Коля заинтересовался.

— А не помнишь, как того зека звали, может, знакомый?

Сержант пожал плечами.

— Не, не помню. Хотя, постой. Грузинская такая фамилия. Вроде как Жора. Жорадзе? Жорания? Как-то так.

Коле вспомнилась фотография на Доске Почёта в Красном уголке ИТУ. Среди уважае-мых людей особо выделялся Жордания Илларион Константинович. Легендарный Дато, ос-нователь и первый продюсер зоновской театральной труппы. Самого Дато Николай не за-стал, тот освободился несколькими месяцами ранее, а вот с его преемником Игорем Вавило-вым даже сдружился.

— Может, Жордания?

— Точно, Жордания! Знавал?

— Понаслышке. Лет пять прошло.

— А я что говорю? Бизнесмен, вербовщик этот сюда давненько наезжает. Тока он всегда точно знает, кто ему нужен. Теперь вот ты понадобился. Знать, чем-то ты ему интересен. Так ты это, подумай. Глядишь, повезёт. Ну, давай, братуха, удачи.

Бычок подмигнул, руки, однако, не подал. Развернулся и пошёл. А Николай присел и задумался.

Это что же получается? Есть люди, занимающиеся неизвестным бизнесом. Им для че-го-то нужны бывшие зеки. Не кто попало, а избранные по каким-то критериям. Скажем, Да-то — авторитетный вор. Человек по-своему порядочный. С понятием. Если б захотел, давно бы короновался. Не хочет. Одиночка. А я? Я тоже одиночка. Ну и что с того? А, может, и вправду — шанс? Хрена ли мне в деревне. По жизни тащить свою ущербность? Ладно, чего гадать, если нужен — зацепят.

С этой мыслью Николай снова ушёл в полудрёму. В голове всё перепуталось, время исчезло, и он уже не мог определить, как долго пускал слюни, может, миг, может, час. Оч-нулся, когда пространство вокруг него заколыхалось и заскрипело. Дёрнув головой, он от-крыл глаза. Оказывается, шаталась и скрипела хлипкая скамья, какой-то дядька усаживался рядом. Николай утёрся кулаком и посмотрел на нового соседа.

— Я вас потревожил? — Вежливо поинтересовался сосед.

Коля обвёл взглядом зал, кругом пустующие скамейки. К месту — не к месту на ум пришёл старый анекдот: "Сидит Петька на рельсе, подходит Чапаев…". Такая свежая мысль заставила встрепенуться и приглядеться к соседу. Дядя присел неспроста. Без вопросов.

— Без вопросов, — озвучил Коля последнюю, пришедшую на ум мысль.

— Спасибо, — простенько ответил подсевший.

В этом зальчике он смотрелся селёдкой на ёлке. Вокруг сплошные вылущенные шиш-ки, и вдруг селёдка. Шишки смотрят и думают: "Как её сюда занесло? Не нашего поля яго-да". Так ягода или селёдка? Блин, о чём думаю?!

Мужик действительно казался в данной обстановке чужим, и по форме, и по духу. До-рогой плащ, доро…, да всё на нём дорогое. Самоуверенный.

— Я, собственно, хотел с вами поговорить, если не возражаете.

Коля промолчал. Разговор всё равно уже начался. И потом, ему самому было интерес-но. Прозябание в заштатном посёлке не привлекало, возможно, у него появится выбор, а от-казаться никогда не поздно.

— Да, да, — продолжал между тем мужчина, — конкретно с вами. Николай Фёдорович Иваньков, если не ошибаюсь? А меня зовут Алексеем Алексеевичем. Я к вам по делу. Ува-жаю молчунов, Николай Фёдорович. А чтобы у вас не было сомнений по поводу моей осве-домленности, и, скажем так, правильности выбора, я схематично, если позволите. Итак: Иваньков Николай Фёдорович, год рождения — семьдесят восьмой, место рождения — посё-лок Иванькино, что на берегу Иваньковского водохранилища. После десятого класса посту-пил в Калининский, теперь Тверской технологический, отчислен после первого курса — завалил сессию. Призван в армию. Армейская специальность — механик-водитель. Три года в Чечне. Две медали за отвагу. Не очень-то вас там баловали наградами. В фирме, где работал после демобилизации, похитил крупную сумму денег. Осуждён на пять лет — вообще-то, дело мутное. Легко пускает в ход кулаки. Во время следствия нанёс побои офицеру милиции. На второй день пребывания в ИТУ избил троих…, замяли. Продолжать?

