Вскоре подошли еще двое врачей, и Пластиной занялись – для начала попробовали привести в себя (угу, как же), потом начали колоть (да на здоровье), а после, наконец, оставили в покое. Сначала вышли медики, за ними последовала охрана, и дверь снова защелкала, закрываясь.

Полежав для верности еще минут пять, Пластина приподнялся, выпростал руки и ноги из ремней, встал, и со вкусом потянулся, разминаясь. Две камеры, которые контролировали карцер, сейчас гнали нужную ему картинку – неподвижно лежащее тело. Динамик и микрофон тоже бездействовали.

«Прогуляемся, – предложил Ит. – Позволь мне заняться дверью».

«Валяй, – снисходительно разрешил Пластина. – Побыстрее».

«Сперва мне надо проверить коридор, – предупредил Ит. – Не выходи сразу».

«Не говори мне, что делать».

Борьба с Пластиной предстояла нешуточная. Нэгаши сейчас с радостью «оторвался» бы, и уложил по дороге трех-четырех человек, но Ит категорически запретил ему это – пока что не время. Еще не хватало, чтобы кто-то наткнулся на трупы и поднял тревогу. В ближайшие полчаса в планы Ита входила только разведка, небольшая прогулка, и не более того. После – следовало вернуться и дождаться возобновления допроса. Потом – опять же по обстоятельствам.

Проскочив пару коридоров, Ит определил, где он сейчас находится. Этот корпус базы в плане был помечен, как научный. Оказывается, в корпусе имелись два подземных этажа, и сейчас Пластина бродил по нижнему, второму. Народу тут было немного, большинство помещений пустовали или были заняты какими-то невнятными то ли лабораториями, то ли складами. Карцеров, подобных тому, в котором держали Пластину, оказалось целых четыре штуки. Обследовав часть помещений и немножко поиграв с техникой слежения (по большей части самые простые камеры, да относительно новая система сигнализации и оповещения), Ит приказал метаморфу возвращаться. Во-первых, ничего интересного, во-вторых, для первого раза вполне достаточно.

С программой действий он уже определился. Ситуацию следовало выстроить таким образом, чтобы пленника оставили в покое по крайней мере часов на шесть – и вот тогда можно будет сделать уже более серьезную вылазку. С выходом наружу.

По внутренним часам получалось, что сейчас ночь (собственно, поэтому народу и было так мало), а вылазка Иту была нужна дневная, чтобы максимально собрать информацию. Ночью работать «ушами» смысла нет. Днем – другое дело. Конечно, он не рассчитывал на то, что кто-то будет в открытую обсуждать планы или случайно забудет на столе нужную документацию. Но существовали и другие методы получить то, ради чего он сюда прибыл. От прямого воздействия до подключения к системе – в том, что информационная база тут существует, Ит не сомневался.

Вернувшись, он позволил Пластине напиться, потом снова лег, подождал, пока дыхание и сердцебиение дойдут до нужного низкого уровня, успокоил метаморфа и только потом переключил обе камеры и динамик в режим прямой трансляции.

Вовремя.

– …еще раз войти и привести его в себя, наконец, – услышал он раздраженный голос. Язык – немецкий. Ясно, местные представители Альянса заволновались: чужак на базе уже сутки, а информации – ноль.

– Прямой угрозы для него медики не нашли. Если вы считаете целесообразным применять силовые методы…

– Да, считаю! – гаркнул человек.

А почему динамик включен? Позвольте-позвольте, господа. Как там говорилось? Брать на понт? Что-то грубо у вас получается. Таким манером вы меня на понт не возьмете. Не берусь.

Пластина лежал неподвижно. Ит слушал.

– Только давайте обойдемся без калечащих приемов, – предложил первый голос. – Если он является представителем Контролирующих, к нам сюда явятся «ангелы» с поддержкой. Согласно международному пакту…

– Он не является Контролирующим, – зло бросил второй человек. – Это мы, кажется, определять научились со стопроцентной гарантией.

