И почуяв запах льва, кони, верблюды и верблюдицы в страхе разбежались. Антара побежал за ними, держа обнаженный меч в руке, и вдруг увидел этого льва, который присел, готовясь к прыжку. Тогда Антара напал на льва, крича: Добро пожаловать, о отец доблестных львят, собака пустыни, самый ужасный из зверей степей и пустынь! Сегодня, клянусь Аллахом, я обязательно поймаю тебя и сделаю своей добычей, чтобы похвастаться перед всеми твоей силой и твоей величиной. Ведь ты, без сомнения, царь всех львов, их султан и повелитель. Горе тебе, о лев, сегодня тебе придется плохо! Тебе не достанется никакой добычи, ведь я не похож на тех людей, с которыми ты встречался прежде. Так не причисляй же меня к тем героям, которых ты погубил. Твоя пасть пахнет кровью твоих жертв, о кровопийца, но я приношу гибель героям и делаю львят сиротами, а львиц — вдовами. Я не хочу сражаться с тобой мечом, не хочу убивать тебя копьем. Я поборю тебя голыми руками, одолею тебя силой своих пальцев и заставлю тебя упиться твоей гибелью.
Потом он отбросил меч и напал на льва, произнося стихи, в которых говорилось о силе льва и о доблести Антары.
А в это время эмир Шаддад и его братья как раз пришли в эту долину, намереваясь убить Антару, и тут они увидали льва и услыхали, как Антара говорит с ним. Они остановились и стали наблюдать, а Шаддад сказал:
— О братья, Аллах освободил нас от труда, мы теперь избавимся от Антары без усилий. Посмотрите, он напал на льва без оружия, сейчас лев убьет его и повергнет бездыханным на землю, а мы быстро и без трудов вернемся в становище.
А в это время Антара спрыгнул с холма, на котором стоял, и кинулся на льва, подобно тому как сокол кидается на дичь, и надулся, подобно тому как надувается очковая змея, нападая на свою добычу. Он схватил льва за загривок, поднял его до уровня своих плеч, ухватился за его челюсти и разорвал их до самой груди, а после этого он издал победный клич, от которого задрожали горы. Потом он подождал, пока лев испустит дух, и оттащил его за лапы из долины, затем собрал много хвороста и развел большой огонь, а когда все дрова сгорели, содрал со льва шкуру и, выпотрошив его, завернул мясо в шкуру и положил на угли. Мясо поджарилось, и Антара стал поедать его, отрезая один кусок за другим, пока не съел всю тушу, оставив лишь сухие кости. А после этого он направился к источнику и пил до тех пор, пока не утолил жажду. Потом он вымыл руки и лицо, вернулся к своему дереву и улегся под ним, подложив вместо подушки голову льва.
Увидев все это, эмир Шаддад и его братья поразились и ужаснулись. Они стали советоваться друг с другом, не напасть ли на Антару. пока он спит, но тут Захма аль-Джавад сказал:
— Я уверен, что ни один разумный человек не стал бы связываться с этим черным рабом!
И Малик ответил ему:
― Горе тебе, брат мой, что же нам делать с этим ничего не стоящим рабом, как нам его погубить? Никто из нас не сможет сладить с ним, а если кто-нибудь приблизится к нему, этот раб убьет его так же, как он убил этого льва.
Услыхав от своего брата эти слова, Шаддад сказал:
― По-моему, нам следует возвратиться, так как теперь, когда лев убит, мы спокойны за наш скот.
Тут они, прервали разговор и возвратились в свое становище, смущенные тем, что видели.
А Антара оставался на пастбище до самого вечера, а когда он вернулся в становище, навстречу ему вышел, улыбаясь, его отец Шаддад взял его за руку, повел с собой и усадил за трапезу. И Антара ел вместе со своим отцом, а все остальные рабы стояли перед ними. А в это время к эмиру Шаддаду прибыл посланец от царя Зухейра со словами:
― О благородный эмир, я прибыл к тебе от царя Зухейра по его повелению, так как он замыслил великое дело и отправляется в поход. А тебя и твоих братьев он просит приготовиться и пойти вместе с ним на племя Бену Тамим. Он выступает утром, так что к утру вы должны быть готовы отправиться в путь, чтобы стереть с лица земли племя Бену Тамим и разрушить их становище.
