На другом конце площадки мой приятель Рори выдавал на фортепиано импровизацию на тему «Surrey With the Fringe on Тор». В сегодняшнем эпизоде Рори-Стоун перебирал клавиши в глубине ресторана гостиницы «Индиго-Инн»[6], и на фоне этой музыки все персонажи на что-нибудь жаловались.

Я прислонилась к «дубовой» стойке и зевнула. Был перерыв между дублями, и нынешний режиссер, Перси Блейк, распорядился, чтобы все оставались на своих местах. Групповые эпизоды снимать сложно, потому что в них могут быть задействованы более десятка человек и за всеми надо уследить; если разрешить актерам покидать площадку, то может получиться так, что кто-то вернется с другой прической, у кого-то окажется другой оттенок губной помады или крошки от пончика пристанут к воротнику, — вроде бы мелочи, но они так и выпирают, когда эпизод монтируют в целом.

— Так-так, дамы и господа. — Перси помедлил, прижав кончики пальцев к губам.

Перси — один из тех эффектных чернокожих мужчин, которые так и излучают обаяние и талант; работать с ним — сплошное удовольствие. С Деанной Перси управляется виртуозно, как настоящий профессионал. К счастью, сегодня в моих эпизодах ее не было, так что мне не пришлось лицезреть ее, терпеть мерзкие комментарии по поводу моих туфель. Наконец Перси вышел из задумчивости и объявил:

— По-моему, мы можем перейти к эпизодам из шестого действия.

— Действие шестое, сцена вторая! — провозгласил Шон. — Белла подходит к фортепиано и секретничает со Стоуном, Лиззи Слейт встречает в дверях дока Уиллоуби.

— Ах да! — Ян Горвитц повел бровями в сторону Сьюзан Лазло, исполнявшую роль Лиззи. — Это вроде бы та сцена, где я ставлю тебе диагноз истощения, основываясь на сухости кутикул.

Сьюзан сложила руки и, ни слова не говоря, заняла свое место. Она, как и я, работает по временному контракту, и от нее не услышишь и намека на жалобу (хотя могу себе представить, каково ей сейчас!).

— Дальше… — продолжил Шон, — у нас Ариэль идет через весь зал к Костасу, сидящему в кабинке в углу.

Наконец-то! Это и есть эпизод, которого я так ждала: моя первая серьезная сцена со стройным, смуглым, загадочным Костасом, которого играет Антонио Лопес — предмет обожания домохозяек. Его красивое лицо украшает обложки еженедельников, посвященных «мыльным операм», а широкая, ослепительная улыбка и глаза с поволокой западают вам в душу и заставляют сладко замирать сердце. Я согласна с критиками — Антонио великолепен, несмотря на то что до сих пор не обращал на меня ни малейшего внимания, может, потому, что весь прошлый год увивался за Деанной. Ловкий мужик. С самого первого дня на съемках он льстил ей, умасливал, как индейку на День благодарения, а она упивалась его комплиментами, купалась в них.

Хоть и с завистью, но должна признать, что в совместных эпизодах они просто излучали страсть. Деанна была лет на десять старше Антонио, но в сериале они играли влюбленную пару, пока героиня не узнала, что когда-то в Сальвадоре в тюрьме он убил человека… и этот человек оказался ее братом. Или, может, отцом? Я особенно не запоминала детали. Кто там будет обращать внимание на такие мелочи, когда смуглое мускулистое тело Антонио движется на фоне атласных простыней?

— Перси, — позвал режиссера Рори, потягиваясь, — извини, что прерываю, но можно мне выйти на пять минут? Необходимо… — он понизил голос и театральным шепотом уточнил: — воспользоваться удобствами.

— Господи, парень! Я как раз именно это хотел сказать! — воскликнул Горвитц и, на ходу засовывая в рот сигарету, двинулся к двери. — Я быстро вернусь!

— Не уходите далеко! — сложив ладони рупором, крикнул им вслед Перси. Он взял у Шона планшет и проверил расписание. — Когда в следующий раз соглашусь снимать групповой эпизод, пожалуйста, пристрелите меня!

Изумленный Шон поскреб щетину на подбородке:

— Как скажете, босс.

Я встала и занялась растяжкой по системе йоги: Я как раз занималась энергетическими дыхательными упражнениями, когда кто-то пихнул меня в бок.

