— Что? — прохрипел он. — Что ты нашла?

— Лучше спроси кого, — мрачно ответила Мэм. — Я сама не знаю. Иди попытайся опознать их.

Медленно и тяжело Эрно Хамсон ступил на пепелище дома, в котором рос с восьмилетнего возраста, который был для него родным. Теперь от него остались одни развалины. Стропила, потолок и дерн с крыши обвалились внутрь, по ним еще кое-где пробегали искры. Струйки дыма пронизывали солнечные лучи, освещая ноги мертвого мужчины и труп молодой женщины, которая лежала, вытянув руку.

— О нет, — выдохнул Эрно и, не выдержав, заплакал.

Но оказалось, что под бревном лежало тело Марин Эдельсен. Ее большие синие глаза выражали глубокое изумление. На горле зияла страшная рана.

А дальше, в высоком кресле хозяина Камнепада, восседала Геста Рольфсен, бабка Катлы, почтенная старая женщина, которая умела громко смеяться, неприлично шутить и, как говорили, обладала дурным глазом. Она всегда твердила, что намерена пережить самого Сура и его битву с волком и змеем. Теперь она сидела мертвая, как камень, плотно сдвинув ноги и вцепившись руками в драконьи головы на подлокотниках кресла. Плоть ее обуглилась, и сквозь нее белели кости. Даже когда пламя пожирало ее тело, она не сдвинулась с места.

Танто Винго обнаружил, что его брат бежал из Йетры, после того как послал к нему двух самых дешевых и вульгарных шлюх, каких только смог найти. Они были неприлично одеты, болтали, как сороки, непрерывно жестикулируя, и Танто надеялся, что к утру весь замок будет говорить о том, какие гости ходят к его братцу. Когда девки вернулись смущенные и сообщили, что Capo исчез, Танто пришел в бешеную ярость. С пеной у рта изрыгая проклятия, он выскочил из своей инвалидной коляски и принялся изо всех сил топать своими мгновение назад немощными ногами по узорному полу. Комната наполнилась богохульствами и страшными проклятиями: он проклинал богиню, ее служителей, ее кошку и костры, Южную Империю и ее лордов, женщин и шлюх, Вечный город, замок Йетры, стражников, лорда Тайхо Ишиана, его волшебника, кристалл, колдунов-кочевников, своего отца, дядю, всех предков и, конечно же, брата. Такого представления эти шлюхи никогда не видели, хотя насмотрелись в жизни всякого. Они пришли к выводу, что Танто одержим демонами или беспокойными душами умерших, которые имеют обыкновение бродить по темным коридорам крепости, когда все добрые люди спят. Потом Танто перестал кричать и выместил ярость на девке по имени Целина: схватил ее, ударил о стену и принялся колотить головой о камень, пока она не потеряла сознание. При этом вторая девица, Фолана, в ужасе выскочила из комнаты и побежала звать на помощь.

Она хорошо знала внутренние переходы замка: в юности она была миловидна и умела заработать несколько кантари, оказывая услуги знатным людям, жившим здесь; это потом она стала дешевой и вульгарной. Поэтому она не металась по коридорам, а сразу побежала в комнату прислуги и попросила второго дворецкого вмешаться.

Франо Филко нашел отца и дядю Танто Винго в компании лорда Руи Финко и лорда Тайхо Ишиана. Франо служил в замке Йетры четырнадцать лет, и за все это время его выпороли всего один раз, потому что он всегда был очень почтителен.

— Мой лорд, — произнес он, просунув голову в дверь и обращаясь к Фавио Винго. — Мой лорд, ваш сын… Ему нехорошо.

Фавио удивился. Он покачал головой в тюрбане:

— Capo? Это всего лишь колики; у него слишком слабый для воина желудок. Немного разволновался накануне отъезда с войсками.

Франо покачал головой.

— Нет, мой лорд, ваш другой сын… — Он рылся в памяти, но не мог вспомнить имени Танто. — Ваш… — Он хотел было сказать «калека», но вовремя спохватился.

— Танто? — Фавио поднялся. Выглядел он озабоченным. — Что с ним такое?

Франо не ответил: гнев сильных мира непредсказуем и может обрушиться на твою голову из-за одного неосторожного слова. Молча он повел лордов в комнату Танто, где они и увидели сына Фавио на полу рядом с обнаженным телом шлюхи — он выцарапывал что-то на ее безвольной плоти ножом для фруктов.

Фабел Винго и Руи Финко в смущении отвели глаза, когда Фавио упал на колени рядом с сыном, вырвал из его пальцев нож и принялся тихонько уговаривать:

— Танто, Танто, успокойся, все будет хорошо, мой мальчик, все будет хорошо.

Тайхо Ишиан наблюдал за этой сценой, вздернув бровь, потом сдвинулся немного влево, чтобы лучше видеть ноги шлюхи.

