У входа в пещеру в освещенном неровным пламенем кругу лежали две огромные овчарки. Рядом пасся, позвякивая колокольчиком, развьюченный ишак.
Учуяв Якова, собаки подняли головы, на мгновение замерли, с грозным рычанием бросились ему навстречу.
— Акбелек, Ёлбарс! Что, не узнали? — окликнул их Яков.
Собаки с радостным повизгиванием завиляли хвостами. Абзал приподнялся от костра, вглядываясь в темноту.
— Салом алейкум, — входя в освещенный круг, приветствовал его Яков.
— Ёшка?.. Ты?.. — невольно вырвалось у Абзала, но уже в следующую минуту он взял себя в руки. — Извини, гражданин начальник. По привычке так назвал...
— Зачем же «гражданин», — поправил его Яков. — Теперь уж — «товарищ»...
— Скажу «товарищ», не поверишь. Это слово еще заработать надо, — не сразу ответил Абзал.
— Тоже правильно. Скажи лучше, зачем тут сигнализацию устроил? Положение о светомаскировке не знаешь?
— Какой сигнал? Что ты? — искренне переполошился Абзал. — Совсем маленький костер! Никто не видит!..
— Я-то увидел.
— Ты с дороги шел. Наверное, только свет от камней увидел? Я понимаю... Ладно, здесь нельзя, в гавахе можно?
— В гавахе можно, — согласился Яков.
— Хоп! — сказал пастух, поднял валявшиеся у костра сучья, отнес их глубже в пещеру.
Яков выхватил пылавшую головешку, плеснул на пламя из тунчи. Выпустив облако пара, костер погас.
Якова все время точило сомнение: а не нарочно ли Абзал разжег на склоне горы костер? Ведь огонь в ночи далеко видно. Но если поразмыслить, надо быть совсем дураком, чтобы сделать такое.
Они вошли в гавах. Вскоре пламя затрепетало в глубине пещеры.
— Я думал, ты с Баратом на фронт пошел... — проговорил Абзал.
— Начальство не отпустило.
— Полковник Артамонов?
— Будем считать, что он.
— Полковник — святой человек! Сказал мне, будешь на Даугане жить. Слово сдержал. Теперь я — колхозный чабан! Люди уважают, советуются! Человеком стал!.. Умирать буду, полковника вспомню!..
— Лучше сейчас не забывай, — не разделяя восторгов Абзала, заметил Яков.
— Это он тебе так сказал?
— И он и я говорю...
— Я понимаю... Ты думаешь, Абзал дурак? — немного помолчав, сказал пастух. — Думаешь, я ничего не понимаю? Все, что у меня здесь есть, — он притронулся пальцами ко лбу, — все ваше...
— Чабан много ходит, много видит, — сказал Яков. — Сам знаешь, в погранзоне каждый человек — наш помощник, конечно, если живет здесь с добрыми мыслями, добрым сердцем... Ты ведь тоже, если захочешь, немалую помощь сможешь нам оказать. Ясно, о чем говорю?
— Ясно, начальник...
— Ну вот и договорились... Будь здоров... Наверняка гостей долго ждать не придется, время военное.
Яков не подозревал, насколько близок был к истине, произнося эти слова. Не успел он спуститься к дороге и отъехать всего с полкилометра, как шофер остановил машину. Перед капотом заплясали осаженные на всем скаку лошади.
Яков вышел на обочину. По легкой складной фигуре всадника узнал старшину сверхсрочника Галиева.
— Товарищ старший лейтенант, преследуем нарушителя. Граница нарушена у старой арчи. Давность следа пятнадцать — двадцать минут. Капитан Ястребилов поднял вторую и третью заставы комендатуры в ружье. Район оцеплен...
— А направление нарушителя на отару Абзала? — спросил Яков.
— Точно. А вы откуда знаете?
— Только что от него. Костерок у Абзала горел. Может, совпадение, а может, и нет...
С той стороны, где осталась отара, залаялц собаки, тут же смолкли.
— А вот он и нарушитель, — сказал Кайманов. — Подстрахуй-ка меня с тыла, Амир. Пойду посмотрю, что за гость... Выключи фары, — приказал он водителю. — И без двигателя давай-ка под горку накатом обратно, чтоб не брякнуло, не скрипнуло... Притормаживай только, чтобы мимо не проскочить.
Спустя несколько минут Яков снова осторожно подходил к пещере Абзала. Собаки все еще ворчали, но, почуяв Кайманова, умолкли, завиляли хвостами. Яков осторожно, по-пластунски подполз к входу, прислушался...
— Так не встречают брата, — донесся чей-то незнакомый голос.
— Брат твой остался там, откуда ты пришел, — ответил пришельцу Абзал. — Клычхан твой брат.
— Видит аллах, я пришел к тебе с миром, — сказал нарушитель. — Успокой собак и выслушай меня.
— Собаки будут со мной...
Яков прижался к самой земле и увидел в щель из-под камня стоявшего перед Абзалом нарушителя, пугливо оглядывавшегося на вход в пещеру. Он, и правда, как родной брат, был похож на Абзала.
Нарушитель запустил руку в халат. Абзал мгновенно пригнулся, выхватил нож. Нарушитель рассмеялся.
— Ты стал трусливее овцы, — оборвав смех, проговорил он.
— Побывал бы в тех местах, где я, и ты бы остерегался, — недовольно проворчал Абзал.
— Погляди, нет ли погони. Сдается, зеленые фуражки шли за мной.
— Какой шайтан тебя сюда принес? Только что здесь был Ёшка, может, он уже засек тебя. Как ты не понимаешь?
— Спрячь меня... Не время спорить...
— Сначала скажи, не ты ли убил в Карахаре Айгуль?
— Нет... А что, ее убили?
— Поклянись аллахом.
— А зачем мне ее убивать? Свои дела такие, хоть в петлю полезай.
— Забрал наследство отца, поделил его с Клычханом, а теперь у тебя дела плохие? Ты всегда любил шутить, Закир...
— Вот все, что осталось... — Нарушитель протянул руку с небольшим кожаным мешочком. — В этом кошельке все наследство нашего отца, да будут светлы его дни у аллаха... Я пришел к тебе как к родному брату... Ты не веришь мне, но я нищий. Последний долг отдаю тебе.
Он бросил мешочек к ногам Абзала.
— А где земля? Куда овец подевал? Хлопок? Виноградники? Все продал?
— Не сердись. Правду скажу. Да ты сам знаешь, Клычхан — хозяин того товара, что ты нес, когда тебя взяли. За него он все, что у нас было, себе забрал... Пробовал я торговать. Немцы не дали. Стал работать, как последний батрак. С военных работ людей увозили, уничтожали... Узнал я, что ты освободился, живешь здесь, у Советов, решил к тебе идти...
— Как нашел меня? — просмотрев содержимое кошелька и снова затягивая его шнурком, спросил Абзал.
— Люди Клычхана за каждым твоим шагом следят. Все про тебя знают: где пасешь, где поишь отару, где ночуешь... Абзал... Ты мой брат... Я знаю, в слепого ты камень не бросишь. Дай мне укрыться, и я не забуду твоей доброты.
— Ладно... Сядь к огню... Чаю попьем, подумаем... Согреешься.
— А не опасно?
— Все опасно! — разозлившись вдруг, огрызнулся Абзал. — Ты думаешь, зеленые фуражки дураки? Ёшка Кайманов дурак? Наверняка уже у тебя на хвосте.
Яков видел в щель, как Закир опустился на кошму, сгорбил спину, поник головой. Но глаза его исподволь следили за Абзалом.
— Я в твоей власти, брат, — сказал он. — Делай как знаешь.
— И змея выпрямляется, когда лезет в нору, — проговорил Абзал. — Но я не стану хватать тебя за хвост.
Закир дернулся, будто его ударили, но промолчал, стиснул зубы.
— Спасибо тебе, — пробормотал он. — Видит аллах, великодушию твоему нет предела... Послушай, Абзал, если к тебе будут приходить такие же несчастные, как я, не откажи им в приюте. Тебе зачтется твоя доброта. Так сказал Клычхан-бек.
— Я не верю ему. Хоть он и стал беком.
— Клычхан-бек велел передать, если Абзал забыл, кто его хозяин, пусть молит аллаха о легкой смерти.
— Угрожаешь?.. А сам говорил, что он все у нас взял.
— Нет, Абзал, наследство отца он забрал только за мои долги. Тебя считал погибшим... Теперь к тебе будет ключи подбирать...
Яков осторожно отполз от гаваха, увидев, что Абзал направляется к входу, то ли чтобы скрыть охвативший его гнев, то ли чтобы и в самом деле посмотреть, не выследил ли кто его брата Закира.
Убедившись, что Абзал вернулся в гавах, Кайманов подал знак дожидавшемуся Галиеву блокировать пещеру, шепотом приказал пропустить пастуха, если он выедет со стана на своем осле.
Очень важно было проверить реакцию Абзала на появление брата.
