— Проходите, садитесь, — пригласил его Абендшен, — Мне сказали, что вы высказали желание сотрудничать с нами.
— Да, я готов с вами сотрудничать и помочь вам, — кивнул он. — Я готов выполнить то, что вы меня попросите.
— Я уже на прошлой встрече сказал вам, какая помощь мне нужна от вас, — пожал плечами Абендшен, — Мне нужен Моравек. И я жду от вас предложений о том, как мы это можем осуществить.
— Сидя здесь, я ничего не могу сделать, — пожал плечами Тюммель, — Я даже не могу назначить встречу.
— Ну, для такой благородной цели мы вас можем и выпустить отсюда, — заверил его Абендшен, — Правда, за каждым вашим шагом будут следить, а к вам на квартиру мы подселим квартиранта. Место встречи вы нам тоже опишете заранее, чтобы мы могли подготовиться и расставить там своих людей. Но все это, знаете ли, больше похоже на сюжет для романа о рыцарях плаща и кинжала. Меня, на данный момент, больше интересует доказательство вашей искренности. А для этого, я бы попросил вас назвать нам адрес Моравека.
— У Моравека несколько конспиративных квартир, — покачал головой Тюммель. — К тому же он их постоянно меняет. Я никогда не пользовался его квартирами, а назначал встречи где-нибудь в общественных местах. Так было безопасней для нас обоих.
— Да, я читал об этом в учебниках по разведке, — согласился Абендшен. — И все же, я не верю в то, что вы не знаете ни одного адреса Моравека. Должен же был быть у вас экстренный канал связи.
— Если мне надо было срочно встретиться с Моравеком, то я клал пустую пачку от сигарет на скамейку на трамвайной остановке в Смихове. После этого с пяти до шести часов вечера шел на Влтаву кормить уток.
— Куда именно?
— В парк. Все равно куда. Моравек ведь знает меня в лицо.
— И все же, думаю, какой-то его адрес вы знаете, — настаивал на своем Абендшен.
— Я знал один адрес, — согласился Тюммель, — но он существовал до того, как меня ар… до того, как я побывал в «комнате ожидания». Нет никакой гарантии, что он еще действует. Это улица Увоз, дом 6, квартира 3. Но повторяю, он часто меняет квартиры.
— Хорошо, мы это проверим, — кивнул Абендшен, — а вы пока посидите и подумайте о том, как нам его поймать.
Прага, 3 марта 1942 года
В магазин пани Бочковой зашли две молодые женщины. Обе были одеты довольно модно, но опытная пани Бочкова сразу же определила в них провинциалок. Женщины долго переходили от витрины к витрине и что-то оживленно обсуждали, и все же с первого взгляда на них было ясно, что им надо что-то совсем другое. Их разговор казался слишком натянутым. Наконец, пани Бочкова не выдержала и подошла к ним.
— Что вы желаете? — поинтересовалась она.
— Мы бы хотели поговорить с самой пани Бочковой, — немного замявшись, сказала та, что была пониже.
— Это я и есть, — приветливо улыбнулась хозяйка магазина.
— Нам нужна темно-зеленая тирольская шляпа с крылышком птицы, — неуверенно назвала условную фразу все та же посетительница.
— К сожалению, с крылышком у меня нет, — ответила пани Бочкова так же условной фразой. — Могу предложить вам с букетиком из перьев. Пройдемте со мной.
Они прошли через весь магазин и скрылись в подсобном помещении. Пани Бочкова провела женщин к себе в кабинет.
— Итак, дамы, что вам все-таки надо? — уже по-деловому спросила пани Бочкова.
— Нам надо встретиться с Леоном, — ответила все та же посетительница.
Лондон в последней радиограмме сообщил, что на этой явке штабс-капитана знают под этим именем.
— А зачем вам Леон? — строго нахмурила брови пани Бочкова.
— Ну, он нужен не совсем нам, — замялась посетительница, — С ним хотят переговорить парашютисты из Лондона.
— Из Лондона? — искренне удивилась пани Бочкова, — Так почему же они не пришли сюда сами?
— Но для них же это очень опасно! — воскликнула посетительница.