— Приведи Клерана, — тихо сказал лорд Форента Франо. — Быстро. Заберите девку и отнесите туда, где она живет, и дайте ей это, чтобы она молчала. — Он высыпал горсть серебра в ладони дворецкого. — А это тебе и Клерану. — Он отсыпал еще монет.

— Парень одержим, — спокойно заметил Тайхо.

— Нет, нет, — затряс головой Фавио, — просто нездоров, чем-то расстроен. — Он обнял сына и начал баюкать. — Танто, мальчик мой, скажи мне, что случилось…

Внезапно взгляд его наткнулся на окровавленные надрезы на руке девицы — они сложились в буквы, а буквы — в знакомое имя, и Фавио каким-то чутьем понял, что его второй сын бежал из города. Он подозревал в нем это намерение все последние дни, когда план войны прорабатывался до мельчайших деталей, он видел, что Capo становится все бледнее и изможденнее, что рассуждения лорда Тайхо Ишиана о штурме северной столицы и спасении женшин Эйры заставляют его страдать. Он сам порой сомневался — а все ли в порядке с головой у лорда Кантары, особенно когда тот начинал разглагольствовать о наказании, которое постигнет эйранского короля, Capo же был очень чувствительным мальчиком — слишком чувствительным для того дела, которое ему поручили. Все же Фавио изобразил изумление, когда Танто простонал:

— Capo бежал, бросил нас всех! Маленький ублюдок…

Теперь в ярость пришел лорд Кантары.

— Это правда? — резко спросил он у Фавио Винго, гипнотизируя его своим безумным взглядом. — Ваш второй сын дезертировал?

Это слово заставило Фавио заметно вздрогнуть. Дезертирство на войне — тяжелое преступление, влекущее за собой суровое наказание. Если Capo нет в Йетре, Фавио предпочел бы выражения «уехал», «отсутствует», «заблудился».

— Уверен, что нет, мой лорд, — выдавил он.

Фабел шагнул вперед и взял брата за руку.

— Я схожу проверю его комнату, — сказал он успокаивающе. — Уверен, здесь какое-то недоразумение. Capo никогда не пренебрегал своими обязанностями, даже если они казались ему неприятными. — Он пристально взглянул на лорда Кантары и вышел в коридор.

Но Capo в его комнате не нашли; не было его ни на кухнях, ни в саду. Никто его не видел. Потом Фабел спустился в конюшню и обнаружил, что пропал его жеребец; теперь трудно было отрицать, что мальчик бежал. Более того, выяснилось, что пропал и странноватый слуга лорда Кантары — альбинос по имени Виралай.

Все эти новости ввергли Тайхо Ишиана в совершенное неистовство. Одно дело — побег мальчишки, совсем другое — исчезновение чародея. Можно найти сотни мальчиков, ищущих расположения самого могущественного лорда страны, но потеря волшебника — невосполнима. Они уже накопили достаточно фальшивого серебра, чтобы заплатить за строительство флота, но его план вызволения Розы Эльды из объятий короля варваров невозможно было осуществить без волшебства, которое все последние месяцы постигал и практиковал этот начинающий маг. Он был им необходим.

Превысив свои полномочия, Тайхо Ишиан разослал гонцов, приказав им огласить награду за беглецов: за голову Capo Винго — семь тысяч кантари, за живого слугу лорда и черную кошку, с которой он не расстается, — двадцать тысяч. Никто не посмел перечить всесильному лорду. Гесто и Гревинг Дистра, номинальные главы Совета Истрии, сначала разволновались, потом даровали аудиенцию отцу дезертира, а позже добавили еще десять тысяч кантари к награде за сына Винго — если его поймают живым, и еще посулили вознаграждение за возврат жеребца.

Сразу же потоком хлынули сообщения очевидцев. Беглецов видели — и вместе, и по отдельности — на территории от Синих лесов на севере до Костяной чети на юге. Из Вечного города во всех направлениях поскакали всадники. Большой отряд кавалерии на быстрых конях помчался в Алтею — на тот случай, если этот глупец Capo Винго вздумал отправиться на родину. Были посланы люди на северо-восток — к Белым холмам и далее в Форент. Небольшой отряд — шесть всадников — ускакал к Золотым горам и Драконьему хребту: казалось маловероятным, что кому-то придет в голову искать убежища в этом диком, негостеприимном краю. Южная пустыня была оставлена волонтерам, бывалым охотникам за головами, потому что воинские отряды туда отправляться не желали; кроме того, беглецов там наверняка ждала гибель — если не от зноя, то от клыков чудовищ, которые, как слышно, заполонили те края. Еще один отряд поплыл по реке Тильзен, чтобы искать в портах Галии, Тагура и Гилы.