— Да, ваш старый клиент.

— Но разве Цено Ангелов еще…

— Что еще? — удивленно прервал его Чугун, и нехорошее предчувствие обожгло ему сердце.

— На этот раз я буду играть в открытую и прошу: дайте мне за это хоть маленькую надежду на жизнь, если это возможно. Но если вы не хитрите, то тогда… — Он повел плечами, и его руки перестали дрожать.

— Что? — Чугун не спускал с него глаз.

— Цено Ангелов и теперь продолжает вас обманывать.

— На основании чего вы делаете такое заключение?

— Цено Ангелов был далеко не самым способным человеком в областном управлении. Он брал взятки, был ненасытно алчен, однако начальство терпело его и поддерживало, потому что в их глазах он был специалистом по вербовке…

— И не терпел провалов, не так ли? — прервал его Чугун.

— Так.

Сердце Чугуна было готово выскочить из груди. Как он ни старался сохранить спокойствие и остаться равнодушным, но в конце концов не удержался и нетерпеливо потребовал:

— Хватит крутить, говорите прямо!

Костов помолчал, словно припоминая что-то, потом поднял голову, оглядел комнату и сказал:

— Цено Ангелов очень рассчитывал на одного вашего человека. Это был большой успех, и мы все старались уберечь этого человека от каких бы то ни было подозрений… Неужели Цено Ангелов все еще молчит? — спросил Костов, и его лицо будто окаменело в удивлении.

Сигарета в руке Чугуна запрыгала. По телу разлился жар, как будто кто-то вылил ему на спину кастрюлю кипятка. Но он тут же овладел собой.

— Костов, довольно о Цено Ангелове, говорите о себе.

— Разрешите мне спросить? Только что вы говорили с Данчо Даневым?

— Да.

— Речь идет о Данчо Даневе из вашего отряда, не так ли?

— Да, а почему это вас удивляет?

— Значит, — вздохнул Костов, — Цено не все вам рассказал.

— Что же, по-вашему, он еще скрывает?

Костов замолчал и потом с болью промолвил:

— Данчо был нашим сотрудником…

Чугун не поверил своим ушам. Опытным и наметанным глазом Костов сразу заметил, что Чугун потрясен его словами.

— Правильно ли я вас понял? — спросил Чугун. — Вы сказали, что…

— Да. Данев был, как бы вам сказать, нашим главным козырем, хотя лично я вначале не очень-то ему доверял.

— Почему?

— С тех пор прошло много времени, и я едва ли теперь смогу вам что-нибудь объяснить. У Цено Ангелова в этом отношении был очень наметанный глаз. Он оценивал свои жертвы, как перекупщик скота.

— Говорите конкретно о Даневе, — напомнил ему Чугун.

— Насколько я припоминаю, Данев вошел в нашу игру случайно. Мы получили сведения, что какой-то унтер-офицер из пехотного полка привез пистолеты и продал их. В то время Данчо был фельдфебелем в полку, командиром этого унтер-офицера. Он взял пистолет и не заплатил за него унтер-офицеру. Узнав об этом, Цено сразу же понял, что может извлечь из этой истории какую-то пользу для себя. Цено предположил, что этот пистолет попал к подпольщикам.

— Но не был в этом уверен?

— Нет, он только предполагал, что это так. В это время Данчо крутил любовь с женой одного молодого торговца. Время от времени он приезжал из села в город и в отсутствие торговца забавлялся с его женой. Как я сейчас припоминаю, было это в феврале. Два дня Данчо провел с женой торговца. Вечером, когда он ехал в село, мы арестовали его на станции. Почти сутки продержали его без допроса. Вначале он был очень спокойным и уверенным, ему казалось, что этот арест вызван каким-то мелким недоразумением. Однако Цено умел запутать и прибрать к рукам свою жертву. Он спросил Данева, где пистолет, который он взял у унтер-офицера Кочо. Знаете, это тот самый унтер-офицер, которого ваши люди ликвидировали летом в лесу между Лозеном и Долни-Сеновцом.

— Ясно, продолжайте, — нетерпеливо подстегивал его Чугун.

— Цено спросил Данева, где пистолет унтер-офицера. Данев стал отрицать, говорил, что не знает, о каком пистолете идет речь.

