Антара и Хани приказали своим воинам воткнуть в землю копья со знаменами и значками и не отступать, а стойко вынести все ужасы этого памятного дня, а Дурейд вел в бой прославленных всадников своего племени, и еще как вел! Так они сражались, пока ночь со своими войсками мрака не надвинулась на землю. Арабы хотели разойтись, но персы не согласились на это, и поле боя покинули только воины, которые хотели сменить коня, оружие и снаряжение или были тяжело ранены. А царь Худованд приказал зажечь огни, чтобы превратить ночь в день, и сказал своим сотникам:

— Обойдите все отряды персидского войска и обещайте персам, хорасанцам и дейлемитам великие милости, чтобы они постарались кончить дело и погубить всех врагов.

И тогда персидское войско ободрилось и стало сражаться так, что головы полетели с плеч. И от этой битвы ночной мрак стал еще чернее и земля застонала от непосильной тяжести, так что казалось, будто наступил день Страшного суда. Эта ночь длилась годы и привела в ужас даже джиннов подземного мира.

Наконец черное облако протянулось с востока на запад и разделило войска. И это облако несло гром и молнию и изнемогало под тяжестью своей ноши, пока господь не приказал ему освободиться от своего бремени и излить потоки дождя, полившегося, словно вода из полных бурдюков. Началась буря, и кони повернули вспять, и потоки ливня повлекли за собой тела убитых и смыли всю кровь, и это была ночь гнева, потому что господь наслал кару на тех, кто напал на его священный дом. И грозная буря обрушилась на огнепоклонников, и они обратились в бегство и рассеялись по степи, забыв обо всем на свете; и перед ликом ангела смерти брат не узнавал брата, а сыновья забывали об отцах.

И буря продолжалась до зари, а когда взошло солнце и люди вновь узнали друг друга, арабы начали устанавливать палатки и ловить коней и верблюдов, которые от страха разбежались по степи. А после этого они ждали десять дней, чтобы земля просохла и чтобы кони не скользили, и готовились к новому сражению.

А персидский царь приказал своим жрецам принести обеты огню и просить о даровании победы над врагами. А ночью к нему явился один из воинов проклятых дейлемитов и сообщил, что Зу-ль-Химар прислал восемьдесят знатных арабских женщин, которых он захватил в Мекке. Узнав об этом, царь персов обрадовался и велел привести этих женщин на поле боя, чтобы арабы при виде их растерялись и бросились навстречу гибели.

После этого царь приказал своим воинам садиться на коней, и в стане персов забили литавры, затрубили трубы и закричали сотники, извещая о начале сражения. Царь сел на коня, и его окружили приближенные со знаменами и значками. И когда оба войска построились, появился дейлемитский отряд, гнавший пленных арабских женщин, которые были привязаны к седлам с открытыми лицами и громко вопили, призывая своих защитников. И при виде этого арабские всадники едва не лишились чувств и поняли, зачем царь персов велел пригнать на поле боя их женщин и девушек. И Антара воскликнул:

― О, горе, о, плен, о, беда!

И из глаз его полетели искры, он сжал зубы и хотел тут же напасть на врагов, но его удержали. А потом арабские всадники обнажили головы и стали кричать:

― О храбрецы, вперед! О месть, месть!

И все племена арабов напали на персов, как один человек.

Тут войска сшиблись, как волны бушующего моря, и началось неслыханное до той поры сражение, глядя на которое поседели бы и дети. Персов было намного больше, чем арабов, но арабы все равно добились бы победы, если бы враги не осыпали их стрелами из своих луков. А в тот день арабы убили более семидесяти тысяч огнепоклонников и тем немного утолили бушевавшее в их сердцах пламя.

А в Антару попало более ста стрел, и некоторые из них ранили его тело, а другие отскочили от кольчуги. И под ним пало тридцать коней, и всякий раз Шейбуб приводил ему нового коня, принадлежавшего кому-нибудь из убитых всадников. И когда Антара возвратился в тот день с поля боя, он был красен, как мак, потому что по нему текли потоки крови убитых им воинов. В этот день вражеская стрела выбила левый глаз у его сына Майсары, и множество людей Урвы было убито.

