— Вот это настоящий альп! — ласково сказал юноша и потрепал по шее своего нового друга. — Что ж, Карапца, теперь поедем домой.
Так Батараз дал имя своему вороному. У пещеры его радостно встретила Ваква.
— Я вижу, сынок, — сказала она, — что ты нашел достойного альпа. Вот взгляни, я приготовила отмен ные доспехи, седло, уздечку и все, что нужно всаднику.
Полюбовался Батараз принесенным снаряжением и только хотел спросить Вакву, как она уже ответила ему:
— Я знаю, о чем ты хочешь спросить меня. Теперь я скажу тебе, кто убил твоего отца, славного нарта Химиша. Убил его вероломный Маруко со своими родичами-приспешниками.
— Я исполню свой долг! — воскликнул Бата раз. — Я отплачу пролившим кровь моего отца. Больше мне нечего делать в лесной пещере. Или я вернусь домой, или ты услышишь обо мне.
Добрая Ваква обняла его, благословила, и Батараз на своем Карапце отправился в дальний путь.
Вот он джигитует на горах зубчатых,
В облаках крылатых облаком парит,
Вот, спустись на землю, в чаще темной, древней,
Он крушит деревья грудью скакуна.
Стал Карапца верным другом Батаразу,
Полюбился сразу нарту добрый конь…
Позади осталась славная Харама,
Едут они прямо на берег речной.
Берега Индыла зелены, безмолвны,
Плещут бурно волны в ранней тишине…
На коне въезжает смелый витязь в воду
И пересекает плещущий Индыл.
Выйдя из Индыла, он коня стреножил,
Лег вблизи подножья древнего холма.
А оттуда с вышки смотрит злой Тлебица:
"Это что за птица на моей земле?"
Из ноздрей Тлебицы пар-туман клубится,
Гневается-злится жадный Коротыш.
"Эй, — слуге кричит он: — Поезжай к Индылу,
Дерзкого пришельца привези ко мне,
Не захочет ехать — голову отрубишь,
А не то погубишь голову свою!"
Батараз в ту пору отдыхает, дремлет,
Но сквозь сон он внемлет топоту коня,
Видит: скачет всадник. Батараз встревожен,
Острый меч из ножен быстро достает;
Битва закипает, и гонец Тлебицы
Как трава ложится под его мечом.
А глазам Тлебицы все вокруг открыто,
Опрокинув вышку, спрыгнул Коротыш.
Гневного владыку окружили слуги,
И сказал сердито слугам Коротыш:
"Что там за собака на лугу Тлебицы?
Кто посмел напиться из моей реки?"
Батараз, отъехав, услыхал погоню, —
Яростные кони скачут позади,
Огненные кони жгут степные травы…
Витязь величаво осадил коня;
Всадникам навстречу, поперек дороги,
Встал наездник строгий, боя не страшась.
От ударов нарта некуда деваться:
Двадцать человек он доблестно сразил.
Словно третье море в крае междуморья,
Потекла густая вражеская кровь.
Даже сам Тлебица прочь бежит трусливо,
Но нетерпеливо скачет Батараз,
Настигает в поле недруга лихого,
Закипает снова поединок-бой.
От ударов сильных сталь мечей тупится,
Кони свирепеют, на дыбы встают.
Спешились тут оба — витязь и Тлебица…
Начался жестокий рукопашный бой.
И земля покрылась рытвинами, рвами,
Загудело поле под ногами их.
Весь в крови Тлебица; Батараз изранен,
Но из рук Тлебицы выбивает меч,
С плеч врага кольчугу рваную сдирает,
В ближний ров бросает дерзкого врага,
Уж над головою поднял меч узорный,
Но злодей покорно говорит ему:
"Слушай, нарт великий, я прошу пощады,
Я молю: не надо убивать меня.
Разглашу я всюду, что ты нарт из нартов,
Все чего ни спросишь — подарю тебе.
Хочешь, будешь гостем на пиру богатом,
Лучшего коня ты у меня возьмешь…"
Батараз сурово слушает моленья,
На его колене острый меч лежит.
И дрожит от страха Коротыш-Тлебица,
И Тлебице молвит слово Батараз:
"Видишь Гору Счастья, видишь Ошхомахо?
Не дрожи от страха, я клянусь горой:
Я тебя вовеки другом звать не буду,
Сеял ты повсюду горе и беду,
Кинь свое коварство, лисье лицемерье,
Я тебе не верю, верить не могу.
Встань и убирайся тотчас во-свояси
И не попадайся больше на глаза.
Если же еще ты совершишь злодейство,
То уж не надейся, — я не пощажу".
…На коня Тлебица сел, покрыт позором,
И во весь опор он поскакал домой.