— Однако, милые вы мои, чтобы убедить Леона прийти на эту встречу, мне надо предоставить ему какие-то доказательства того, что его там будут ждать действительно английские парашютисты, а не агенты гестапо.
— Какие могут быть доказательства?! — вмешалась та, что была пониже. — Мы вам назвали пароль. Разве этого недостаточно?
— Пароль паролем, — пожала плечами Бочкова, — но его могут узнать и немцы.
— Так какие вы хотите доказательства! — наседала вторая посетительница, — Хотите, чтобы они явились к вам с парашютами за плечами?
— Не надо утрировать, девушка, — строго оборвала ее пани Бочкова, — И все же, хотелось бы быть совершенно уверенной, что речь идет именно об английских парашютистах. Поймите меня правильно, допустим, я даже вам и доверяю, но вы сами-то уверены, что немцы не водят вас за нос? Вам самим они предъявили какие-нибудь доказательства того, что они прилетели из Лондона?
— Нет, — растерялась первая посетительница, — но наши мужья хорошо знают их еще по службе в чешской армии.
— И это еще ни о чем не говорит, — пожала плечами пани Бочкова. — Мало ли бывших офицеров сейчас работает в чешской полиции или подрабатывает в гестапо?
— Тогда я даже не знаю, как вам это доказать, — с искренней грустью вздохнула высокая посетительница.
— У них есть связь с Лондоном? — пошла им навстречу пани Бочкова.
— Конечно, — оживилась посетительница, — у них есть радиостанция, по которой они получают приказы и передают в Лондон свои сообщения,
— Вот и хорошо, — улыбнулась пани Бочкова, — Давайте придумаем какую-нибудь фразу, которая должна будет прозвучать в ближайшие дни в одной из лондонских передач на Прагу. Леон услышит эту фразу и поверит, что имеет дело с настоящими парашютистами.
— Я даже не знаю, пойдут ли они на это, — с сомнением сказала одна из посетительниц.
— А почему нет? — удивилась пани Бочкова, — Лондонский центр очень часто использует эти радиопередачи для связи со своими агентами. Они знают, что за Леоном ведется настоящая охота, и поймут его осторожность.
— Хорошо, мы передадим им это, — согласилась та, что была поменьше. — Так какую же именно фразу вы хотите услышать.
— Давайте подумаем, — предложила пани Бочкова, она задумалась, потом сказала. — Ну, например вот эту: «Мир хорошо знает, что такое немецкие концентрационные лагеря, и особенно — что такое Маутхаузен и Освенцим, где томятся и погибают многие чехи. Ответственность за эти чудовищные преступления несут Гитлер и его сообщники».
— Хорошо, — согласилась и высокая, — мы им это передадим, — она повторила сказанную пани Бочковой фразу.
Хозяйка магазина проводила обеих посетительниц до самой двери.
Вечер еще только начинался, когда Ганка и Татьяна рассказали Бартошу о результатах своей поездки в Прагу.
— В принципе, — кивнул Бартош, — это несложно устроить, — он взглянул на часы, — я сегодня же запрошу об этом Лондон. Теперь понятно, почему нас так встретили на первой явке: этот штабс-капитан слишком уж осторожен.
— Пани Бочкова сказала, что на него давно уже ведется настоящая охота, — заметила Ганка.
— На всех нас ведется настоящая охота, — пожал плечами Бартош.
В передаче от 5 марта в своем выступлении полковник Ходский два раза зачитал условную фразу.
Прага, 9 марта 1942 года
Габчик, Кубиш и Индра сидели в небольшой пивной недалеко от завода «Колбенка». Был разгар рабочего дня, и в зал заглядывали только случайные посетители.
— Вот такова цель нашей заброски, — закончил Габчик свой рассказ.
— Не скажу, чтобы меня эта цель привела в восторг, — признался Индра. — За такой акцией последуют такие репрессии, о которых Чехия еще и не слышала. Однако я, так же как и вы, должен подчиняться приказу. И все же, я бы попросил передать мое мнение в Лондон. Акция не стоит тех жертв, которые за ней последуют. После такой акции возможно полное уничтожение подполья.
— Мы передадим ваше мнение в Лондон, — кивнул Габчик, — но пока нет отмены приказа, мы должны готовиться к его выполнению.