- Помочь надо, - устало выдохнул Лумарь. - А то одному не под силу. Я приподниму, а вы вытаскивайте.
- А камни где?
- Под Шмелем, конечно. Там кулечки такие были, я завернул в одежду и захоронил на самом дне.
- От сука! - Сивый взглянул на Кису и Станка. - Помогите ему.
Согнувшись над покойником, Лумарь обхватил его за талию и рывком приподнял. Чертыхаясь и стараясь не дышать, Станок потянул Шмеля за плечи, а Киса за ноги. С шорохом земля посыпалась вниз. Еще немного - и труп уголовного авторитета оказался на жухлой осенней траве.
Пока братки вглядывались в знакомые черты мертвого вора, Лумарь быстрым движением выхватил обернутый в ветошь винторез, тот самый, из которого в день смерти Шмеля он уложил с полдюжины бойцов Краевого. На его счастье времени прошло совсем немного: ни заржаветь, ни прийти в негодность оружие не успело.
Выстрела они вообще не услышали. Только Сивый удивленно ругнулся, подхватив навалившегося на него Кису:
- Ты чего это, друган?
И только когда пуля пробила ему руку, а затем ногу, Сивый осознал свою роковую ошибку. Винторез, как обычно, работал бесшумно и надежно, и Лумарь порадовался тому, что догадался сунуть его под захороненный труп. Как будто чувствовал, что оружие может еще пригодиться. Впрочем, тогда он далеко не заглядывал. Просто спешил избавиться от опасной улики самым простым способом.
Под прицелом дымящегося ствола Станок взвизгнул и бросился было бежать, но его остановил окрик снайпера:
- Стоять! Я и с покалеченными руками достану из любого положения. Давай, жирный, назад!
Станок повиновался и медленно двинулся к могиле.
- А ты, Сивый, аккуратненько верни Шмеля на место. Вор он действительно был правильный, хоть и с туманом в голове. - Лумарь поморщился. Плечи у него продолжали ныть. - Все в благородство любил поиграть. Вот и доигрался.
Залитыми кровью руками Сивый потянул тело Шмеля обратно в яму. На Лумаря он старался не смотреть. В голове беспорядочно копошились мысли, наперебой подсказывая способы бегства. На снисхождение Лумаря он не рассчитывал. Замочил Кису, шлепнет и их со Станком. Или все-таки пощадит?… Не выстрелил же он в них сразу. Может, зачем-то они ему еще нужны? Слабая надежда шевельнулась в груди, и, словно угадав его мысли, Лумарь заговорил:
- Гадаешь, наверное, почему все еще дышишь? Объясняю: я Шмеля откопал, а ты закопаешь. Считай, Сивый, что это твой долг. Все-таки под ним ходил. Но потом пущу тебя в расход.
- Может, не надо? Могли бы договориться, - презирая себя, выдавил Сивый. - Ну ошиблись, прости. Теперь-то я верю, что ты не убивал Шмеля.
- Ишь ты, поверил он! Нет, Сивый, договориться мы могли там, в гараже, а тут ты как вошь на гребешке - юлишь да дергаешься. Короче, хорони опять Шмеля! Взял грех на душу, нарушил покой мертвого. Вот и воздастся тебе за это!
Массивный ствол винтореза чуть качнулся, и Сивый, не прекословя, взялся за лопату. Теперь уже не было в голове ни мыслей, ни надежд. Только крупными каплями по всему телу обильно выступал тяжелый предсмертный пот. Секунды казались калеными шариками, скатывающимися в вечность, и непривычно вдруг заныло в груди сердце. Раньше знать не знал, где оно находится, а теперь вот почувствовал…
Неловким движением Сивый вытер кровавым рукавом струящийся с лица пот и, сипло дыша, стал забрасывать землей своего бывшего хозяина.
- Вот так. Вижу, умеешь работать, когда захочешь. Теперь подровняй маленько - и баста!
Лопата еще постукивала по земле, когда очередная пуля, пробив лоб Сивого, разнесла затылок. Он рухнул на колени, неловко запрокинулся на бок.
- Как там в считалочке про негров? А, Станок? - Удерживая винтовку одной рукой, Лумарь сорвал травинку, задумчиво сунул в рот. - Смотрел фильм «Десять негритят»?
Голова Станка затряслась из стороны в сторону в спешном ответе. От краешка губ протянулась ниточка слюны, но он ничего не замечал.