Батараз обратно мчится ураганом,
Поднял пред курганом на дыбы коня,
Джигитуя смело, въехал на вершину,
Оглядел долину, увидал вдали:
Словно туч ненастных грозная громада —
Недругов отряды движутся к нему.
То созвал Маруко войско для похода,
Нарты злого рода двинулись за ним.
Скакуну Карапце поскакать охота,
Удила грызет он да копытом бьет,
Меч висящий слева лезет сам из ножен:
"Больше невозможно ждать", — он говорит…
Батараз в сраженье силу злую губит,
Сотнями он рубит недругов своих,
И никто не знает, что это за витязь…
"Злитесь, мол, не злитесь, раз напали — бьет".
Стали ворожить тут старые вещуньи:
Кто же слуг Маруко в битве победил?
Лишь одна колдунья, да и то не сразу,
Нарта Батараза опознала в нем.
"Будто из железа выкован наездник,
Хороша осанка и удар хорош,
Узнаю в нем сына смелого Химища,
Весь в отца он вышел, да сильней его.
Одолеть такого силой не придется,
Вижу, остается способ лишь один".
"Что же делать? — молвят ей Маруко слуги, —
Знать, его кольчуги не пробить ничем?"
Узкими плечами повела горбунья,
Лысая колдунья отвечала так:
"Нужно выйти в битву первому отряду,
По второму ряду выставьте детей,
Пусть грудных младенцев матери подымут;
Как ворвется в гущу войска Батараз,
В стороны скорее все вы разбегитесь,
Как увидит витязь женщин и детей —
Жалостливый сердцем, слабых бить не будет, —
Стало быть, избудет наша рать беду".
Так сказав, исчезла старая колдунья.
Те, кто похрабрее, стали впереди,
А за ними старцы, женщины и дети.
Словно буйный ветер мчится Батараз,
Дав Карапце волю, налетел на войско.
Мигом расступился рати первый ряд, —
Женщины и дети перед Батаразом.
Закричали разом матери ему:
"Ты ведь не чужой нам, — нартского ты рода,
Пусть же дольше года тянется твой день,
Мы тебе желаем доброго здоровья,
Не плати же кровью за отцову кровь.
Лучше ты назначишь нам любую цену,
Всё отца в замену мы тебе дадим!"
"Хорошо! — ответил юноша им внятно, —
Яловых ягнят мне дайте сто голов,
Чистой серой шерсти, да еще прибавьте
Светлосероватых восемьсот ягнят.
Я хочу, чтоб двери были из самшита,
Золотом обита ось арбы была,
Лестница до неба чтобы доставала.
С комариным салом чашу дайте мне
И воды студеной принесите в сите,
А еще сожгите на кургане шелк
И в отцову обувь положите пепел,
Вот чего желаю нынче я от вас".
Всадники Маруко ужасом объяты:
Вот она расплата за Маруко грех.
Но подумал витязь: "Эти слишком юны,
Не они убили моего отца…"
И поехал дальше по холмам и склонам,
По лугам зеленым да крутым горам.
Вот он очутился в поле, что от века
Барсовым зовется. В поле Батараз
Встретился с Маруко; он ему неведом,
Называет дедом юный нарт врага.
"Дед, откуда едешь?" — скромно вопрошает.
"Еду я из кузни Тлепша, молодец,
Я Химиша-нарта поразил когда-то,
С той поры щербатым стал мой мечь стальной,
Тлепш его мне снова отточил отменно,
Будет неизменно мне служить мой меч".
Сердце Батараза застучало чаще:
"Покажи блестящий меч мне поскорей".
Протянул Маруко острием оружье, —
Умный конь отпрянул в сторону, заржал.
Обернул Маруко меч свой рукояткой, —
Быстрой ловкой хваткой отнял витязь меч.
"Меч твой отнимаю у тебя, хоть стар ты,
Я Химиша-нарта оскорбленный сын,
Справедливый мститель за отцову гибель;
Коль ты храбр — попробуй отними свой меч,
Коль ты храбр — попробуй поборись со мною!" —
Гневно восклицает юный Батараз.
По полю погнал он недруга-Маруко,
По речным излукам, по полям, лугам.
Мчался нарт Маруко по степи полынной,
А на белоглинной горке приустал.
Еле-еле едет на большом просторе;
Широка, как море, перед ним лежит
Мертвая пустыня под горячим солнцем;
Меч блеснул на солнце — близок Батараз.
Без меча Маруко пикою дерется,
Вся земля трясется: Батараз — как гром.
Пику витязь выбил из руки злодея,
Но быстрее ветра ускакал злодей.
Доскакал Маруко до конца пустыни:
Вот где встретит ныне, вероломный, смерть.
Наземь он повергнут яростным ударом;
Батараз недаром в сердце гнев таил,
Отомстил убийце он за смерть Химиша,
И утихла ярость в сердце у него.
