Лумарь не был тщеславен, но для задуманного плана шумиха была ему только на руку. Больше будут знать, проще сломаются - даже самые упертые. Таково уж свойство любой славы. На никудышного актеришку народ валом готов валить, если его мордашка мелькала в каком-нибудь телевизионном сериале. Вон как Веронику Кастро в Москве встречали! Самолет цветами готовы были усыпать…

Славы и страха добивался Лумарь. Страх самый верный его союзник. Ведь сила иных болезней, по его глубокому убеждению, крылась в заведомом страхе перед напастью. Тот же рак, псориаз или туберкулез, как втолковывал ему знакомый лепила, в действительности опасности не представляли. Есть желание - вылечишься, а нет - извини-подвинься. Так и в его случае, чем больше будет слухов и пересудов, тем легче пройдут переговоры с будущими «инвесторами».

Мысленно повторив последнее слово, Лумарь улыбнулся. Оно ему определенно нравилось. Именно так он и будет их теперь называть. Не терпилами, не дойными коровами, а инвесторами. В подобном определении крылось не столько уважение к обираемым, сколько статус самого оброка.

Рэкетир, наведываясь в магазинчик, хватает свой месячный пай и линяет. У него же все будет иначе. Инвесторы сами, без понуканий, будут переводить на указанные счета оговоренные суммы. Эти деньги, дробясь и вновь соединяясь, будут пересылаться все дальше и дальше до тех пор, пока след их не затеряется. А на каком-нибудь офшорном островке подставной проверенный человечек эти денежки будет снимать и переправлять в условленные места, куда, по правде сказать, Лумарь и не собирается наведываться. Доставлять посылочки ему станет курьер, который и знать-то не знает, что именно он перевозит.

От разных там подстав или заявлений его надежно оградит все та же пуля.

Лумарь не будет устраивать никаких сходок и разборок. Кому охота чесать языками, пусть играют в казаки-разбойники. Он же будет разбираться по собственным правилам - жестким, но честным. И очень скоро убедит своих «инвесторов», что он человек серьезный.

Рассуждая таким образом, он купил в ларьке булку, занял позицию недалеко от центрального входа в офис и, отщипывая хлебные крошки, принялся кормить голубей. В зону обзора камер наблюдения он не попадал, а потому можно было не тревожиться. С рассеянной улыбкой он поглядывал на воркующих под ногами голубей, а в голове один за другим прокручивались варианты завтрашней операции - в разных скоростях и деталях.

Лумарь знал, что в реальности многие вещи часто идут наперекосяк, но так же хорошо он знал и то, насколько люди не готовы воспринимать необычное. Именно это человеческое качество нередко помогало ему доводить задуманное до успешного завершения. Как артист ищет источник своего вдохновения в реакции публики, так и Лумарь умело использовал людскую нерасторопность. А уж последней, считал он, на его век всегда хватит.

Лумарь никогда не задумывался и тем более не размышлял об инерции людского сознания, но давным-давно взял эту черту человеческой психики на вооружение. Любое преступление можно абсолютно безнаказанно совершить на глазах у десятка свидетелей, на самой людной улице, если все делать быстро и уверенно.

Ни прохожие, ни менты даже в носу ковырнуть не успеют, потому что «задний ум» на то и задний, чтобы не поспевать за событиями.

Реагировать любят на крики, на панику, на желание спастись или убежать. Вот тут толпа действительно оживает, начинает улюлюкать, бросается в погоню. Этот открытый некогда закон природы до сих пор приводил Лумаря в подлинное восхищение. Именно этот закон и вооружил его необходимым знанием.

