Кир согласно кивнул.

– Понимаю. Ладно, давайте так – как только поднимемся, тут же рвем когти в гостиницу, и пытаемся занять чего-нибудь угловое, – предложил он. – А если мне дадут кого-то в товарищи, я этого товарища за сутки отважу, как не фиг делать.

– Это как же? – поинтересовался Скрипач.

– О, ты меня плохо знаешь, Рыжий, – усмехнулся Кир в ответ. – Чаще всего достаточно просто улыбнуться разок…

– Ну-ну, – скептически заметил Ит. – Впрочем, мне-то что.

В вышине мелькнула тень, а затем раздался негромкий певучий сигнал – две ноты, чередующиеся с интервалом примерно в секунду. Все подняли головы. Прямиком площади откуда-то сверху опускалась конструкция, выглядевшая проще некуда – прямоугольная серо-черная платформа, длиной метров десять и шириной пять, тонкая, как картонный лист. Вокруг нее пробегали неяркие световые сполохи, видимо, работало силовое поле. Платформа мягко спланировала вниз и опустилась на площадь. Рауф, пилотировавший платформу, сидел на небольшом возвышении в ее головной части, перед ним висела полупрозрачная панель управления. Платформа была заполнена народом, люди и рауф вперемешку, и завалена вещами – уезжала смена. Как только платформа приземлилась, и рауф отключил поле, все споро начали стаскивать с платформы вещи; площадь тут же наполнилась оживленными веселыми голосами. Смене сейчас предстояло спуститься вниз, к трассе, и сесть в те самые БЛЗ, которые доставили сюда новых боевиков и пилотов. За эти три часа машины дошли до расширителя, развернулись и заправились.

Откуда-то из переулка выскочила стайка дочерна загорелых мальчишек лет десяти-двенадцати, и наперегонки кинулась к платформе.

– Дядь Петь, покатай!

– Ну до тропинки, дядь Петь, ну пожалуйста!..

– Ну совсем немножко!..

Рауф с недовольной миной на лице повернулся к ним.

– Куда вам «покатай», ошизели, что ли? Не видите, смена едет! Вон вещей сколько!..

– Ну дядь Петь…

– Кончай клянчить, Гошка! Вечером подходите, прокачу, так и быть… Как посылки повезу, так и прокачу.

– Вечером мамка не пустит. – Мальчишка шмыгнул носом.

– Ну тогда утром… Идите уже, охламоны! – погрозил им кулаком рауф, правда видно было, что острастка эта – не всерьез. Мальчишки потоптались с полминуты, а потом убежали обратно в переулок. – Распускают за лето пацанов, – пожаловался рауф Киру, как раз в этот момент забрасывавшему на платформу свои вещи. – Забаловались, сил нет с ними никаких… П’кем Ивир-Син, – представился он, приложив два пальца ко лбу. – Местным неудобно говорить, вот и переделали в «Петю». Эти с тобой? – он кивнул на Скрипача и Ита. Скрипач лучезарно улыбнулся, демонстрируя безупречные зубы, а Ит картинно поклонился.

– Ты про «этих» не того, – предупредил Кир. – Вообще, это как бы научная группа. Вернее, ее часть… Кир Гревис, – в свою очередь тоже представился Кир. – Командир второй бригады.

– А бригада твоя где? – ехидно осведомился П’кем.

– Моя – сейчас будет, – не повышая голоса ответил Кир. И точно, откуда ни возьмись, на площадь стали выходить рауф. Кир не соврал – его бригада действительно загрузилась первой.

– Эй, группа, вас звать-то как? – поинтересовался П’кем.

– Это вот Ит, – Рыжий ткнул пальцем в Ита. – А я, если судить непредвзято, Рыжий…

– Да, заметно, – согласился П’кем.

– Можно «Скрипач», – посоветовал Скрипач.

– О, это дело! Скрипачей у нас еще не было.

– В таком случае меня можно называть Психом, – посоветовал Ит. Игра с кличками, по всей видимости, была какой-то местной примочкой, но, собственно, почему бы и нет?

– Сойдет, – решил П’кем. – А ты, Гревис?

– Что – я? – не понял тот.

– Прозвище есть?

– Нет, спасибо. – Кир ласково улыбнулся. – Можно просто «Кир». Без церемоний.

Вот так вот.

И кто там говорил, что его не любят?.. Начальник базы в пансионате?.. Ну да, конечно, говорил. И группа показала, насколько на самом деле его не любят… красивые синяки были. Вот бы узнать, пилоты в тот раз тоже постарались, или не принимали участия в мордобое?