И Шаддад ответил:
― Слушаю и повинуюсь, — и послал за своими братьями и воинами.
Потом Шаддад обратился к Антаре и сказал:
― Знай, завтра утром я вместе с отважными воинами становища и всеми всадниками племени отправлюсь в поход, а наши дома остаются без защитников. Я оставляю на тебя наши жилища, женщин и детей. Не удаляйся же от становища, когда выходишь на пастбище, и не разрешай другим пастухам уходить далеко.
О господин, если хоть какая-нибудь мелочь из того, что ты мне доверяешь, пропадет, оставь меня навеки в оковах!
Эмир Шаддад поблагодарил Антару за эти слова и пообещал дать ему по возвращении верхового коня и одежду, приличествующую всаднику.
А наутро все воины племени выехали в поход, а впереди всех ехал царь Зухейр, подобный разгневанному льву. И когда в становище остались только женщины, дети, старики и рабы, Самийя, супруга Шаддада, устроила пир на берегу пруда, и все стали петь и танцевать. А Антара находился среди юношей и был очень доволен, потому что темноокая Абла вышла вместе с другими женщинами и девушками, блистая среди них, подобно газели. И Антара служил ей, плавая в океане любви. А дело было весной, земля уже облачилась в цветочный убор и, гордясь своей красотой, расстелила для влюбленных ковры своих лугов. Повсюду блестели наполненные водой пруды с яркими пятнами белых кувшинок, а на деревьях перекликались птицы. А девушки, опьянев, стали танцевать и петь. И вот запела Абла и начала танцевать, ослепляя всех присутствующих молнией своего взгляда. Глядя на нее, можно было лишиться рассудка от ее красоты, и Антара чуть не потерял сознание от любви.
И вдруг в горах появилось около сотни всадников из Бену Кахтан, и они налетели на пирующих, бросились на женщин и погнали их, причиняя им всяческие унижения. А к Абле подлетело несколько всадников, которые схватили ее, бросили на спину коня и хотели умчать с собой. Увидев это, Антара потерял голову, а при нем как раз не было никакого оружия, которым он мог бы защитить женщин. И он бросился бежать вслед за всадниками, пока не догнал того, который похитил Аблу, и ударил его по голове так сильно, что сломал ему шею. Тогда Антара захватил его коня и оружие, снял Аблу с коня и поскакал вслед за другими всадниками, восклицая:
― Эй, бродяги, разве вы не знаете, что я Антара, сын Шаддада!
И подскакав к ним, он убил сорок всадников, двадцать других двинулись на него, а остальные отстали. И Антара встретил их стихами, в которых превозносил свое племя и свою храбрость и поносил Бену Кахтан, а потом он столкнулся лицом к лицу с врагами. Но Антара был тверже камня, и его копье не знало промаха! Он напал на предводителя этих всадников и ударом копья выбил его из седла мертвым. И когда остальные всадники увидели это, они поспешили спастись бегством, говоря друг другу:
― Если мы встретили такой отпор у ничтожного раба, то что же будет, если ему на помощь подоспеют взрослые мужчины? Надо нам спасаться, не то мы все погибнем.
И они обратились в бегство, а женщины избавились от грозившей им беды.
И вот, обратив в бегство врагов, Антара собрал восемьдесят коней и всю добычу и возвратился в становище, исполненный любви к Абле. И он стал прислуживать женщинам, которые еще больше полюбили его, после того как он спас их от горя и унижений. И даже Самийя, супруга его отца Шаддад, которая раньше ненавидела его, полюбила его больше всех своих детей и родных. И она велела всем женщинам и рабам молчать о том, что было, боясь, как бы эмир Шаддад и другие мужчины не разгневались на них за то, что они вышли из становища к пруду. И Антара тоже поклялся скрыть все, что произошло.
А через несколько дней царь Зухейр возвратился из похода на Бену Тамим, привезя с собой богатую добычу, и все, кто оставался в становище, несказанно обрадовались его прибытию и стали веселиться. А на следующее утро Шаддад выехал в степь, чтобы посмотреть на своих овец, верблюдов и коней, и вдруг увидел, что у него стало больше коней и что Антара сидит верхом на черной как ночь и быстрой как ветер кобылице небывалой красоты и силы. И Шаддад спросил сына:
