Казалось, что время для меня не должно уже было иметь хоть какое-то значение. Но нет эта дорога показалась мне самой длинной за мою жизнь. Наконец-то мы подошли к школе. Быстро распрощавшись с навязчивой спутницей, я настроился на поиски сестры. Мне не пришлось долго искать, так как, заприметив толпу парней, я сразу понял, кто в центре их внимания. Я целенаправленно направился в ту сторону. Растолкал всех парней и подошёл к ней.

— Привет брат, — ехидно улыбалась она. Я грубо схватил её за руку. Толпа расступилась.

— Отпусти её! — Я повернулся посмотреть, кто посмел приказать мне. Парень преградил мне путь. Им оказался высокий статный блондин. На его лице была хладнокровная уверенность в своих безрассудных действиях. Но в глазах я увидел вселенский ужас, который не мог скрыть от меня истинную сущность того, что он обычный трус, который играет на публику отважного героя. Мои глаза сверкнули яростью. Я знал, что в такие моменты они становятся у меня абсолютно черными. Красный блеск пламенем искрит в моих зрачках. Мои вены на лбу и на висках начинают пульсировать. Лицо бледнеет ещё больше, обретая звериные очертания. Парень напугался и отошёл в сторону без лишних слов. Я сжал руку сестры ещё крепче и потащил в безлюдное место, не обращая никакого внимания на её спектакль для собравшейся публики о том, как ей больно.

— Ты что творишь?! Мне больно! — жалобно, словно жертва кричала она. Мы зашли за угол здания.

— Зачем? — с силой откинув её на стену, произнёс я.

— Что зачем? — будто бы не понимая, переспросила она.

— Зачем ты убила его?

— Затем что только так я могу видеть хоть какие-то эмоции на твоем каменном лице. — Она попыталась меня обнять. Я резко оттолкнул её. Она с грохотом ударилась спиной. Бетонная стена посыпалась от сильного удара. — Ты что творишь?! — отходя от моей реакции, спросила она. — Ведь кто-нибудь может увидеть.

— Надо было думать об этом, когда ты убивала нашего соседа.

— Если тебя это успокоит, — язвительно произносила она. — Он долго не мучился. Ты же у нас гуманный мальчик. — Её громкий смех разнёсся по всему двору.

— Ты обещала, — с отчаянием в голосе произнёс я. После отошёл в сторону и присел на корточки, пытаясь собраться с мыслями.

— Ты сам виноват в этом. Как и всегда. — Ребекка приблизилась ко мне и тихо прошептала. Передо мной невольно возникло лицо семилетнего мальчика, которого когда-то я не смог уберечь от неё.

— Что?! — ярость вновь овладела мной. Я поднялся на ноги.

— Его смерть на твоей вине. — Стоя передо мной, она говорила мне это прямо в лицо. Я не увидел ни капли сожаления в её глазах.

— Ты больная, — прошипел я сквозь зубы и направился в противоположную сторону от школы.

— Ты куда?!

— Сама не догадываешься?! — Звонок на урок уже прозвенел и поэтому школьный двор был пуст. Ребекка молниеносно подлетела ко мне.

— Ты останешься здесь! Сегодня у нас контрольная, — медленно произнесла она.

— Ты пытаешься мне приказать? — решил уточнить я.

— Ты же не хочешь, чтобы я ошиблась ещё раз?! — снова я слышу шантаж. По-другому у нас не могло больше быть. — Я не знаю, как поведу себя дальше, — надменно произнесла она, разворачиваясь ко мне спиной. Немного постояв в ожидании моей реакции, она направилась к школе. Стоя посреди пустынного двора, я не чувствовал, что теряюсь в неведомом мире зла. Я чётко понимал, что давно нахожусь там, как закоренелый преступник. Обитатель чёрной стороны. Кто я такой, чтобы судить кого-то другого, если сам, наблюдая вчерашнее ограбление, не смог встать на защиту людей. Всё потому что я ненавидел их. Я презирал их. Меня бесило даже одно упоминание о том, что они думают, что они делают, что они предполагают. По определению, это был лишь вздор и пустые слова. Ведь если бы они не были такими ничтожными, мелочными, скупыми, эгоистичными, высокомерными и «слепыми» мне бы не пришлось нести груз вины через десятки лет. За то, что я не в силах изменить прошлое маленького мальчика, чьё мертвое лицо часто всплывает в моей памяти, как вечная печать, в корень выжигающая мою человечность.