Вот зачем, интересно, Кир сейчас взял и создал километровую дистанцию между собой и персоналом базы? Тут, по всей видимости, в ходу общение запанибрата, тут так принято… а он взял, и сделал вот это вот – одной фразой.

П’кем сдержанно кивнул.

– Понял, – подытожил он. – Вопросов нет.

Через десять минут обе группы загрузились, и платформа плавно взмыла в воздух. «Лифт» двигался медленно, мимо проплывали красноватые старые скалы, освещенные ярким солнцем, чудом выросшие на них хвойные деревья (можжевельник крымский, подсказал кто-то, очень мясо ароматное получается, если на дровах из него жарить), потом мелькнуло что-то, похожее на дорожку, платформа поднималась все выше и выше, и…

Зрелище, открывшееся перед ними, было поистине фантастическим и величественным. Метрах в ста от края обрыва стояло сооружение – две массивные пятнадцатиметровые колонны из красного гранита, расположенные на выложенной камнем площадке. А между ними, на стальной балке, висел сияющий колокол, не меньше двух метров высотой.

– Звездный колокол. Зоряний дзвiн, – сказал кто-то. – Место встречи неба, земли, и моря…

Как раз в тот момент, когда платформа проходила мимо колонн, из-за края обрыва снова вынырнул биплан, на этот раз идущий совершенно беззвучно на пактовом двигателе, качнул крыльями, приветствуя, и ушел влево – там находился аэродром.

– Волк балуется, – проворчал П’кем. – Дорвутся до машин, и как дети, честное слово. Или даже хуже…

– Волк? – с интересом спросил вдруг Кир. – Не Сергей Волков, случайно?

– Ну, он, – кивнул П’кем. – А что, знаешь его?

– Знаю. Работали тут вместе года три назад, недолго, правда, – усмехнулся Кир. – Хороший мужик. С понятием. Ишь, куда его занесло… Вот уж не думал с ним тут встретиться.

– Ну, мало ли, – неопределенно сказал П’кем.

– Но он, вообще-то, врач. Переквалифицировался, что ли? – удивился Кир.

– Да какой там переквалифицировался, – отмахнулся П’кем. – Врач и есть. Недолетанные часы у кого-то остались на движке, вот и катается. Это старье, – он махнул рукой в сторону уже не видимого биплана, – на подсобке всякой тут работает. Туда, сюда, по мелочи. Разве ж Волку кто нормальную машину даст? Да как же. Взял сменный генератор и нарезает круги. Причем хорошо еще, если трезвый.

– Ясно, – кивнул Кир.

– П’кем, в него когда-нибудь звонят? – Ит все еще смотрел на колонны и неподвижно висевший колокол.

– Звонят, – кивнул тот. – Когда кто-то погибает, звонят. Тут же как – раньше только колонны были, колокол не висел. То есть он когда-то висел, но его тыщу лет назад сперли. Колонны просто так стояли, только поселок внизу назывался – Колокол. А как аэродром построили… в общем, наши скинулись, кто по сколько смог, и тридцать пять лет назад повесили этот вот. Ну и у пилотов обычай есть… Когда сбивают кого-то, то звонят. По удару на каждого. Знаешь, был такой писатель, Хемингуэй? У него эпиграфом в одном романе был отрывок проповеди Джона Донна, сейчас вспомню… – П’кем задумался: – «…А потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе».

– Давно вы тут живете? – поинтересовался Скрипач невзначай.

– Тридцать шесть лет.

– Ну и романтику вы тут создали, любитель Хемингуэя, – покачал головой Ит. – Трудно базой руководить?

– Н-да. Макс предупредил, а я не поверил. – П’кем хмыкнул. – Ну что ж. Добро пожаловать в локацию Звездный Колокол, группа Соградо. Прошу прощения за комедию. Люблю сам встречать новые группы… старики знают, не выдают меня. Всем интересно посмотреть на реакцию, понимаете ли. Еще раз извините.

– Да не за что, – улыбнулся примирительно Ит. – Мы курсантов подкалывали примерно так же. Так что ничего не имеем против.

Номер им достался угловой, на втором этаже – лучше не придумаешь. Кир занял номер рядом, одноместный, к его вящей радости. Позевывающая тетка, работавшая на этом этаже прислугой за все и живущая в поселке внизу, предупредила сразу: горячую воду дают в семь утра и в семь вечера, на целый час, так что помыться успеть не проблема, а вот с обогревателями сейчас – никак, потому что лето, не положено.