими косами, решила говорить от имени жителей острова.

— Убирайтесь отсюда! — крикнула она на Древнем языке с эйранским акцентом; слова звучали резко, гортанно. — Мы не собираемся отворять вам двери и никого не выдадим по доброй воле.

Бастидо рассмеялся.

— Не стоит вам ввязываться в драку с нами. Со мною тридцать опытных воинов.

— А со мною — пятьдесят! — соврала Бера.

— Пятьдесят слабых женщин, ты хочешь сказать, — подал голос Барангет. — И каждая их этих курочек вполне созрела для того, чтобы пощипать ее.

Капитан резко обернулся и гневно уставился на него. Тихо, но твердо он произнес:

— Слушай, мастер Кнут, корабела лучше взять без боя; искалеченные женщины стоят очень немного…

Оттер Гарсен взяла хозяйку Камнепада за руку. Шепотом, так, чтобы их не услышала женщина с Тюленьего утеса, она предложила:

— Слушай, Бера, может, выдать им корабельщика? Какой нам от него прок? Из-за него мы раньше времени окажемся у Фейи и веки вечные будем вышивать для нее узоры.

— Нет, — сурово возразила Бера. — Мортен Дансон уже пережил унижение, когда был похищен для моего мужа, при этом я потеряла одного из сыновей. Может, он мне и не очень нравится, но я не выдам его шайке убийц из Южной Империи. В клане Камнепада помнят о том, что такое честь.

— Они выглядят устрашающе, — продолжила Оттер. — Какие у нас шансы выстоять против них?

— Это мы скоро узнаем.

— Можно было солгать, что Мортена Дансона здесь нет.

Бера фыркнула.

— Я не умею лгать. Честь не позволяет.

— Эта честь доведет нас до погибели.

— Если и погибнем, чести не потеряем.

Оттер поморщилась, потом, вздохнув, расправила плечи.

— Пусть тогда вместе с нами умрет много врагов, — мрачно произнесла она.

Бера Рольфсен повернулась к чужакам и подняла свой меч.

— Мы хоть и женщины, но не беззащитные. Если выдумаете, что мы легкая добыча, то попытайте счастья, капитан Гало Бастидо; но здесь не куры, которые ждут, когда их ощипают, и единственный урожай, который вы соберете, — наши стрелы и копья!

Бастидо покачал головой.