После ясной лунной ночи дом казался местом, где собралась воедино вся темнота мира. Наощупь она добралась до кровати, с ужасом представляя, что сейчас вспыхнет пульсар, и отец полночи будет читать ей нотации. Обошлось.
Утром Салитэ пришла будить свою ненаглядную девочку и звать к завтраку. Патрина никак не могла проснуться, что было неудивительно после ночной прогулки. Прислужница покачала головой, посмотрев на разбросанную одежду и начала наводить порядок. Юбка Патрины оказалась влажной от росы и усеянной репьями, а нижняя – вообще отсутствовала. Салитэ прикрыла ладонью рот и покачала головой. Она не одобряла поведение Патрины, по ее мнению, слишком юной, чтобы встречаться с парнями, но доносить на нее не собиралась.
Всмотревшись в лицо спящей, Салитэ отметила бледность и синяки под глазами, что было немым свидетельством перенесенных приступов боли. Старая няня до сих пор корила себя за то, что недосмотрела за малышкой в тот злополучный день и стала невольной виновницей ее страданий. Салитэ тяжело вздохнула и тихонько вышла из комнаты, осторожно притворив за собой дверь.
Патрина проспала до обеда, разбудил ее глухой хлопок, за которым последовало сотрясение дома. Опять у отца что-то не заладилось в лаборатории. Девушка некоторое время слушала, как он громко костерит сам себя, вернувшись в кабинет, а потом быстро оделась и, выскочив из дома, направилась в село. Ей не терпелось проверить разнеслась ли по округе слава о ее ночном подвиге.
Патрина шла по селу и с удовольствием отмечала, что девушки и парни провожают ее взглядами, в которых сквозит удивление, и перешептываются. «Замечательно, – подумала она и улыбнулась. – Никто больше не посмеет говорить, что отец не отдал меня в обучение потому, что я ни на что не годна. Я хожу в храм вместе со всеми, искренне желаю благополучия детям Лита. Чем я вам не угодила? Тем, что меня вырастила добрейшая Салитэ? Да, она не вам чета, потому как во сто крат лучше. Или вам костью в горле то, что мой отец маг?».
Из дома, увитого диким виноградом, вышла Ниса. Она увидела соперницу и недовольно поджала губы. Патрина же задрала нос кверху и проследовала мимо так, будто Ниса была пустым местом.
Бронтус, как она и думала, работал в кузнице. Он в начале года поступил в обучение к кузнецу, и тяжелая физическая работа позволила парню нарастить привлекательные мускулы. Патрина прислонилась к косяку и некоторое время наблюдала, как Бронтус раздувает мехи. Его загорелое блестящее от пота тело приковывало внимание.
Позади раздались шаги; Патрина обернувшись вежливо поздоровалась и посторонилась, пропуская в кузницу старика.
– Приветствую тебя, Рувус, – обратился тот к кузнецу. – Не мог бы ты кое-что перековать. Старик с кряхтением стащил с плеча мешок и брякнул им об пол.
Посреди заминки в работе Бронтус обернулся и увидел Патрину. Он широко улыбнулся и помахал ей рукой.
– Скоро освобожусь, – пообещал он и сложил руки домиком, что означало: «Жди в нашем убежище».
Патрина согласно кивнула. Кузнец тем временем с недовольным видом заглянул в мешок старика.
– Нет, – сказал он, – сейчас у меня и без того много работы, и я все еще жду, когда ты расплатишься за предыдущий заказ.
– Я непременно верну тебе долг, Рувус, – пообещал старик, – для того мне и нужны эти инструменты. Без них, как я заработаю?
– Это не моя забота, сказал же – нет времени! У меня полно заказов от тех, кто платит, – отрезал кузнец.
Старик тяжело вздохнул, завязал горловину мешка и, взвалив его на плечо, поплелся к выходу, бубня себе под нос: «Придется идти к Карисмусу».
Кузнец стрельнул в спину просителя сердитым взглядом, зыркнул на торчавшую у порога Патрину, от чего той сделалось не по себе, и вернулся к прерванной работе. Девушка поежилась и решила поскорее убраться из негостеприимного места. На гвозде рядом с одеждой она заметила сумку Бронтуса и решила ее прихватить, чтобы заранее разложить припасы, а когда придет ее возлюбленный, вместе перекусить. Сама-то она так торопилась в село, что не только не позавтракала, но даже ничего не додумалась прихватить с собой.
Патрина догнала старика и ободрила его:
– Правильно, сходите к папе. Магическая обработка металлов куда качественнее. Я думаю, он не станет требовать немедленной оплаты. – Девушка солнечно улыбнулась и, обняв обеими руками сумку Бронтуса, заспешила по своим делам. «Что это?» – удивленно вздернула она брови и на ходу заглянула внутрь своей ноши. Там лежала книга. «Ну-ка посмотрим, каким чтением развлекает себя Бронтус. Люпиур Сердцеед „Покори красотку“. Так вот откуда все эти фразочки с изящными оборотами», – усмехнулась Патрина, пролистав книгу.
Она спускалась по тропинке к ручью, когда ее догнала Ниса, раскрасневшаяся то ли от бега, то ли от злости.
– Ты, магичка фальшивая! – окликнула она соперницу. – Ты не получишь Бронтуса!
Патрина обернулась. Ее ладошки моментально вспотели, но она храбро выпрямилась и усмехнулась:
– О чем ты говоришь, Ниса?
– Бронтус – мой парень. – Девушка нависла над Патриной, стоявшей ниже на тропе.
– Мы любим друг друга, – сказала Ниса. – По-настоящему. А с тобой, убогой глупышкой, которую вырастила проклятая, он просто играет.
Патрина стиснула кулаки, но бросаться в драку не собиралась.
– Зачем же ты шла за мной? Наговорить гадостей? – предательски дрогнувшим голосом спросила она. – Ну давай, гневи Лита!
– Я пришла сказать, что возьму твоего ребенка в нашу с Бронтусом семью, как повелел Творец, но мне бы не хотелось воспитывать убогого.
– Фальшивая литарийка! – не удержалась Патрина.
– Ах, ты!..
От лихой затрещины Патрина под омерзительный хохот соперницы скатилась с холма. Ушибы и ссадины не причиняли такой боли, как этот смех.
– Ну, где же твоя магия, соплячка? Не смей больше вставать у меня на пути!
Патрина скрючилась и замерла, глотая слезы, униженная и раздавленная. Она решила умереть прямо здесь под корягой, остановившей ее падение. Там ее и разыскал Бронтус.
– Бедняжка, ты споткнулась? – он и помог девушке подняться.
Признаться, что ее поколотила Ниса, было совершенно невозможно. Да только не пройдет и часа, как весь остров будет над ней потешаться из-за этой истории. Патрина разрыдалась в голос.
– Все пройдет, – попытался успокоить ее Бронтус, – ссадины заживут, синяки исчезнут. Ну, чем тебя утешить? – растерялся он, оттого что девушка взвыла еще громче.
– Подари мне карточку, – гнусаво пробормотала Патрина.
– Вот, высморкайся, – Бронтус дал ей обрывок тряпицы, очень кстати оказавшийся кармане. – О какой карточке речь?
– С менестрелем.
– Патрина! – возмутился Бронтус.
– Она тебе дороже, чем моя любовь?! – воскликнула девушка.
– Ну-у-у… Нет конечно.
Когда Патрина затевала игру в мага, то даже не подозревала к каким последствиям это приведет. После того злополучного падения она не хотела возвращаться домой через село. Заполучив карточку с менестрелем, Патрина собралась идти домой окольными путями, но не успела. Сельские парни и девушки, возглавляемые Нисой, преградили ей дорогу.
– До тебя так и не дошло, что я сказала, – покачала головой соперница, глядя на Патрину с притворным сочувствием, как смотрят на больного, до которого нет никакого дела, но долг велит выказывать заботу. – А ты, Бронтус – просто дурак, если поверил, что это она спасла тебя от проклятия. Я специально прогулялась к магу и все выяснила: чары исчезли сами собой, просто распались, когда пришел срок.
Патрина такого поворота событий не ожидала. Ниса объявила ей войну и не гнушалась никакими средствами. «Если Бронтус меня, действительно, любит, он простит этот розыгрыш и… Куда же ты?» – дочь мага проводила молодого кузнеца отчаянным взглядом.
– Лит не приемлет лжи, – сказал он, обернувшись. – Ты нарушила его завет.
– А еще он не приемлет жестокости и унижений, – дрожащим голосом пролепетала Патрина.
– Это не жестокость, это жалость, – выступила вперед Ниса и презрительно скривилась: на этот раз маска сочувствия ей не удалась. – Как ты могла подумать, что мы станем проявлять такие недостойные чувства. Мой отец – служка в храме, мне ли не знать, каким должен быть литарий.