Связанные руки, ноги. Плотная повязка на глазах. Крепкие верёвки оплели всё тело. Безропотная марионетка, пытающаяся вырваться из плена своего хозяина.

Не успели мы обустроиться, а сестра уже всячески осознано пыталась нам навредить. После того как отец семейства Смитов не объявлялся уже более суток, его жена заявила об исчезновении мужа. В эти выходные к нам заглядывала местная полиция, устроив допрос о Питере Смите. Где? Что? Когда? Вопросов было много, мы были новыми жильцами и о нас практически никто ничего не знал. Ещё на нашу репутацию влияла моё не слишком удачное первое знакомство с начальником полиции. Мне тогда уже показалось, что я ему мягко сказать не приглянулся. Но теперь, копаясь в деле об исчезновении человека, он старался как можно глубже задеть вопросы, которые касались непосредственно нашего с сестрой прошлого. Используя своё положение, он бесцеремонно говорил то, что приходило ему в голову.

— Уточните ещё раз, где ваши родители? — Помощник стоял неподалёку от своего начальника и что-то, как и в первый раз, записывал в свой блокнот.

— Умерли, — первым ответил я, боясь, что сестра может что-нибудь навыдумывать лишнего. — Неужели так трудно запомнить?

— Прекрасно, — произнёс он. Помощник что-то нашептал ему на ухо, и тот продолжил. — А кто является вашим опекуном на данный момент?

— А какое отношение это имеет к расследованию о пропаже? — раздражённо спросил я.

— Прямое отношение, — ответил начальник полиции и повторил вопрос. — Кто на данный момент является вашим опекуном? — мы не знали, что ответить, так как никогда не попадали на допрос в полицию. И никто не затрагивал эту тему, ведь мы всегда очень удачно подделывали все документы. Но мы впервые в жизни купили дом, поэтому ещё не нашли приличного объяснения тому, как у семнадцатилетних подростков столько денег, чтобы позволить себе покупать недвижимость.

— Ричард. — Я посмотрел на сестру, не ожидая услышать это имя. — Ричард Бенингтон, — уточнила она. Её глупости не было границ. Мне хотелось в эту секунду закрыть ей рот кляпом, чтобы она больше его никогда не открывала.

— Хм, — он задумался. — Знакомое имя. Прекрасно, прекрасно, прекрасно, — несколько раз повторил он, после сказал помощнику написать услышанное имя. — Мы проверим. — Он снова порылся в бумагах, которые, наверное, успел собрать на нас.

— Вы уверены, что жили раньше там? Там? Везде? Когда успели? — Начальник полиции — Уолтер ткнул ручкой в список городов, написанный на клочке бумаге. Он стоял на крыльце нашего дома и засыпал каверзными вопросами, которые могли бы любого вывести из равновесия, поэтому я старался не отвечать, слишком подробно. Ребекка стояла возле нас и иногда помогала с ответами.

— Конечно же, — перегнала с ответом сестра. — Мы всегда жили в больших городах. Часто переезжали.

— Почему же тогда вы приехали в такой маленький городок?

— Нельзя? — я позволил себе немного грубости, чем ещё больше разозлил его. Ребекка схватила меня за локоть и попыталась успокоить. Я косо посмотрел на сестру, тихо ненавидя за то, что по её вине мы обязаны общаться с этим надменный человеком.

— Просто нам захотелось тихой и спокойной жизни, — любезничала с ним Ребекка. — Это же не преступление быть здесь? Мы ведь имеем право на это, — она пыталась флиртовать. Меня выворачивало наизнанку от одного его мерзкого вида. Но тот факт, что в холодильнике нашего подвала до сих пор лежит труп соседа, останавливал меня на дальнейшие нелестные высказывания в его адрес.

— Когда вы видели его в последний раз?

— На вечере, устроенном Сьюзан Смит, — вновь опередила Ребекка.

— С вами я уже всё выяснил, только вот ваш брат вызывает во мне сомнения, явно скрывая какую-то информацию. — Он прищурил глаза.

— Вам кажется, — сестра попыталась расшевелить меня. — Ну, давай же отвечай на вопросы подробнее, Джошуа, — попросила она, ставя ударение на имя.