Коля отрицательно мотнул головой.

…Коля мотнул головой и скосил глаза на Пашу Полежаева.

— Вот так просто взял и выдал, чуть ли не всю подноготную. Я ошалел! Прикиньте: вы-хожу из заключения, добираюсь до вокзала, покупаю билет на поезд, сижу, жду, никого не трогаю, и тут вокруг начинается свистопляска. Сначала какой-то хмырь пристаёт, потом мент со своими откровениями, а потом появляется джентльмен весь из себя и наизусть зачитывает моё личное дело. Выходит, он сведения обо мне специально собирал. Значит, я ему нужен и разговор пойдёт без дураков.

Николай, сделав многозначительную паузу, с удовольствием отпил минералочки из стакана.

— Интригуешь, мастер художественного слова? — Ехидно поинтересовался Паша.

— Ни боже мой, — Коля степенно поставил стакан на столик, — с мыслями собираюсь.

— Ты уж лучше давай так, без мыслей, а то пока соберёшься, меня седина в голову про-бьёт.

— Павлик, — вздохнула Марина Сергеевна, — а вы не торопите, видите, человек наслаж-дается.

Комбат хмыкнул, посмотрел на Николая весёлыми глазами.

— А хочешь, Колька, я остальное за тебя расскажу.

— Нет уж, — подхватился парень, — не ломайте кайф.

Старший сержант запаса Иваньков действительно чувствовал себя легко и уютно. По-сле встречи на вокзале у него сохранилось стойкое ощущение, будто он покрылся изнутри тёмным налётом, и вот теперь, вслух вспоминая ту довольно странную ситуацию, он словно снимал с себя порчу.

— Короче…

— Стоп! — Вячеслав Владимирович погрозил пальцем. — Короче не надо. С этого момента поподробнее.

Коля потёр подбородок, прищурился, восстанавливая в памяти недавнюю беседу.

…Коля потёр подбородок, прищурился.

— Не понимаю. Зачем вам?

— Я всегда очень тщательно собираю сведения о своих будущих сотрудниках. — Алексей Алексеевич поднял вверх указательный палец, как бы подчёркивая важность сказанного.

— Сотрудниках?

— Да. Я хочу предложить вам работу. Высокооплачиваемую.

Николай закусил губу.

С одной стороны жизнь наглядно показала, что пряники сами с неба не падают. Да и приглашение выглядит, мягко говоря, нестандартно. А с другой стороны: терять ему особо нечего. Постылую жизнь в родном посёлке? На хрена такая жизнь. А тут высокооплачивае-мая работа — альтернатива прозябанию. Правда, точил махонький червячок, но надо быть совсем придурком, чтобы отказываться с ходу.

— Я бы охотно выслушал.

Алексей Алексеевич удовлетворённо кивнул.

— Тогда небольшое вступление. Вы, Николай Фёдорович, механик-водитель и знаете, что иногда от одного винтика зависит нормальная работа всей машины. Любая фирма, это отлаженный механизм, и он не должен давать сбои из-за некачественной детали, встроенной в его конструкцию. Согласны? Вы, быть может, знаете, но я всё-таки напомню: в развитых странах, таких, скажем, как Сэ ШэА или эФэРГэ — много их, развитых — менеджер по персоналу, подбирая нового сотрудника из числа соискателей, дотошно изучает все доступные сведения о претенденте. Понимаете? Все! Доступные! Наши толстозадые кадровики и кадровички так не умели и не хотели уметь. Их мало интересовали: профессионализм соискателя, общие деловые качества, коммуникабельность, толерантность, состояние здоровья, каким видом спорта занимается, вредные привычки, специальные требования, наконец. Да и не было соискателей, а было телефонное право, приятельские отношения, родственные связи, общая тусовка. И по сей день то же самое. Слава богу, уже не везде и не всегда. Так вот, я работаю по наиболее эффективной схеме. Надеюсь, я сумел объяснить свою осведомлённость?

— Теперь — да. Я уж, было, подумал, что попал в поле зрения какой-нибудь разведки. — Немудрёно отшутился Коля.

— Так оно и есть. Но ни какой-нибудь, а нашей фирменной.

Алексей Алексеевич, покосившись на цыган, поморщился.

— Пахнет здесь. Может, на свежий воздух?

— Я бы размялся, да поклажу здесь не бросишь, а таскать… — Коля тоже покосился на цыган.