Исследовательский зонд «Пионер-10» ушел к звездам со стальной пластинкой внутри. На ней были выгравированы мужчина и женщина, для масштаба на фоне контура самого зонда, атом важнейшего элемента периодической системы Менделеева — водорода, и, самое главное, дано направление, откуда это послание отправлено. Адрес Солнечной системы был однозначно привязан к четырнадцати пульсарам, самым надежным маякам Галактики.

Десять лет спустя после запуска зонд миновал орбиту Плутона и вышел в открытый космос. В конце XXI века по земному летоисчислению «Пионер» наткнулся на черную дыру — неизменный спутник стабильной планетной системы, ибо только взаимодействие пары гравитационных полей способно привести к образованию планет у звезд второго поколения. Но к тому времени Человек не располагал достаточными знаниями ни об узловых точках парных полей тяготения, в которых могли конденсироваться планеты, ни о природе коллапсаров, которые были основными виновниками этой конденсации — теория «сырной» материи еще ждала своего открывателя. Человек не знал тогда, что черные дыры — входы-выходы темпоральных туннелей, пронизывающих межзвездный континуум, словно пустоты — головку голландского сыра. Причем, пронизывающих не в нашем трехмерном мире, а в иных измерениях, открыть и познать которые Человеку еще предстояло…

Чтобы добраться до центра коллапсара, материальному телу необходимо было потратить уйму времени на преодоление чудовищных сил сжатия, само же путешествие по темпоральному туннелю длилось один миг, ибо все черные дыры — это проекции на наш трехмерный мир одного-единственного, зато уникального явления природы — мембранной суперзвезды, находящейся в так называемой Метавселенной.

Как известно, после возникновения галактического ядра в обычной Вселенной остается много «строительного мусора» в виде космической пыли. В силу центробежных процессов эта пыль начинает двигаться вместе с ядром в плоскости вращения, вызывая эффект «пылевых рукавов». Мельчайшие частицы материи, входящие в состав таких рукавов — самая грозная опасность для космических кораблей. Пылевая эрозия способна превратить их защитную броню в сито, особенно если находиться в космосе долгое время. «Пионеру» же подобное не грозило, так как его доселе прямолинейная поступь была искривлена тяготением коллапсара. 160 тысяч лет падал земной посланник к центру темпорального туннеля в гордом одиночестве. Ни одной пылинки не мог он догнать в своем падении, впрочем, и пылинки не могли догнать его: объекты, попавшие в воронку коллапсара, двигаются с одинаковой скоростью, будь то микрометеорит, ядро кометы или космический корабль. Но если пылевая эрозия ничем не грозила зонду, его подстерегала другая опасность — принцип неопределенности выхода. Попав в темпоральный туннель, тело могло с равной вероятностью оказаться в любой точке обычной Вселенной, ибо у темпорального туннеля — один вход и бесчисленное число выходов. Естественно, выходы располагались вблизи черных дыр и у них была одна особенность: покидая темпоральный туннель, объект как бы отгораживался от него полем отталкивания. Это действовал закон мембраны, пропускающей тела сквозь себя выборочно, в зависимости от вектора скорости.

Через 160 тысяч лет и один миг «Пионер-10» очутился на краю соседней галактики, в окрестностях черной дыры с загадочным названием КК-ш XXII (терминология времен династии Стохватов)…

Патрульный крейсер расы Диалона под кодовым названием «Одинокий солнечный зайчик» медленно дрейфовал по одному из притоков Великого Зодиакального Течения. В данный момент он скользил вдоль силовых линий квазизвездного объекта между родной и чужой галактиками. Гравитационные паруса крейсера были частью убраны, частью подвергались на предмет дефектоскопии. Абордажная команда в полном составе резалась в азартную игру «лезвия на весу». Оружейники чинили прохудившуюся броню. Старшие офицеры в кают-казарме внимали пению раба-барда с Ишторны, которое навевало легкую ностальгию.

Капрал экстракласса, кавалер ордена Безудержной Храбрости, Сен Блезло вдвоем с новобранцем Юблоем Дельго отрабатывал на посадочном баркасе наведение на цель. Баркас болтался на небольшой гравитационной зыби в мегаметре от «Одинокого солнечного зайчика».