Тогда мы устроили ему очную ставку, и Данчо признался. Цено поставил перед ним условие вернуть оружие или сказать, где оно находится, тогда его освободят. Здесь-то Данчо и запутался. Признался, что отдал пистолет Илие Велеву. Понимаете, это была серьезная улика. Теперь его можно было обвинить в антигосударственной деятельности, в связи с подпольщиками, Данева выпустили на свободу, но при условии, что он будет держать Цено в курсе главных событий в жизни села.

— И он оказался послушным?

— Более того, он превзошел все ожидания Цено. Вы, может быть, помните, что летом того же года Данчо был арестован?

— Да, припоминаю, — кивнул головой Чугун.

— По дороге в город он «сбежал» с поезда на станции Камено-Поле.

— Это вы устроили ему «побег»?

— Да. Вся его семья была арестована. Был приказ об их высылке, но, конечно, все это было, так сказать, ширмой. В это время мы знали, где он прячется…

— Где же? — прервал его Чугун.

— На складе кооперации. Ведь так было? Предполагаю, что вас об этом информировали.

— Это не имеет значения! Говорите дальше!

— Насколько помню, именно тогда вы взяли его в отряд. Оттуда он редко давал о себе знать, но всегда держал нас в курсе всех ваших дел.

Чугун закурил, предложил сигарету и Костову. Он никак не мог прийти в себя. Все это звучало для него как какая-то кошмарная, фантастическая сказка. Но нет, здесь обмана не было. И речи не могло быть о каком-нибудь шантаже. У него была достаточно хорошая память, чтобы не подвергать сомнению показания Костова. Все, связанное с побегом Данчо, именно так и выглядело.

На всякий случай Чугун спросил:

— Костов, а если Данев будет все отрицать?

— И что же?

— Как вы докажете?

— Устройте нам очную ставку с Цено и с ним. Это возможно?

— Ну предположим, — неопределенно ответил Чугун. — А как обстояло дело с пистолетом?

— Прежде всего он попал к Илие Велеву.

— А как устроили «побег» Данчо со станции?

— Очень просто. Полицейские ничего не знали о наших планах. Для вашего сведения, по приказу Цено я лично должен был «доставить» Данева.

— И вы помогли ему бежать?

— Да. Помните, вас ранили зимой сорок третьего года?

— Конечно.

— Тогда вы были с Данчо Даневым, верно?

— Да, и он всю ночь тащил меня на спине. До этой минуты я уверен, что остался жив только благодаря его трогательной заботе обо мне.

— Вы живы, потому что Цено не торопился жертвовать Даневым только ради вашей головы. Он поставил перед собой задачу схватить весь окружной комитет и одним ударом обезглавить всю вашу организацию. Может быть, вы не поверите, что это была наша основная задача. Тогда припомню вам еще кое-что. Вы были ранены и два дня находились в каком-то сарае около Сиде-Бырдо, так?

— Да.

— Но вы даже и не предполагали, что в это время Данчо встретился с Цено, что он сделал отчаянную попытку выйти на связь с Розовым, но тот не явился на встречу после перестрелки, которая завязалась где-то между Сине-Бырдо и Лозеном. В связи с этим случаем сообщу еще кое-что: по донесениям Данчо, и главным образом по его наущению, вы осудили на смерть одного своего товарища из Сине-Бырдо; может быть, вы вспомните его имя, я позабыл.

— Разве он не совершил предательства?

— Нет. На засаду вы нарвались случайно. Но Данчо испугался, он заподозрил, что этот человек узнал о его встрече с Цено Ангеловым.

— А вы почему сами не ликвидировали этого человека?

— Да потому что вы бы потом выяснили, кто из ваших его предал. Мы знали обо всех встречах, обо всей деятельности Илии Велева…

— А имена людей из Камено-Поля тоже Данев назвал? — прервал его Чугун.

— Да.

— А Румена?

— Тогда Цено Ангелов делал ставку на ликвидацию штаба вашей зоны. Мы даже упрекали Ангелова в том, что его увлеченность похожа на маниакальность, так как он любой ценой решил доказать министру и регентам, что борьбу с вами, коммунистами, нужно вести умнее.

— А как обстояло дело с подпоручиком Слановским?