…Две недели они проторчали в больнице. Две недели – пока Волк сказал, что вот теперь опасности уже точно нет. Вчера Ри с Джессикой уехали, наконец – Ри присмотрел квартиру в Питере, сейчас отправились смотреть уже вдвоем. Но обещали вернуться дней через пять-шесть, к тому моменту Кира, скорее всего, выпишут…

– Ну что? Так и будешь молчать? – поинтересовался Скрипач, садясь на стул рядом с койкой. – Письма счастья он мне тут пишет, посмотрите на него!.. Сука малодушная!..

– Рыжий, Волк просил не орать, – предупредил Ит.

– Да пошел он!.. Ты чего, язык проглотил? А ну говори, давай!!!

– Что говорить? – едва слышно спросил Кир.

– Ага, отмерз, – констатировал Скрипач. – Какого лысого, не знаю чего ты подставился?

– Я все написал.

– Угу, а мы все прочитали. И вот что я тебе скажу, дорогой мой. Ты перепутал жопу с пальцем. Малодушие – это то, что ты сделал.

– Подохнуть – невелик почет, – заметил Ит. – Жить гораздо труднее. По себе знаю, проходили уже.

– И я знаю, – подтвердил Скрипач. – Потому что ты не первый в этом семействе красиво подставился. Первым…

– Рыжий у нас лидер по самоликвидации. – Ит усмехнулся. – У него на счету целых две попытки себя угробить. По счастью, неудачных. Но даже до него дошло, что так поступать не надо.

– Теперь вопрос – до тебя дошло? – спросил Скрипач.

Кир тяжело вздохнул.

– Простите, – произнес он тихо. – Я не знаю… может быть, ты прав, солнышко. Но я… я для себя еще не решил, что… что правильно, а что нет.

– Решай скорее, меня там Бертик ждет, – поторопил его Ит. – Вообще-то, решать тут как бы и нечего. Между прочим, мы с гением на своем горбу таскали эти проклятые двери на двадцать первый этаж! – Он рассердился. – Лифты не работали, а оставлять шесть дубовых дверей внизу на ночь – это нам показалось слишком расточительным. Я их купил с огромным трудом. В этом городе такие двери для квартир вообще не делают, и уж тем более не продают. Эти были для какой-то пафосной конторы, типа ОБХСС, и я…

– Какие двери? – растерянно спросил Кир.

– Господь вседержитель… Сколько в тебе роста?

– Два двадцать…

– А двери – два пятьдесят. При потолках три с половиной смотрятся вполне органично. С добором, правда, пришлось возиться долго…

– Ничего не понимаю, – признался Кир.

– Ща объясню. – Скрипач сел поудобнее. – Когда рауф или люди женятся, они чаще всего живут потом вместе. Поскольку жить тебе предстоит в нашей квартире, которая Бертина, мы решили поменять там двери, чтобы ты не пересчитывал лбом слишком низкие прежние. Те были двухметровые. Ит купил два пятьдесят. Понял?

– Ты хочешь сказать… – Кир растерялся окончательно.

– Я хочу сказать, что в квартире теперь новые двери, а нормальную кровать привезут завтра.

– Но…

– Что-то еще непонятно? – ощерился Скрипач. – У тебя, насколько я знаю, сотрясения мозга нет. Хотя это можно устроить.

– Я не…

– Господи. Вот тупой, а! Мы. Тебя. Принимаем. В семью. Если хочешь договор, можно сделать. Зарегистрирует Макс, у него есть право. Только не сейчас, а дней через десять – для начала тебя надо отсюда выписать.

Лицо у Кира стало вдруг настолько растерянным и несчастным, что Ит удивился – он и не думал, что Кир, вечно улыбающийся, ехидный Кир может так выглядеть. Скрипач, видимо, подумал то же самое – он протянул руку и погладил Кира по здоровому плечу.

– Мы тебя любим, – улыбнулся он. – И очень все хотим, чтобы ты был с нами. Ты очень сильно нас напугал, чудовище, и я тебя хочу попросить на будущее: никогда больше так не делай, ладно?

Кир переводил взгляд с одного на другого – все та же растерянность.

– Правда-правда, – поддержал Рыжего Ит. – И еще. Помнишь наш разговор в лесу?

Кир кивнул.

– Так вот. Ты действительно мне очень нравишься. Но Рыжему ты нравишься чуточку больше.

Кир слабо усмехнулся.