От преступника требовалось только проявить выдержку и ни в коем случае не пуститься в бегство. Не побежит он, не побегут и за ним. Люди просто не поверят своим глазам и придумают любое объяснение случившемуся. А ты, прикончив какого-нибудь лоха, можешь спокойно опустить пистолет в ближайшую урну и тут же пристроиться в очередь за пирожками. При этом можно самым нахальным образом осведомиться: «Почем отпускают?» И очередь, на чьих глазах минуту назад произошло убийство, растерянно решит, что обозналась и что стрелял кто-то совсем другой, а вовсе не этот простоватый мужичонка, мечтающий о пирожке…

Скрошив всю булку голубям до последней крошки, Лумарь сунул руки в карманы и неспешно еще раз прошелся мимо офиса «Абсолюта», после чего, так же не торопясь, двинул в сторону оставленного «ниссана». В целом план у него созрел, но он продолжал полагаться на собственную интуицию, на появляющийся в нужный момент элемент творчества. Они ждут завтра снайперского выстрела - вот и пусть ждут.

Ожидание только сработает ему на руку.

Человечек, который завтра уйдет из жизни, не является украшением города, его гордостью. Лумарь почти не сомневался, что толкового расследования проводить не будут. Как не будут особенно горбатиться над раскрытием того, что произойдет сегодня на окраине города в Уктусе.

Кое-кто, правда, может подсуетиться и от криминальных щедрот даже проспонсировать нерасторопную милицию, но об этих спонсорах он тоже постарается узнать заранее, а узнав, принять соответствующие меры.

Новая «Нива» с усиленным мотором мощно ревела, проглатывая километры, как длинные макаронины. Харитонов спешил на встречу с Маратом и выжимал из машины все, что возможно. Дорога пролегала мимо выстроенных из красного кирпича навороченных особняков. Этот район, по слухам, облюбовали наркобароны. Строились, судя по крутому размаху, основательно и надолго. В каждом из домов можно было разместить детский сад или начальную школу. Окна в два этажа, многочисленные башенки причудливой формы, подземные гаражи невиданных размеров, ухоженная территория почти дворцовых ландшафтов - все это, конечно, поражало воображение простого обывателя. И уж совсем не верилось, что за несколько лет капиталистической свободы можно было честно заработать на такую роскошь.

Прав был Валерий Аркадьевич. Сто раз прав! Героиновая эпоха - вот что поджидало Россию в ближайшем будущем. И одной отдельной операцией тут действительно ничего не сделаешь. Четыре сотни точек по продаже наркотиков только в Екатеринбурге! А в Москве и Питере, по сообщениям прессы, раз в пятьдесят больше. Вот она наша реальность.

Ведь один только Афганистан ежегодно поставляет в Россию до полусотни тонн чистого героина. Около трети поставок перехватывают спецслужбы, но все остальное, благополучно пересекая границу, доходит до всех российских городов. А ведь кроме Афганистана трудятся Колумбия, Пакистан, Венесуэла и другие страны.

К героину следует приплюсовать травку, синтетическую отраву и прочую гадость. При этом усилия по уничтожению наркотиков дают прямо противоположный результат - их становится все больше. Да и что тут можно изменить, если даже у косовской наркомафии под защитой голубых касок нашлось солидное прикрытие.

Дмитрий сплюнул в окно, невольно коснулся рукой оттопыривающейся в области грудины куртки. Увы, сердце согревала не любовь, а старенький проверенный «ТТ».

На перекрестке он остановился за черным «ниссаном». На «тойоту», хищной щукой притормозившую следом, он не обратил внимания. Машин на улицах Екатеринбурга всегда хватало. Между тем в «тойоте» сидели Финик и Варан. На заднем сиденье расположился специалист по улаживанию проблем - некто Гуцул, один из приближенных людей Шапсо. «Специалист» буднично месил челюстями мятную резинку, а руки вольготно разбросал на спинке сиденья.

- Это, значит, и есть ваш герой? Что-то не похож он на мента.

- А я сразу боссу толковал, темная лошадка, - оправдываясь, заговорил Финик. - Мы-то думали - обычный лох, вот и вляпались в непонятное.

- Что характерно, Карандашик о нем тоже ничего не знает. Но я так прикидываю: если за этим хоботом полкан из управы стоит, это серьезно.

Гуцул с ехидцей усмехнулся:

- Серьезных людей вы, лопушки, еще не видели. А кто там и за кем стоит, выясним, как только мочканем фраера.