Рори хитро ухмыльнулся и пропел:

— Козочка, козочка, о-о-о, поцелуй Анто-онио-о!

Я схватила его за плечи:

— Почему бы тебе не заткнуться?

К счастью, Антонио в этот момент тоже вышел.

— Скажи спасибо, что он вышел, а то я бы убила тебя на месте.

— По-моему, ты ему нравишься, — продолжал поддразнивать меня Рори, его синие глаза горели.

— Не выдумывай. Он больше в твоем вкусе.

— Нет-нет! Надежные источники подтверждают, что мистер Лопес вполне гетеросексуален. Очко в твою пользу. — Рори был одним из первых на телевидении, кто открыто заявил о своей сексуальной ориентации еще восемь лет тому назад, когда это могло стоить ему актерской карьеры, но, на его счастье, критики отнеслись к нему весьма благожелательно. С тех пор он закрепился в шоу-бизнесе.

— Вечно от тебя одни неприятности, — сказала я ему.

— Я не шучу, Хейли. Антонио к тебе неровно дышит. По слухам, у него в гримерной висит постер с твоим фото.

— Может, прекратишь? — Я расправила ужасную кофту от моего костюма цвета морской волны и помассировала лоб. — Как я выгляжу? У тебя есть леденцы?

Он через стойку протянул мне жестянку с моими любимыми коричными леденцами.

— Вот спасибо!

— Ш-ш! Я стянул их у помрежей. А вид у тебя вполне гламурный, несмотря на мерзкий костюм. И когда Джоди прекратит одевать тебя, как морского угря?

— Тогда, когда наша прима перестанет видеть во мне угрозу. — Я подышала мятно-коричным запахом и улыбнулась. — Круто.

— Волнуешься? — поддразнивал он, опираясь на стойку. — Честное слово, он на тебя глаз положил.

— Убирайся!

— Я серьезно говорю, — Он поднял брови. — Первый раз в жизни.

— Да ну? — Я украдкой бросила взгляд на кабинку, где должен был сидеть Антонио. Пусто. — Ты имеешь в виду «положив глаз» в буквальном или в переносном смысле?

— Милая, я говорю, что он жаждет уложить тебя и…

— Хорошо, хорошо, можешь обойтись без подробностей. — Я почувствовала, что краснею, и рассердилась на Рори за то, что ему удалось так легко меня смутить.

Рори скрестил руки на груди; похоже, на него накатило вдохновение.

— Значит, так, ставлю один к десяти; один на то, что ты не прочь позволить ему залезть в твои трусики, и десять на то, что ты не прочь и без трусиков проверить его достоинства. Ну как, пари?

— Ребята, продолжаем работать! — закричал Шон. — Все по местам!

Легкая суматоха — и все приготовились к съемке. Рори подмигнул мне:

— Удачи, куколка!

Я бросила на него сердитый взгляд, но он его проигнорировал. Рори медленно подошел к фортепиано и начал наигрывать «Do Ya Think I'm Sexy?»

Заняв свое место у стойки бара, я попыталась успокоить волнение, вызванное шутками Рори.

«Это не первый сценический поцелуй. Это игра. Это ничего не значит», — убеждала профессиональная актриса.

«Но ведь это поцелуй Антонио Лопеса!» — испуганно возражала охваченная страстью девчонка.

Пока гримерша взбивала мне волосы, я позволила влюбленной девчонке одержать верх, В конце концов, капелька волнения не повредит моей игре, и если уж поцелуй значится в сценарии, то почему бы не получить от него удовольствие?

Шон призвал всех угомониться, и Джоанна объявила начало дубля. Я пошла через зал к Антонио, делая вид, что не замечаю его, а затем согласилась присесть к нему на минутку — я имею в виду Костаса, — и он начал рассказывать Ариэль про свои неприятности.

Я сидела рядом с ним, робко скручивая салфетку.

Я шевелила губами, как будто мы на самом деле разговариваем. Не уверена, что я строго придерживалась сценария, но точно знаю, что играла хорошо, как никогда.

— Никто меня не понимает, — сказал Костас. — Может, ты?.. — Он взял меня за руку и провел пальцем по ладони. От этого прикосновения у меня забилось сердце. — Только ты можешь понять. Ты словно пришла из другого мира.

Я подняла голову, и в моих глазах заблестели слезы.