Светлана приняла ванну, рухнула в постель и успела уже уснуть, когда раздался этот звонок. С трудом разлепив веки, она не смогла определить, сколько времени проспала.

— Нормально, — ответила она, против обыкновения не поприветствовав Пименова.

— Давай-ка увидимся, — не столько предложил, сколько распорядился Язон.

— У меня другие планы! — отрезала она.

В трубке воцарилась тишина.

— Поделишься? — спросил он язвительно.

— Зачем? Ты же меня выпроводил.

— Значит, так, лапушка. Собирайся! Сейчас за тобой заедет Барракуда. Все!

От такой непривычной категоричности, от слова «лапушка», услышанного впервые за год общения, от того, что он не предложил приехать, а прислал Барракуду, стало вдруг тревожно. Она вспомнила белый «мерседес», мелькнувший у гостиницы утром, когда они выходили с Аракеловым. «Значит, все-таки, он… выследил, мразь поганая!..»

Телефон Эдика был отключен.

Какая-то сила заставила ее действовать быстро и решительно. Перерыв одежду в шкафу, Светлана остановилась на голубых джинсах и белом свитере с отложным воротником. Туфли на высоких каблуках придавали экстравагантность спортивной одежде. Переодевание заняло от силы три минуты. Прихватив сто пятьдесят тысяч и долларовую двадцатку (наличных в доме больше не оказалось), она надела серое в крупную бордовую клетку пальто-разлетайку с капюшоном, подошла к двери и прислушалась. На лестнице было тихо. Заперев дверь, быстро сбежала вниз. Из подъезда вышла не сразу. К счастью, со стороны площади приближался троллейбус. Дождавшись, когда он поравняется с подъездом, она выскочила и побежала к остановке.

Евгений был уверен, что Киреева будет отсыпаться сегодня весь день. Судя по наряду и помятому виду, эта ночь была проведена ею в компании и наверняка не без спиртного. Уезжать он не отважился, но в слежке позволил себе сделать некоторое послабление. Отогнав машину на нечетную сторону улицы, купил в киоске «Русскую мысль» и стал читать, изредка поглядывая на подъезд и проезжающие машины.

Так прошел час. За это время из подъезда вышли мальчик с собакой, бабушка с молочными бутылками, семья с двумя детьми; вошли — молодой человек со спортивной сумкой, тщедушный чеховский персонаж в очках и плаще с поднятым воротником и дородная женщина в зеленом пальто с букетом гвоздик.

Прогуляв утром Шерифа и выложив в его миску припасенную для экстренных случаев литровую банку «чаппи» (которую пес проглотил шутя, пока Евгений шнуровал кроссовки), сам он остался голодным. Выпитая час тому назад чашка кофе ощущения сытости не прибавила. Улучив минуту, он побежал к коммерческому киоску на углу и, не долго думая, купил пластик сыра в целлулоидной обертке и банку «колы».

Однажды чувство голода и такой же, как сегодня, марш-бросок к коммерческому киоску привели его к большим неприятностям (не сказать, едва ли не стоили жизни). Наученный горьким опытом, Евгений ни на секунду не выпускал из вида отрезка улицы с интересовавшим его подъездом пятого дома. Судьба словно решила компенсировать ему ту давнюю неудачу: на сей раз, не побеги Евгений к киоску — упустил бы Светлану Николаевну, как пить дать! Длинный пестрый троллейбус как раз поравнялся с подъездом, когда она выскочила оттуда и помчалась к остановке. Если бы он оставался в машине, троллейбус перекрыл бы ему обзор и он тщетно просидел бы в машине до вечера, даже не подозревая, что объект слежки ускользнул.

Опешив от той стремительности, с которой женщина мчалась наперегонки с троллейбусом, Евгений остановился. И только когда она отъехала, рванул, что было сил, к машине, враз позабыв о голоде.

Если Киреева пыталась скрыться от него, обнаружив слежку (что можно было допустить только теоретически), то она была просто идиоткой: объект в таком пальто для преследователя — что маяк для корабля, можно идти за ним на дистанции в двести метров и не потерять ни в какой толпе. Тем более копна волос с рыжиной, да при ее-то росте!..