И когда наступила ночь, арабы отправились в свои палатки, чтобы поесть и немного поспать. И царь персов также возвратился в свой шатер, задыхаясь от гнева, потому что он увидел, как ужасны в бою арабы. И он сказал своим приближенным:

― Мы поступили неправильно, приказав привести женщин, потому что, когда они увидели своих жен, они бросились в бой, презирая смерть, и перебили множество наших воинов. Теперь нам следует отослать женщин в Мадаин и поручить их моему сыну Ардаширу до тех пор, пока не решится дело.

А в это время славные арабы возвратились с поля боя и хотели войти в палатки, но вдруг они увидели старика, который бежал к ним, как самец страуса. Это был гонец от шейха арабов Абд аль-Мутталиба. И приблизившись к ним, он рассказал, как Зу-ль-Химар захватил женщин, а потом прибавил:

― Радуйтесь, господь наказал ваших врагов и спас вас от гибели, а Зу-ль-Химар теперь унижен и находится у нас в плену, а все его всадники погибли.

И когда арабы услышали это, их охватила радость, и Дурейд попросил гонца спешиться и рассказать им, как все это случилось.

А в Мекке произошло удивительное событие: когда Зуль-Химар вместе с отрядом огнепоклонников приблизился к городу, он приказал своим спутникам напасть на пастухов, которые пасли скот на ближайших пастбищах, и угнать у них стада. А в это время девушки и женщины вышли на луга к источникам и прудам, там они рассказывали друг другу о подвигах героев своих племен и о различных удивительных событиях и произносили стихи о влюбленных. А в Мекке тогда собрались все арабские племена, и женщины, беседуя между собой, дивились различию наречий.

А те всадники, которые оставались в Мекке для защиты женщин и детей, выехали в то утро в степь, чтобы заняться воинскими играми, и там встретились с отрядами, посланными царем персов. Тогда мекканские всадники испугались за своих жен и детей и напали на эти отряды, в которых было тридцать тысяч воинов, но Зу-ль-Химар, который вел персов, одержал над ними верх, и к ночи большая часть мекканских всадников пала от его меча или от стрел персов. Тогда проклятый предатель Зу-ль-Химар налетел на женщин и девушек — а среди них была Абла и другие жены и дочери вождей — и захватил восемьдесят женщин, а потом отправил их к царю персов, а сам осадил Мекку, так что ее жители не могли выйти за водой к источникам и были близки к гибели. Он хотел разрушить Каабу, а всех идолов перенести оттуда в храм огня. И когда шейх Абд аль-Мутталиб узнал об этом, он велел всем матерям посадить на плечи своих детей, обнажить головы и отправиться к Каабе просить у идолов помощи во имя того благословенного младенца, о появлении которого пророчествовали жрецы. И женщины подчинились шейху арабов, взяли на руки детей, которые громко плакали, и отправились к Каабе с рыданиями и воплями, а Абд аль-Мутталиб поднялся на возвышение и стал взывать к небу, моля о помощи священному городу. Тогда на небесах задули ветры, по холмам и степям прокатились вихри и священный город со всех сторон окружило рокочущее громом темно-красное облако, которое метало молнии в персидское войско. Так огнепоклонников постигла кара — их объял ужас, и они бросились в степь, стремясь спастись от мук, но огненные стрелы поразили всех людей, и всех коней, и весь скот. И небесный гнев бушевал весь день и всю ночь, а наутро все персидское войско покоилось на лике земли, подобно стволам поверженных пальм. И когда утром Абд аль-Мутталиб и другие мекканские шейхи и всадники выехали из города, они не нашли там даже остатков персидского лагеря, потому что все палатки были сожжены небесным огнем.

А Зу-ль-Химар уцелел от гибели вместе с некоторыми своими родичами, потому что, увидав знамения небесного гнева, все они раскаялись и спаслись бегством, а Зу-ль-Химар скакал впереди, взывая к Милосердному и моля о прощении. Но и его настигли ветры и бросили ничком в степи, а наутро мекканские всадники нашли его и взяли с собой. И Абд аль-Мутталиб приставил к нему стражу, а потом отправил гонца к арабскому войску, чтобы известить воинов обо всем случившемся и ободрить их.