Пять штук уютно шуршали в кармане, душа пела, мозг работал: "Похоже, Рудик, не долго тебе осталось махать шейкером! Такие люди почтили вниманием! Да я, блин, расши-бусь!"

В этот день всё стеклось, как надо. Началось, правда, с неприятности. Игорь Петрович Вавилов — генеральный менеджер фирмы "ДАТО" — "Досуг, Азарт, Технология Отдыха", с раннего утречка укатил в губернский центр заключать договор на поставку стройматериа-лов. Решив все вопросы, он подался в кафе, якобы пообедать. Водитель перекусил и ушёл к машине, а Игорёк, хорошо захмелившись, за здорово живёшь, сцепился с какой-то шпаной и угодил в милицию. Случались у него иногда такие вот взбрыки. При обыске, вдобавок к хмельному выступлению, в его бумажнике обнаружилась приличная сумма в валюте. Не-смотря на блестящие документы, заверения личного водителя и выхлопное бормотание са-мого менеджера, тамошние менты сделали стойку, звякнули-брякнули местным, а те, в свою очередь, не будь дураки, оповестили владельца фирмы Иллариона Константиновича Жордания и главу службы безопасности этой же фирмы Доржи Камаевича Камаева. Пришлось Монаху, прихватив "фирменного" адвоката, поспешать на выручку. По этому случаю мимо Доржи Камаева проскочила информация, сыгравшая впоследствии важную роль, и которую на данный момент никто не оценил.

Ровнёхонько в одиннадцать, как было велено, Рудик Шипцов явился в хозяйский офис. Большой босс встретил сухо — в своём стиле — указал на стул и сразу же перешёл к делу.

— Значит так, Рудольф, всё, что ты мне неделю назад надиктовал, — он пошевелил лежа-щие на столе листочки, — я обдумал. Давай-ка, ещё раз пройдёмся вот по этим.

Илларион Константинович указал на выделенные жёлтым маркером фамилии и клич-ки.

И понеслось. В течение часа хозяин очень метко выстреливал вопросы, Рудик, как мог, отвечал. Наконец, Илларион Константинович отодвинул бумажку в сторону.

— Молодец. Ты неплохо поработал. Не в моих правилах баловать сотрудников, но…, - он достал из кармана и положил на стол, заранее заготовленный конверт, — здесь пара сотен евро, бери, но уж будь добр, отработай по полной. Мне нужно, чтобы ты вот этого вот парня, как бишь его? Мартынова, ага, значит, доставил сюда. Нет, погоди, не сюда, я в семь вечера уже дома буду. Ничего страшного. Знаешь мой домашний адрес?

— Кто ж не знает? — Осмелел Рудик, двести евро грели душу и жгли карман.

Илларион Константинович хмыкнул.

— Вот и хорошо. Растолкуешь, как меня найти.

— А если он…

— Ты уж постарайся, чтоб не опаздывал. А если не можешь…

— Всё понял! Будет сделано!

Из кабинета большого босса Рудик вышел на своих ногах, но его крылатые мысли па-рили в заоблачной выси. Его переполняло ликование, и не только из-за лежащих в кармане евро, он чувствовал своё приобщение к серьёзным играм. Он допущен в ближнее окружение людей, способных одним движением пальца подправить его судьбу! В мечтах он уже видел себя этаким особо доверенным, хитроумным консультантом и аналитиком, чьё мнение це-нится на вес золота. И даже в совпадении фигурантов — Рудик так и подумал: "фигурантов", — он разглядел судьбоносный мистический смысл. Не-ет, это не случайность — это результат интеллектуального напряжения!

Такие мысли имели под собой определённую основу.

…Получив на прошлой неделе задание, познакомиться с Сергеем Капраловым, энер-гичный Рудик с энтузиазмом взялся за разработку операции. На своей старенькой "Тоёте" он принялся колесить по району, не жалея времени, уделяя особое внимание местам моло-дёжных тусовок. К вечеру третьего дня удалось засечь объект. Капралов в компании сверст-ников благополучно ошивался на местной, облюбованной безденежной, праздной молодё-жью площади при чахлом скверике.

Вопрос: "Как подойти?", — не стоял — всё обдумано — нужно было всего лишь найти статиста из хулиганистых парней.

