Рука Лоры соскользнула, и она порезала себе палец.

— Проклятье! — вскричала она, с силой отбрасывая нож. Глаза были полны слез. Она хотела броситься к Розе и забыться в ее мягких, теплых руках, сказать, как это замечательно — быть на ее теплой кухне, слушать ее голос и знать, что тебе верят. Но она должна была сдерживаться и держаться на расстоянии от Ленни и Эллисон. Она не могла ответить тем же доверием, она не могла себе позволить любить кого-нибудь из семьи.

Она была здесь, чтобы обокрасть эту семью. И ни на минуту не могла позволить себе забыть об этом.

В холле было тихо и прохладно, и Лора скользила бесшумно по деревянному полу, открывая двери, быстро осматривая комнату, потом закрывая и переходя к следующей. Она уже составила план первого этажа, не было чертежа только дома Оуэна в одном конце, так как она никогда не бывала там. Но она уже изобразила кухню, которая была на другом конце, и весь дом, который располагался между этими двумя сторонами, включая длинную веранду дома и широкую галерею, полностью застекленную, которая тянулась с другой стороны дома и через которую можно было пройти в гостиную, столовую и небольшой уютный кабинет.

Сейчас она впервые попала на второй этаж. Комнаты для гостей располагались в дальней части дома (в каждой была ванная), затем комнаты Эллисон, которые занимали восточную часть дома, — больше, чем вся их квартира в Нью-Йорке, затем кабинет Феликса, спальня, туалетная комната, потом гостиная Ленни, туалетная комната, ванная и ее спальня в западной части дома.

Лора хотела попасть именно в спальню. Бесшумно она открыла дверь спальни и проскользнула внутрь, беглым взглядом охватив всю комнату, отметив про себя, что отделка апартаментов цвета морской волны и слоновой кости, бежевые ковры на натертом до блеска полу, в следующей комнате кровать с шелковым покрывалом цвета моря и в кружевах цвета слоновой кости. В комнатах царили прохлада и покой, они напоминали саму Ленни. Лора представила себе, как бы это было: приходить к маме вот в такие комнаты, удобно устраиваться и говорить о проблемах, которые тебя волнуют.

Хорошо, у меня этого никогда не будет, вот и все. И это не имеет никакого значения. Я уже выросла из всего этого.

Ей нужно было спешить. Она более внимательно осмотрела просторные комнаты. Стол в гостиной, кофейный столик и бюро — все они были с ящичками. В спальне и примыкающей туалетной комнате было четыре бюро и туалетный стол, тумбочки, стоящие по бокам кровати, и шкафы, которые тянулись во всю стену. Быстро и тихо Лора открывала их, тонкие пальцы скользили по шелку, кружеву и полотну, не нарушая ни единой складочки; она заглядывала под мебель, не сдвигая ее; она проверила картины, висящие на стене, не сдвинув их.

Ничего, ничего нет… Где она может хранить их?.. Здесь нет сейфа.

Потом она подошла к последнему шкафу, и он оказался запертым.

Наконец-то!

Она встала на колени. Она сможет открыть его, она делала это столько раз. Она опустила руку в карман, чтобы достать маленький набор стальных зубочисток, который Бен подарил ей на день рождения, и в этот момент дверь гостиной открылась.

— Какого черта! — услышала она голос Эллисон. Она стояла в проеме двери, и ее взгляд сразу же изменился, как только она узнала Лору. — Воровка! — в насмешливой тревоге вскричала она. — Как страшно! Но я знаю тебя! Ты — новая помощница Розы… да?

Лора кивнула. Она вскочила на ноги и, почувствовав слабость в коленях, облокотилась о шкаф. В горле было сухо, сердце безумно билось. Она сунула сжатые кулаки в глубокие карманы своей формы, чтобы спрятать зубочистки, которые сжимала в дрожащих руках. Роза сказала, что Эллисон должна вернуться из Мейна не раньше следующего дня, а все остальные были на яхте Феликса.

Здесь никто не должен был появиться до вечера.

— Но что ты делаешь в комнате моей матери?.. Лора, не так ли? Мы что, теперь стали готовить обед здесь? Или ты искала столовое серебро моей прабабушки, которое она привезла из Австрии? Это не здесь, Роза могла бы сказать, что оно лежит в комоде в столовой.