– Так, с этим ясно, – резюмировал Скрипач. – Следующий вопрос. Коньяк будешь?

– А можно? – с недоверием спросил Кир.

– Я так понял, что да. Мы не будем усердствовать, оставим Волку на донышке… и все такое. Между прочим, из твоей сушеной малины получился офигенный компот. Мы его привезли, так что у нас тут будет сейчас застолье с первоклассной выпивкой и закуской… Ради этого дела Ит добыл такой коньяк, что закачаешься.

– Это у вас будет, а я пойду, пожалуй. – Ит подошел к койке, потрепал Кира по волосам. – Выздоравливай поскорее, чудовище. Дел много, мы без тебя не справимся.

– Это точно, – хмыкнул Скрипач. Покрутил пуговицу на халате. – Так, Ит. Давай, двигай. Дуэнья нам не нужна.

– Ты о чем? – не понял Кир.

– Да о том самом. – Скрипач выразительно посмотрел на него. – Ит, как доберетесь, позвони домой, хорошо?

– А ты уверен, что будешь дома? – с сомнением спросил Ит.

– Ну вообще… Тогда сюда позвони. Волку.

– Вот это уже точнее. Ладно, действительно, надо идти. Кир, не скучать не предлагаю, потому что скучать тебе точно не придется. Рыжий…

– Чего? – недовольно спросил Скрипач.

– А вот чего. – Ит показал ему кулак. – Веди себя прилично.

– Нудный ты какой, – поморщился тот в ответ. – Все. Ты еще здесь?

Моторка шла по осенней реке, лениво и почти не слышно стрекотал новый двигатель. Ит купил по случаю усовершенствованную модель, которая после доводки работала практически бесшумно.

По берегам тянулись леса – сначала осины и березы, потом показались на высоком берегу первые сосны. Небо, утром пасмурное, стало потихоньку очищаться – выглянуло солнце, и стало теплее.

– Истра… – мечтательно протянула Берта. Расстегнула куртку, пересела на корму, поближе к Иту. – Это ты здорово придумал, сюда прокатиться. Я уже стала забывать, как же тут красиво.

Ит усмехнулся.

– Это хорошо, что тебе нравится. Значит, есть шанс, что понравится и все остальное тоже. Мы почти приехали, кажется. Достань, пожалуйста, карту.

Около поселка высадились. Моторку оставили в безопасности (пристань охранялась), и отправились дальше пешком – поднялись на высокий берег, повернули налево, на новую дорогу, и минуты через три оказались в замечательном сосновом лесу.

– Так… – пробормотал Ит. – Секунду. Нам чуть дальше, и с правой стороны.

– С правой стороны – что? – не поняла Берта.

– Нужное место, – объяснил Ит.

– Какое место?

– Сейчас.

На некоторых соснах висели почему-то красные флажки.

– Ага, точно. – Ит остановился, огляделся. Скинул рюкзак, прислонил его к дереву и повернулся к Берте. На лице его появилась заговорщицкая хитрая улыбка.

– Значит, тебе здесь нравится? – спросил он.

Берта огляделась. Сосновый лес был действительно чудесный – светлый, просторный, а сами сосны напоминали колонны в каком-то небесном храме. Высоко в небе над ними пролетела птица, крылья омыли золотые солнечные лучи…

– Да, очень, – ответила она. – Что это все значит, Ит?

Он взял ее за руки.

– Дорогая моя жена. У нас, как ты знаешь, существует обычай – когда мы строим семью, мы должны обязательно построить дом для своей семьи. И подарить этот дом жене, потому что она в семье – всегда главная. Наш прежний дом мы подарили своей дочери и ее семье, так сложились обстоятельства. Скорее всего, мы больше никогда не увидим нашу девочку, – он на секунду смолк, по лицу его пробежала тень, – но это не значит, что мы не должны жить дальше.

Берта неподвижно смотрела на него.

– Этот участок леса, размером гектар, я купил для того, чтобы построить тут дом. К сожалению, за такое короткое время это сделать невозможно… но мы это со временем исправим. Я тебе обещаю, это будет очень хороший дом, большой и просторный. И будет сад. И птицы станут прилетать к нам по утрам, и вырастут цветы, какие ты захочешь…

– Ит…

– А еще мы посадим малину и будем заставлять Кира ее собирать – Рыжему показалось, что это у него получается лучше всего.

– Господи… Ит, постой, я…