«Значит, ей кто-то позвонил… что-то случилось… Странно, что она не поехала на машине… Впрочем, если учесть бурную ночь, ничего странного…»

Киреева вышла из троллейбуса у метро. Это обрадовало Евгения, еще накануне присмотревшего возможность подобного маршрута, место законной парковки было подготовлено, и на то, чтобы поставить машину, потребовалось не больше одной минуты. Быстро сбежав по эскалатору, он успел засечь, как она вошла в электричку, и вскочил в соседний вагон.

Дальше начались загадочные маневры. Светлана вышла на «Тимирязевской», не спеша перешла по подземному переходу Дмитровское шоссе и направилась в сторону академического парка. Временами останавливаясь у витрин и киосков, она подолгу рассматривала товары, дважды заходила в магазины, но ничего там не купила и ни с кем не встречалась. Не было похоже, что она что-то ищет — не за покупкой же, в самом деле, выбежала из дома сломя голову? Даже если подруга оповестила ее по телефону о том, что в Дубках выбросили дешевое французское белье или дорогие якутские алмазы. Либо она путала следы (и делала это так умело, что ей мог бы позавидовать любой профессионал из ЦРУ, работавший на ФБР по заданию ФСБ), либо коротала время, оставшееся до встречи с тем, кто не дал ей выспаться. Побродив минут сорок по парку, она дошла по Соломенной Сторожке до кинотеатра «Эстафета» и направилась в кассовый зал.

Евгений неотступно следовал за ней, благо за все время она ни разу не оглянулась. Она купила билет на полуденный сеанс, он сделал то же самое. Предъявляя билет контролеру, неожиданно вспомнил далекое детство, — должно быть, тогда он был в кинотеатре в последний раз и смотрел не иначе как «Чапаева».

Светлана подошла к буфетной стойке, купила, стакан соку.

Евгений сел на банкетку возле окна с французской шторой, развернул «Русскую мысль».

«Подойти сейчас да познакомиться, — промелькнула в голове типично русская мысль. — А что?.. Так, мол, и так… Понравилась. Вас, случайно, не Светой зовут?.. Где-то я вас видел. Вы, случайно, не в 345-й школе учились? Нет?.. Жаль… А в Зарайске на даче Пименова Валентина Ивановича не бывали?.. А это, случайно, не ваша фотография у меня в кармане оказалась?..»

Мелодичный звонок позвал зрителей в зал. До самого начала сеанса никто к Светлане не подошел, она никого не высматривала. Когда стемнело и на экране возникли титры, сидела одна, рядом были свободные места.

Евгений устроился позади нее, тремя рядами выше. Развалившись в кресле, достал из кармана сырок и стал есть, поглядывая то на экран, то на Кирееву.

Фильм назывался «Телохранитель» и был состряпан на киевской студии Довженко. И хотя Евгений к киногурманам себя не относил, с первых же кадров понял, что никогда подобного дерьма не видел. Почти до середины фильма он старался разобраться, кто здесь герой, кто телохранитель, кто на кого работает и кто кого и от кого охраняет. К героям, вероятно, следовало относить тех, кто чаще всего появлялся на экране. Он засек время и стал считать частоту появления каждого. Вначале получалось, что героем был какой-то алкоголик, который пил водку, изрекал банальные псевдофилософские сентенции и то и дело падал с раскладушки. Но в конце концов этого героя сбросили с вертолета, и стало понятно, что он не главный. Какой-то человек (то ли гэбист, то ли мафиози) сказал по этому случаю фразу: «Какого парня потеряли», из чего можно было сделать вывод, что погибший был его собутыльником. Дальше чаще других стал появляться еще один тип, который занимался чем угодно, только не охраной. К тому же он едва ли был профессионалом: пьяный отпрыск какого-то ответработника, к которому его непонятно с какой целью приставили, одним ударом сбил этого «телохранителя» с ног, выстрелил в него и поехал себе кататься с девицами. К сожалению, фильм на этом не кончался — героя вылечили. В больнице его навестил генерал КГБ, которого Евгений вначале принял за мафиози, и поручил ему войти в доверие к некоему престарелому военспецу с целью получения секретной информации…