Лора покачала головой.

— Нет, я не искала. — Она откашлялась. — Я не искала серебро. — Она сделала шаг вперед. — Мне нужно быть внизу…

— Тебе на самом деле следует там быть. Но сначала давай поговорим. — Эллисон прошла через комнату, схватила Лору за руку и потащила за собой из комнаты, через весь холл, в другие апартаменты, в противоположной стороне от комнат Ленни.

— Это мои комнаты. Мои личные. Садись.

Лора стояла в нерешительности.

— Я сказала, садись.

Лора села. Белая форма казалась очень простой и резко выделялась на белом плетеном стуле с ситцевой подушкой. Комната была яркой, в ней было много воздуха, с бело-золотыми лампами и множеством ярко-голубых и цвета морской волны подушек. Казалось, что все цвета побережья были там, сверкающие и переливающиеся на солнце краски устремились через океан и пляж, гладкие лужайки поместья с единственной целью: украсить и оживить комнату Эллисон Сэлинджер.

Наконец-то взгляд Лоры остановился на горе чемоданов, сложенных в углу комнаты.

— Я вернулась рано, — сказала Эллисон. — Мне было ужасно скучно. — Она наблюдала, как Лора осматривает гостиную и спальню, которая была видна через открытую дверь, и очень пристально посмотрела на нее. — Может быть, ты не в первый раз в этой комнате? — Лора, застыв на стуле, ничего не ответила. — Ты уже была здесь?

Лора покачала головой.

— Боже мой! Это я ввергла тебя в молчание? Чего ты боишься? Заглянуть в чью-нибудь комнату не считается преступлением. Я везде сую свой нос, хочу видеть, как устроились мои друзья, почему бы тебе не делать то же самое? Я ни о чем не скажу, если это тебя волнует. Меня не волнует, что ты делаешь, ты работаешь у Розы, а не у меня. Все было бы совсем иначе, если бы ты лазила по шкафам мамы, — если бы сработала сигнализация, пришлось бы чертовски много платить.

У Лоры сильно забилось сердце, кровь застучала в висках.

Я должна была подумать об этом, я должна была знать… Что будет со мной, если я не буду делать все правильно в этом доме?

— Сигнализация? — как можно более небрежно спросила она.

— Сирена, которая разбудит мертвого. Это из-за маминых драгоценностей. Все эти необыкновенные вещи бабушка привезла из Австрии вместе с серебром. Мой папа все время твердит маме, что их нужно держать в сейфе в Бостоне, но она считает, что толку в драгоценностях, если их нельзя носить. Если тебе что-то, дорого, то ты должна иметь это всегда при себе и пользоваться этим, когда захочешь. Она любит все эти вещи, потому что они перешли от бабушки к ее маме, а потом к ней, и когда-нибудь станут моими, поэтому если она хочет носить их везде, то почему бы ей и не делать этого. А что ты делала еще, кроме того, что осмотрела спальни?

Лора вспыхнула. Впервые она разозлилась. Эллисон играла с ней, как кошка с мышонком, которого хочет поймать.

— Я работаю, — коротко ответила она и стала подниматься.

— Сиди пока, — выпалила Эллисен. Ее тон явно показывал, что она знает, кому здесь принадлежит власть. — Я сказала, что хочу поговорить. Ты работаешь на Розу. Что тебе нравится делать? Тебе нравится готовить?

Ее тон стал мягким и заинтересованным и застал Лору врасплох.

— Да. Но я не очень давно этим занимаюсь.

— Разве? Мама говорила, что ты занимаешься этим всю жизнь. Много хороших отзывов, — добавила она.

— Да, конечно, — быстро ответила Лора. — Я много лет отработала на кухне. Я думала, вы имеете в виду готовить здесь, на вашу семью.

— Ну, хорошо, — сказала Эллисон, когда Лора замолчала. — Тебе нравится готовить на нашу семью?

— Да.

— Что еще тебе нравится?

— Читать, слушать музыку. И мне начинают нравиться здешние пляжи.

— А мальчики?

— Нет.

— Продолжай. Сколько тебе лет?

— Восемнадцать.

— Моя ровесница. И нет мальчиков. И даже ни одного свидания? Бог мой, да все назначают свидания!