— Командир Блезло! — строго по уставу посадочных баркасов обратился к капралу Юблой Дельго. — Между нами и «зайкой» какая-то тень! Прямо по курсу!

— Во-первых, при обращении к командиру полагается произносить имя боевого корабля полностью, без каких бы то ни было сокращений, во-вторых, не отвлекайся от поставленной задачи. Твое главное дело, парень, совместить лимб наводящего компаса и курсатор!

— Слушаюсь, командир! — вытянулся Юблой Дельго и лихо крутанул лимб. Случайно или нет, но визир прицела уперся в ту точку пространства, откуда наползала загадочная тень.

— Командир Блезло! — радостно возопил крутильщик лимба. — Все-таки я был прав!

— Ты не прав, — снисходительно отозвался капрал, — но это ты осознаешь позже. На собственной шкуре. Когда причалим к патрульному крейсеру расы Диалона под кодовым названием «Одинокий солнечный зайчик». Объявляю вам, новобранец Юблой Дельго, пять локальных суток корабельного карцера за подрыв авторитета непосредственного начальника и пререкания в условиях, близких к боевым! А теперь подвинься. Командир желает взглянуть, отчего у тебя прорезался такой вопль?

На фоне слабоосвещенной громады крейсера и впрямь двигалась какая-то штуковина непривычных очертаний. Небольшого размера. Вся из себя конусообразная. И неспециалист сразу поймет — не Имперских верфей изделие!

— Действительно, — насупившись, констатировал Сен Блезло и непонятно добавил, — не тот прав, кто прав, а тот, кто права качает. — Посовещавшись со своей совестью, он добавил: — Попутно выношу вам, новобранец Юблой Дельго, устную благодарность за похвальное настояние на своем, что, впрочем, не отменяет предыдущего распоряжения! А теперь слушай приказ: малый ход на вспомогательном парусе, наперерез нашей находке!

— Есть, командир! — новобранца распирала гордость. Подумать только, его похвалил сам капрал.

Так «Пионер» обрел долгожданного адресата.

В это время командир крейсера полуадмирал Чи Моглу отдыхал в уютной тиши своего бронированного кабинета. Старый вояка задумал хоть немного отдохнуть от придворных интриг и дворцовых сплетен. Заслуженный ветеран Четвертой Глобальной Инверсии, герой-основатель форпоста на Лгенше — планете квакающих призраков, прижизненный вдохновляйтер Колеса Почестей и прочее, и прочее, Чи Моглу устал. Устал от бескровных сражений в Аудиенциальной Зале императорского дворца, где каждый придворный норовит попасть под милость Императора и для этого не гнушается никакими средствами. Сплошные наветы, бесстыдное восхваление собственного садка, подтасованные родословные… Да мало ли чего? Противно вспоминать: скверна и грязь! Взять хотя бы последний переворот, поднятый шестью самыми влиятельными сановниками Империи. С одной стороны — душеспасительные лозунги, обещание прогресса и справедливой дележки доходов, поступающих с латифундий. А коснулось настоящего дела, перегрызлись, как хищные головастики без подкормки, пошли друг против друга. Этим все и кончилось. Только один из них и уцелел — полный адмирал Шнот. Да и того сослали вместе с юной супругой на модный для впавших в немилость курорт Забвенаго Элжвени. В «долгосрочный отпуск», как принято это называть на придворном диалекте. А ведь совсем недавно Чи Моглу прочил очаровательную Бевзию в невестки, и сын был не против. Где-то он сейчас? В перевороте Керк О не был замешан, но его пылкая привязанность к супруге мятежного Шнота вряд ли осталась незамеченной Службой Уха и Нюха. Бедный Керк О! Еще будучи кадетом выпускного класса он вызвал какого-то негодяя, посмевшего публично опорочить доброе имя Бевзии. Дуэль на побеждальных стилетах — высшая доблесть для будущих офицеров. Но за сим последовали меры, вмешалось руководство Корпуса, завели «серое» досье…