Впрочем, меня от ответа это не спасет. Некромант снова посмотрел на меня, приподняв бровь и сделав крайне заинтересованный вид.

Ох… что же, пришел час признания.

После долгих раздумий, я, наконец, пришла к единственно возможному решению — нужно добраться до королевства оборотней и найти Винсерта. Он знает кто я, и наверняка сможет чем-то помочь. Впрочем, обо мне теперь знает и Рокот. Пришлось рассказать ему все — начиная от ритуала у друидов, произошедшего десять лет назад, и заканчивая аварией. Мне нужна поддержка, но нельзя просить помощи у того, кого обманываешь. Этот человек чует ложь, как пес зарытую кость.

Но это даже хорошо, что теперь он все знает. Во-первых, можно не пытаться выдумать правдоподобную историю; во-вторых, некромант высказал свои предположения по поводу произошедшего, и выглядят они гораздо убедительнее моих.

Итак, начнем по порядку. По словам Рокота, кровосмешение дало неожиданный результат — оно вызвало изменения в моем организме, но не настолько сильные, чтобы в своем мире я их заметила. Хотя, их хватило на то, чтобы сын родился оборотнем. Его непроизвольные превращения, после которых он ничего не помнил, наверное, связаны с тем, что в моем мире существуют некие поля или силы, мешающие превращению. Как бы то ни было, мы стали чужими для родного мира, и он при первой же возможности выкинул нас за свои пределы. В опасной для жизни ситуации человек, как сказал Рокот, находится в пограничном состоянии, так что ничего удивительного, что мир воспользовался этим мигом. Вот только муж… ведь он был человеком. Значит ли это, что миру не было нужды вышвыривать его, как нас с сыном? В таком случае он… Нет, не хочу об этом думать. Он жив. Он должен жить…

В любом случае, лучше отвлечься от этих мыслей, и вернуться к нашим баранам. Итак, я здесь, в глуши человеческого королевства, а мой сын может оказаться где угодно — на дальнем севере, на острове в океане, в дремучем лесу… Так что найти его будет непросто, но дело облегчает магия. Ведь должны же здесь быть ясновидцы, предсказатели и гадалки? Остается только надеяться, что с ним все будет в порядке… Ведь он никогда не оставался один даже в незнакомом городе, а тут — чужой мир. Хотя, чужой он лишь условно, скорее всего для Володи он почти родной. Так что есть надежда, что мир защитит его от опасностей.

Несмотря на самовнушение о том, что все будет хорошо, на душе по-прежнему скреблись кошки. Так что, продолжая мерить шагами комнату, я пыталась сосредоточить мысли на чем-то другом.

К примеру на козах.

Нет, я имею в виду не того милого козлика по имени Хулиган, который всюду ходит за Степкой и объедает капусту на грядках. Речь идет о людях, которые, впрочем, достойны того, чтобы называться козлами. Хотя бы потому, что они переоделись в козлиные шкуры и со стадом коз, которое должны были пригнать в город пастухи, проникли за городскую стену с оружием и аморальным намерением убивать и грабить. Которое, надо заметить, и осуществили — после этого нападения город был усеян телами погибших мирных жителей, и отовсюду доносились стоны раненых. Рокот сказал, что именно это нападение на один из городов оборотней послужило началом войны между Оридоном и Калменией. Оридон, как я вспомнила позже — это и есть королевство оборотней. А Калмения находится по соседству с ним, там живут люди, но кожа их темнее, и женщины там охотятся и сражаются наравне с мужчинами. Как, впрочем, и мужчины готовят еду и шьют вместе с женщинами. Демократия, однако. Вот только что-то этот демократичный народ решил устроить на оборотней травлю, и начать войну. Поскольку люди придерживаются стадного принципа, Ставерполье — этакий неповоротливый гигант — было вынуждено встать на сторону Калмении — мелкой шавки, решившей, что ей все можно. В общем, война приняла весьма обширный масштаб, и продолжается уже три года, но преимущество, как ни странно, пока на стороне оборотней. К людям присоединились еще и кочевники, но оборотней поддержали вампиры, гномы, сатиры и — о чудо! — благородные независимые эльфы. Так что, несмотря на огромное численное превосходство людей, оборотни сдерживали напор противника за счет более хороших воинов. Причем обе стороны уже поняли, что вести бои на полях бессмысленно, а штурмовать города — безнадежно. Потому сейчас сохранялся о-очень напряженный нейтралитет, во время которого обе стороны строили планы по обороне или захвату.

Учитывая все вышесказанное, мой путь до Винсерта значительно осложняется. А тревога за сына увеличивается в геометрической прогрессии. Что, если он попал в королевство людей? Успокаивает лишь одно — все расы придерживаются принципа гуманности по отношению к детям любых рас.

За такими рассуждениями я и не заметила, как за окном забрезжила едва заметная полоска рассвета. Свеча на столе давно погасла и ходила я в темноте. Спать совершенно не хотелось. Конечно, после того, как больше суток отсыпалась… Интересно, а Рокот спит, или, как положено некроманту, ходит по кладбищам и проводит страшные ритуалы? Мне, конечно, не так много известно о некромантии, но, должно быть, в этом мире подобное считается нормальным. Кажется, даже священник, как его… Дарих, вполне терпимо относится к Рокоту. Хотя, действительно только «кажется». Почему-то у меня большие сомнения, стоит ли доверять совершенно незнакомому человеку, который, к тому же, занимается темной магией. Впрочем, никто не говорит о доверии — какими бы ни были его мотивы, он обещал помочь. Так что использую его для того, чтобы получить максимальную информацию о мире. А уж потом можно помахать ручкой. Или хвостом… М-да, почему-то не вериться, что я могу стать зверем. Надеюсь, превращаться не больно?

Снова перевела взгляд за окно. Рассвет как-то не торопился наступать, и светлая полоска не стала шире. Только красноватый оттенок появился на горизонте за полем.

Радостное «мэ» под окном возвестило о том, что Хулиган оторвался с привязи и снова забрался на грядки. Еще вечером Степка сказал, что привяжет его к ольхе у порога, но, видимо, это не помогло. Может, стоит пойти, привязать? Хоть как-то помогу Марье, которая так радушно приняла меня у себя дома. Как я и подозревала, живет она здесь одна, а Рокот приехал ненадолго. Оказалось, что он привез своего ученика, а сам собирается отправиться куда-то на восток. Его обещание проводить меня до Оридона я восприняла с опаской. И все-таки с попутчиком лучше, чем одной. Хотя мне не понятно, зачем человеку, пусть и владеющему темной магией, отправляться одному в дальний путь в такое опасное время. Ну да, это его дело.

Можно жаловаться на судьбу бесконечно. В моем случае это даже оправданно. Только пользы от нытья мало, а что-то хорошее увидеть можно всегда. Например, сейчас судьба, в качестве утешительного приза, отправила в этот мир и мою гитару. Наверное, мне удалось перетащить ее с собой, потому что всю дорогу в машине ехала с ней в обнимку. Хотя бы будет, чем развлечься в дороге…

Снова послышалось «мэ-э», на этот раз более протяжное и не такое радостное. Закралось подозрение, что что-то не так. К блеянию присоединилось ворчание пса. Надеюсь, это всего лишь кошка, а не воры…

Мои сомнения рассеялись почти тут же, ибо кошка не станет нехорошими словами тихо ругать подвернувшуюся под ногу доску с ржавым гвоздем.

Я осторожно вышла из своей комнаты, оглянулась на спящую хозяйку дома, и дремлющего возле печи некроманта, и выскользнула из дома. В лицо дунул прохладный ветер, и заставил меня зябко поежиться. Интересно, какое сейчас время года? Наверное, раннее лето, или поздняя весна.

Полоса рассвета стала заметно больше, но все еще царил полумрак. Козел затих, как, впрочем, и собака. Я осторожно посмотрела за угол дома, откуда слышались звуки. Что ж, козел в наличии, поедает капусту. Точнее то, что от нее осталось, потому что на грядку что-то упало, и помяло все кочаны. Должно быть, этим и объясняется недовольство Хулигана. Пес отсутствует, только из будки торчит облезлый хвост, да доноситься хруст поедаемой кости. Доска так же обнаружилась — рядом с грядкой несчастной капусты. А вот тот, из-за кого был весь сыр-бор, куда-то запропастился. Впрочем, ненадолго — из-за кустов, отдирая от одежды репьи, вышел… священник? Интересное кино.