– Не совсем так. Он не является Контролирующим из тех, что появляются на работающих точках, – поправил первый. Это был явно представитель или Антиконтроля, или Молота. Осторожничает. Вполне естественно. Эти знают, что может случиться, если тронуть Контролирующего. – Он не такой, как они. Но и площадка – не из тех. Я склонен считать, что он может иметь отношение к Контролю.

– Чей-то Связующий?

– Ммм… нет, не думаю. Кто-то еще. Палач, эрсай…

– Палач? Эрсай?! – Немец заливисто расхохотался. – Эта падаль? Не смешите меня. Я неоднократно был во внешке и успел разобраться в вопросе. Существо в боксе…

– Нэгаши.

– Хорошо. Нэгаши в боксе – не Контролирующий и не из сопутствующих структур. Он назвался представителем конклава, который, как вы сами сказали, был уничтожен две тысячи лет назад.

«Меня никто не берет на понт, – вдруг понял Ит. – Это не понт. Это… Господи, да они же тривиально забыли отключить динамик. Или просто не стали его выключать, видя, что пленник без сознания. Не сочли нужным».

– И что из этого следует?

– Предположения пока что туманны, но перспективы… подумайте сами. Если это действительно так, то подобные площадки могут работать, как своеобразная машина времени.

Представитель Молота слушал (Ит догадался, что это все-таки Молот, а не Антиконтроль, потому что говоривший был в суждениях осторожен – Антиконтроль церемониться бы не стал) и молчал.

– Если это действительно так, – продолжил воодушевленный немец, – нам в руки сейчас сдаются карты, равных которым нет и не может быть.

– Вы думаете?

– Конечно! Активировав эти порталы, мы сможем менять сам ход событий! Влиять на историю! Мы…

– И все эти выводы вы сейчас сделали на основе того, что этот нэгаши назвался именем Арсое? – говоривший усмехнулся. – Что ж, у меня нет пока оснований с вами спорить. Равно как и оснований разделять ваше мнение.

– Я хочу начать допрос. – Упрямства немцу было не занимать. – Хорошо, калечить не будем…

«Спасибо», – подумал Ит.

– …но я от него добьюсь кое-чего побольше, чем имя, – судя по звуку, немец встал. – Вызывайте медиков. Приступаем.

Больно.

Через шесть часов он позволил себе, наконец, на несколько минут выйти из роли, и отдышаться – хотя бы.

Было очень больно, и надо было любым способом вытерпеть.

Нет, его не калечили, рук-ног не ломали. Но бил специалист, со знанием дела. Ит с ужасом понял, что этот человек анатомию нэгаши знает более чем хорошо. Боли, как таковой, он не боялся. Боялся он того, что озлобленный издевательством и постоянными увещеваниями потерпеть со стороны Ита Пластина сорвется и выйдет из-под контроля. Метаморф злился все сильнее и сильнее. Еще полчаса – и точно сорвется, а тогда пиши пропало.

Но Пластина все-таки выдержал.

Не порвал ремней, не начал дерзить – держался легенды, стенал, жаловался, просил его не трогать. И, что было самым главным, не сопротивлялся. И ничего не сказал. Вернее, сказал ровно то, что требовалось. То же, что и раньше. Вопрос типа «Откуда вы?» он игнорировал, начиная жаловаться. На «Кто вы?» выдавал все ту же версию – имя и раса. Когда допрос закончился и люди вышли, Ит подумал, что они, скорее всего, не вернутся – это лишено смысла.

Он не ошибся.

Этот раунд он выиграл.

Следующий час он отдыхал и думал. О чем? Ну, хотя бы о том, что Скрипачу про это позорное избиение не скажет ни за что на свете. И Берте тоже не скажет – то, что он сейчас делает, он делает отчасти ради нее, и еще не хватало, чтобы она чувствовала себя в чем-то виноватой. Ри тоже говорить не надо… да вообще никому не надо. Выдержал и выдержал. И хватит об этом.

Через час боль относительно успокоилась. Чуть позже пришли давешние медики, и после их посещения стало совсем уже хорошо – на обезболивающее они не поскупились. Ит прикинул время. Еще пара часов, и можно будет выйти из этой серой бронированной комнаты на вторую прогулку. Но как бы все устроить так, чтобы к нему гарантированно не зашли хотя бы четыре часа?