- Не смотрел, значит. Жаль. Короче, один куда-то там упал, и их осталось двое. Это, значит, в считалочке так говорится… - Лумарь хмыкнул, но Станок пребывал все в том же ступоре, возможно вовсе не слыша его слов. - Да не трясись ты так. Ты ведь меня в гараже не пытал, по балде не бил, верно? К тому же у нас общее теперь дело. Камушки надо добывать, прикидываешь?
- Значит, ты их не брал? - Станок ощутил, как жизнь вновь возвращается к нему. На глаза выступили слезы, дрожь прошлась по всему телу. Прикажи Лумарь, и он запросто опустился бы перед ним на колени, с готовностью перецеловал бы замызганную обувку снайпера.
- Еще один пень гороховый! Я вам сразу об этом талдычил. Будь у меня камушки, разве надумал бы я в город возвращаться. И уж тем более не стал бы их пихать в карманы жмурика. Камушки у ментов, и добыть их будет непросто.
- А как же быть с ними? - Станок кивнул на лежащие вокруг тела. - Их же будут искать.
- Это пожалуйста! Если есть лишнее время, пусть ищут. Никто ведь не знает про нас с тобой, верно? - Лумарь подмигнул Станку, и тот вымученно улыбнулся. - Нет, корешок! Мы этот город еще в бараний рог свернем. И хрена у нас кто пикнет! - Лумарь выплюнул изжеванную травинку. - Обшарь-ка их. Вон у того со шрамом вроде «тэтэшник» за поясом маячил. Зачем пропадать стволу? Заодно и деньжат пригляди.
Со скучающей миной Лумарь наблюдал, как, ползая на коленях, неуклюжий, толстый Станок усердно обшаривает мертвых. На рыхлом лице отражалась деловитость и готовность услужить. Никаких угрызений совести и никакой брезгливости. Так, впрочем, и должно быть. Потому что страшно. Лумарь по себе знал, что страх - великая сила. Может быть, главная движущая сила природы. Кто умеет повелевать этой силой - повелевает миром. И Шмель, не раз называвший его «вечным третьим номером», был, конечно, не прав. Отныне он перестанет быть третьим. Уже хотя бы потому, что узнал, как легко и просто заканчивают свою жизнь вторые и первые. И если он в состоянии простым движением указательного пальца обращать их в пыль, в холодное мясо, то он уже не третий номер! Произошла рокировка, которую он с ясностью прочувствовал только сейчас.
- Молодец! Пока отложи барахлишко в сторону. Потом заберем.
- Ага, конечно. - Станок беспрекословно выполнил команду и с ожиданием взглянул на своего нового хозяина.
- А теперь хватай жмуриков за ноги и волоки вон туда. За березнячком, помнится, болотце было. Там их и притопим.
Забросив винтовку за спину, Лумарь наблюдал за Станком. Болото и впрямь оказалось недалеко. В два захода тот перетащил трупы к камышам. Когда последнее тело с хлюпаньем ушло в темную жижу, Станок остановился отдышаться.
- У тебя, я слышал, тоже своя команда есть?
- Да какая там команда! Молодняк один. Помогают по пустякам. Бизнес-то почти цивильный.
- Молодняк - он тоже разный бывает. Может, все-таки найдутся надежные пацаны? На кого, значит, можно положиться?
- Ну, пара ребяток вроде ничего. Пока держу в охране. - Станок натянуто улыбнулся. - Хотя, честно говоря, именно их собирался рассчитать. Продавщицы жалуются, что пристают. Да и пивом без меры балуются. Раньше, конечно, помогали в щекотливых делах, а сейчас никаких терок. Все стараются дружить с ментами. Если что, ссылаются на их крышу - и никаких проблем.
- Такая крыша - дело серьезное… У тебя, стало быть, и магазины имеются?
- Всего-то один. Правда, не самый маленький… - Станок растерянно пожал плечами. Он и сам не знал толком, что следовало говорить - то ли умалять по возможности свое богатство, то ли, наоборот, максимально приукрасить.
- Один магазин - тоже неплохо. - Лумарь задумался. - А знаешь что, черкни-ка ты своим бакланам маляву.
- Какую маляву?
- Ну надо же им как-то объяснить, кто я такой. Тебе, сам понимаешь, пока в подполье придется посидеть, а я народ к делу пристрою, бизнесу боевому обучу. Так что, черкнешь?
Лицо Станка вновь посерело. Покосившись на болотную жижу, так скоро поглотившую трупы, он сдавленно произнес:
