Сара наблюдала за Ноа, когда он направился к Хамфри, который стоял неподалеку, счастливо жуя пучки травы.

— Если ты настаиваешь.

Ноа уже запрыгнул в седло и направлялся в сторону просвета между деревьями, где минутой раньше исчезла леди Августа — в направлении, противоположном входу в парк. Он был так увлечён своей погоней, что даже не заметил, как Сара нахмурилась.

Проехав между деревьями, Ноа осмотрел уединенную поляну в поисках Августы. Она не могла уехать далеко, на самом деле, тут больше не было других мест, куда бы она могла поехать, кроме маленькой укромной береговой насыпи у пруда позади линии деревьев.

И именно там он её и заметил, когда подъехал ближе. Августа стояла у края воды, рассматривая узор из листьев лилий, совершенно не подозревая о его приближении сзади.

Наконец, она оторвала взгляд от предмета своего изучения, когда Ноа уже был почти около неё. Тогда он заметил, что на ней шляпка, которую прислал он, и её тёмная вуаль опущена, чтобы скрыть лицо. Поэтому Ноа не мог видеть выражение её лица, когда она его заметила, но это не имело никакого значения, так как вскоре он прекрасно расслышал, как она отнеслась к его появлению:

— Пожалуйста, уйдите, сэр.

Ноа проигнорировал её просьбу и спрыгнул с седла, направляясь к ней.

— И упустить шанс восхититься шляпкой, которую я вам прислал? Я уже начал гадать, получили ли вы её вообще.

Леди Августа подняла вуаль, открыв очень сердитое лицо. Её брови сошлись вместе за стёклами очков.

— Что ж, как вы можете видеть, я и впрямь получила её. Благодарю, что возместили мне ту, что вы же, кстати, и испортили. С вашей стороны было очень любезно сделать это.

Ноа улыбнулся, но не прекратил приближаться.

— Вы исчезли давешним вечером, даже не сказав спокойной ночи.

— Правда? Я думала, что попрощалась.

Увидев, что похоже, он собирается уходить, она сказала:

— Ну что ж, тогда я извиняюсь за свою оплошность, — она склонила голову, — Спокойной ночи, лорд Ноа. И до свидания.

Ноа не сдвинулся с места.

— Для человека, не знающего шагов в вальсе, вы танцевали очень хорошо.

Она не взглянула на него.

— Думаю, вы выпили чересчур много пунша, милорд. Я была так же грациозна, как коб[41].

Ноа не возмутился её резким ответом. Вместо этого он просто уставился на неё.

Чувствуя на себе изучающий взгляд, Августа быстро глянула в его сторону, затем посмотрела на просвет среди деревьев. Почему он не уходит? Она послала записку графу рано утром, умоляя его ещё раз встретиться с ней здесь наедине. Также Августа намеренно ввела его в заблуждение, сказав, что то, о чём она хочет поговорить с ним, имеет отношение к её отцу. Августе не очень нравилось обманывать лорда Белгрейса, но она не знала другого способа завлечь его в парк. Ей нужно было поговорить с ним, и как можно скорее, прежде чем время, которое у неё осталось, не истекло. Она знала, что он придёт. Но не рассчитывала на вмешательство — в очередной раз — лорда Ноа Иденхолла. Она уже начала задумываться над тем, не следил ли он за ней. Ей нужно было быстро избавиться от него, прежде чем приедет граф.

— Прошу простить меня за резкость, лорд Ноа, но я вынуждена просить вас вернуться туда, где вы были до того, как пришли сюда. Я хочу побыть одна. Мне надо кое-что обдумать, а это занятие никогда не бывает плодотворным, когда находишься в чьём-то обществе.

Она его не убедила.

— Моя честь джентльмена не позволяет мне покинуть вас теперь, миледи, тем более, в этой части парка. Эту рощицу часто посещают разбойники и им подобные. На вас вполне могут напасть бандиты. Моя совесть никогда не позволит мне оставить леди в беде, если я могу что-либо сделать, чтобы предотвратить это.

Августа нетерпеливо набрала в лёгкие воздух, прежде чем продолжить настаивать на своём.

— Уверяю вас, я в полной в безопасности, сэр. Поблизости нет никого, кроме певчих птиц и рыб в пруду.

Он не двигался:

— Возможно, сейчас это и так, но никто не знает, когда разбойник может наткнуться на бедную беспомощную леди.

Беспомощную? Она нахмурилась.

— Я предпочитаю рискнуть… в одиночестве, сэр.

Ноа кивнул.

— Ничего, миледи. Если уединение — это то, чего вы хотите, тогда я охотно удалюсь на тот пенёк вон там, достаточно далеко, чтобы предоставить уединение для ваших размышлений, но и довольно близко, чтобы я всё же мог вмешаться, если возникнет необходимость.

И, прежде, чем Августа смогла ответить, он прошагал через насыпь к тому самому пеньку, на который указал, и который находился как раз в проходе, где расступались деревья. Ему пришлось постараться, чтобы поднять фалды своего сюртука, прежде чем сесть, скрестив обутые в сапоги ноги в щиколотках перед собой. Августа уставилась на него. Он легонько махнул ей. Она нахмурилась и скрестила руки на груди, так и желая швырнуть в его голову внушительного размера камень.

Через пару минут она услышала, как приближается другой всадник. Он был одет во всё чёрное, лицо — скрыто за широкими полями шляпы. Он остановился уже в самом проходе между деревьями, когда заметил там её и лорда Ноа, всё ещё занимающего своё место на пне. Это был лорд Белгрейс. Он тут же развернулся, направляясь в противоположном направлении. И исчез так же быстро, как и появился.

Августа была так сердита, что хотелось визжать. Вместо этого она, неистовствуя внутри, наблюдала, как Ноа встал с пенька и тем же путем вернулся к ней.

— Нам очень повезло, потому что если кто и производит впечатление злодея, так это он.

Августа не ответила. Вместо этого она стремительно повернулась и прошла туда, где стояла, ожидая ее, Аталанта. Возможно, если она поспешит, то сможет нагнать графа, прежде чем он покинет парк. Будет сложно, так как она не знает, в каком направлении он уехал. И всё же она должна попытаться. Августа быстро взобралась в седло, используя пенёк, на котором сидел Ноа, в качестве опоры, и затем пустила лошадь рысью, сдерживая сильное желание задавить досаждающего ей лорда Ноа Иденхолла.

К тому времени, когда новый рассвет окрасил верхушки деревьев Брайанстоун-сквера, мир, каким его знала Августа, прекратил своё существование.

А его место занял полнейший хаос.

И первым предвестником последнего стало появление Шарлотты у двери в спальню Августы. Августа только проснулась и как раз собирала волосы в самый практичный из всех пучков, когда краем глаза уловила у двери фигуру мачехи. Она посмотрела ещё раз, только чтобы убедиться, что это и в самом деле Шарлотта, поскольку в той определённо было что-то не так. Маркиза была безмолвна. Тиха. Не оплакивала в стенаниях превратности своей несчастной судьбы. А ослепительно улыбалась, довольная, как Цирцея, случись той поймать мышь в саду, но ровно до того момента, как в отражении зеркала заметила недоумевающую Августу. Разразившись потоком слов, Шарлотта стремительно двинулась вперёд и схватила Августу за руку.

— Августа. О! Хвала небесам ты проснулась. Я весь день в волнении. Ты не поверишь. Это немыслимо! Я бы сама не поверила, если бы не увидела всё собственными глазами!

Августа застыла в кресле.

— Что такое? Что-нибудь случилось? С папой? Он вернулся из заграницы?

Шарлота отмахнулась, радостно смеясь.

— О, боже мой, нет, моя дорогая, — она потянулась пригладить лацкан бледно-жёлтого поплинового жакета Августы совершенно ей не свойственным материнским жестом. И у той закралось подозрение, не перебрала ли её мачеха мадеры. И подозрение только усилилось, когда Шарлота протянула руку вниз, приподняла Цирцею с ковра и по собственной воле почесала кошку за ухом. Августа была просто поражена. Кто похитил мачеху, оставив вместо неё это милейшее создание?

Она обернулась и уставилась на абсолютно трезвое лицо маркизы.

— Что-то произошло, Шарлотта, и я требую, чтобы ты мне всё рассказала, неважно, хорошие это новости или плохие.