Рудик, бескорыстно обожавший голливудские боевики, взлелеял тонкий замысел: шпанистые пацаны наезжают на растерянных школьников, салаги трепещут, и тут появляет-ся он весь в белом, сурово осаживает хулиганов, и те послушно отступают. Всё корректно, без насилия: он, Рудик — признанный авторитет. Школьники смотрят во все глаза, а он, такой простой и доступный…

Надо же, очень кстати подвернулся Саня Мартынов, частенько пользовавшийся услу-гами "Лубянки".

— Саня, выручай…

Шипцов посвятил Мартына в свой план, однако тот заартачился, мол, свой авторитет поднимаешь, а мой, значит, опускаешь. Пришлось намекнуть, что в дружбе Рудика с Серге-ем Капраловым заинтересован кое-кто из руководителей фирмы "Дато".

— "Поляна" за мной.

Мартын как-то странно взглянул и согласился.

Жаль только: блестяще задуманная операция сорвалась из-за каких-то подвыпивших отставников. Да ещё сам Мартын сдуру тоже чуть не сорвался. Ох, и наговорил он потом Рудику! После, правда, смягчился и даже подсказал способ, как выйти на школяров. Оказы-вается, эти сопляки по утрам частенько забуриваются в ФОК, мяч покидать, увлекаются, видишь ли, баскетболом. Фи, Капралов Рудику по плечо, а туда же…

И вот теперь Саню Мартынова выбрал для работы сам Илларион Константинович. Случай? Фигушки — предопределение!

Так думал не по возрасту многомудрый Рудик Шипцов и, что совсем уж удивительно, не ошибался. Он летел на крыльях мечты, предвкушая, как будет докладывать Монаху о по-желании большого босса и между делом ввернёт, что поручение Доржи Камаевича без пяти минут выполнено, и что Рудик уже вычислил все подходы к Кпаралову. Может быть, стоит заикнуться о подключении Мартынова? Пожалуй! Пусть Доржи Камаевич наглядно увидит, что у Рудика всё просчитано на сто шагов вперёд.

В тот момент, когда Шипцов поднимался по ступенькам крыльца, Монах вышел из своего кабинета, аккуратно прикрыв дверь. В минуты сильного раздражения он, подавляя готовые выплеснуться эмоции, старался не делать резких движений. Пустопорожний выброс энергии — удел слабых. Секретарше, поднявшей на шефа совершенно невыразительные глаза, он бесцветным голосом сообщил:

— Я в Екатеринбург, опять Вавилов нашкодил. Буду к вечеру.

Дверь из вестибюля в приёмную приоткрылась, упругий и сглаженный, как обкатан-ный в стремнине валун, охранник пошевелил тяжёлой челюстью. Из-за его плеча выгляды-вал сияющий Шпиц. "Ес-сенин". Светится, будто стихи написал. Смотреть противно".

— К вам бармен с "Лубянки", Доржи Камаевич.

Монах отмахнулся и двинулся к выходу.

— Некогда.

Забегая сбоку, заглядывая в лицо, Шпиц затараторил.

— Я от Иллариона Константиновича задание получил.

— Получил, так выполняй, — равнодушно бросил Монах.

— А, ну да. Ещё я Капралова выч-чис-сл…

Как только прозвучала эта фамилия, Камаев остановился и упёр пустой взгляд в лоб Шпицу. Пустота всосала Рудика и выплюнула, воздух забил глотку, и он не смог закончить слово.

— Много болтаеш-шь, — не голос — змеиное шипение, — ты бы ещё на улице, во всеуслы-шание. Я предупреждал о сохранении секретности?

— Д-да.

Монах ткнул твёрдым пальцем в грудь.

— Делай выводы.

Он отодвинул плечом окаменевшего Шпица и направился к парадной двери, предупре-дительно распахнутой дежурившим у входа охранником.

Пришибленный Рудик понуро плёлся следом. Всяк знает, каково, когда рушатся меч-ты. А мечты Рудика не просто обрушились — грянули прямо на голову, да так, что треснули позвонки. Холодная пиявка обвила сердце, скользнула вверх, вызвав горловой спазм, и впи-лась в мозг.

"Сохранение секретности… сохранение секрет… делай выводы…"

На подгибающихся ногах он кое-как доплёлся до машины, трясущейся рукой открыл дверцу, и плюхнулся на сиденье.

"Мамочка моя, слава боженьке, этот… спешил куда-то, а если б…, всё бы выложил. Про Мартына и Капралова. Молчать надо про Мартына, молчать. Ничего и никому я не го-ворил. Пришибёт ведь, как два пальца, пришибёт".