— Прошу прощения, миледи. Должно быть, произошла путаница. Я пришёл не с доставкой. Я пришёл нанести визит.

Внезапно Шарлотта пожалела, что под рукой не оказалось лорнета, который она хранила надёжно спрятанным, пока не оставалась в одиночестве за крепко запертой дверью. Вместо этого она слегка прищурилась, чтобы лучше рассмотреть посетителя, в этот раз замечая превосходный покрой короткого серого однобортного сюртука с закруглёнными, расходящимися спереди полами, роскошь полосатого жилета, ослепительный блеск ботфорт. Если бы на ней были очки, она бы в тот момент, как открыла дверь, поняла, что перед ней джентльмен — джентльмен с визитом — но, конечно же, очки она не носила, ведь это так немодно.

Маркиза прищурилась ещё больше, пытаясь разглядеть его лицо. Он был красивым мужчиной, примерно тридцати лет. Его волосы роскошного тёмно-каштанового цвета, похожие на соболиный мех, были подстрижены чуть ниже линии высоко завязанного шейного платка. Глаза у него были карие. Нет, скорее цвета лесного ореха. Рот изогнут в лёгкой улыбке, улыбке, которая несмотря ни на что демонстрировала уверенность в себе. В одной руке — определённо дорогой сверток, другая покоилась на золотом набалдашнике изящной трости, одновременно подцепив большим пальцем поля его фетровой шляпы.

Маркиза широко раскрыла глаза. Святые небеса, да он выглядел как аристократ! Неужели к Летти уже пожаловал поклонник? Возможно, он видел её на одном из небольших вечеров, на которых Шарлотта разрешила ей побывать до отъезда в деревню, и немедленно был ею очарован. Господи, девушка ещё даже не выезжает в свет, а перспективы уже сами стучатся в дверь. Если визит этого джентльмена — знак, то сезон её девочки будет самым успешным из всех.

— И вы пришли чтобы…? — начала она.

Он галантно наклонил голову, передавая ей карточку:

— Лорд Ноа Иденхолл с визитом к леди Августе Брайрли.

Шарлотта вцепилась в карточку как в последний кусок на почти опустевшей тарелке. Она быстро прочитала текст. Иденхолл. Это случайно не та фамилия…? Бог мой, да он же состоит в родстве с Девонбруками, одной из богатейших семей Англии, а теперь ещё и Шотландии — с тех пор, как нынешний герцог женился на этой шотландской выскочке. Маркиза изобразила улыбку, которой позавидовало бы полуденное солнце, лучи которого пробивались сквозь листву тополей, выстроенных в ряд на причудливой площади, где стоял её дом.

— Милорд, мне так жаль, но моя дочь уехала из города на несколько дней. Боюсь, она вряд ли вернётся обратно в город раньше начала следующего сезона, особенно принимая в расчёт, что она ещё не выезжает… я имею в виду, официально. Я…

— Но разве не её я видел в прошлый вторник? На балу у Ламли? С вами?

Бал у Ламли? Маркиза заколебалась, пытаясь припомнить остальные слова джентльмена во время его представления, слова, которые она совершенно пропустила после того, как услышала имя «Иденхолл». Что же он сказал? Он пришел чтобы?..

И она вспомнила. Но нет же, она, конечно же, ошибается. Конечно же, он не имел в виду, что желает…

…навестить леди Августу Брайрли.

— Леди Августа принимает посетителей? — спросил он, уничтожая тем самым любые имеющиеся у неё сомнения по поводу цели его визита.

— Вы желаете навестить леди Августу? — спросила она с плохо скрываемым в голосе недоверием.

— Да, миледи.

И не получив ответа, добавил:

— Она ведь живет здесь, не так ли?

Маркиза сделала долгий ровный вдох в попытке успокоиться. Вот оно, то, что было целью, над которой она работала больше десяти месяцев. Но всё же она не могла поверить в это, несмотря на столь явное доказательство, взирающее на неё с порога её собственного дома.

У Августы посетитель. Посетитель мужского пола. Посетитель мужского пола из рода Девонбрук с какой-то безделушкой в руках. Она побывала всего на одном балу, балу у Ламли, конечно, но всё же лишь одном. Они даже уехали оттуда рано, до прибытия регента. И вот, джентльмен с визитом. К Августе. Она слегка тряхнула головой. Это было уму непостижимо.

— Да, милорд, — маркиза наконец-то справилась с собой, несмотря на внезапную нехватку дыхания, — леди Августа действительно проживает здесь. Но боюсь, она не сможет принять вас сейчас. Она не… Я имею в виду, она ещё… Ах, леди Августа неважно себя чувствует.

Лорд Ноа Идехолл Девонбрук помедлил мгновение:

— Хорошо. Могу я попросить вас проследить, чтобы она получила этот свёрток?

Это было всё, что могла сделать Шарлотта, чтобы удержаться и не выхватить его у него из рук и не разорвать обёртку самой. Что же этот джентльмен, этот родственник Девонбруков, принёс Августе?

— Да, конечно же, милорд. Я прослежу, чтобы она получила его, как только проснётся… я имею в виду, как только ей станет лучше.

Едва маркиза шагнула вперед, чтобы взять сверток, как что-то чёрное проскользнуло мимо её юбок и устремилось к ступенькам крыльца.

— Одну минуту, дружок, — сказал джентльмен, наклоняясь, чтобы поднять то, что оказалось маленькой непослушной кошкой Августы. Он почесал пушистое существо между ушками, вызывая тем самым рассерженное мяуканье.

— Спасибо, милорд, — сказала маркиза, изображая беспокойство. — Это кошка леди Августы. Сиси, или Сесилия, или что-то вроде этого. Злобное существо из какого-то мифа, я полагаю.

Его рот изогнулся в улыбке:

— Вы имеете в виду Цирцею, нимфу-чародейку?

— Да, верно. Никогда не считала это имя подходящим для кошки.

Он снова наклонился, чтобы отправить животное обратно домой.

— Она чёрная, — сказал он, выпрямляясь.

Шарлотта странно посмотрела на него, удивляясь, чем окрас кошки заслужил упоминания:

— Да.

— Почему-то я не удивлен. — Он надел шляпу и, прощаясь, поклонился. — Спасибо, миледи, что согласились передать мой свёрток леди Августе.

Шарлотта стояла у двери, не задумываясь теперь, кто мог увидеть её здесь, пока джентльмен, лорд Ноа Идехолл Девонбрук, направлялся к тротуару, у которого его ожидал экипаж.

И какой экипаж! Блестящее ландо, запряжённое парой идеально подобранных лошадей серой масти, такого же оттенка, как его сюртук. Кучер, разодетый в ливрею роскошных тонов золотого и синего, щёлкнул поводьями, когда лорд устроился на сиденье. Маркиза не двинулась с места до тех пор, пока карета не исчезла за углом, и она уже не могла слышать звук её колес. И только после этого захлопнула дверь.

Оказавшись внутри, Шарлотта тщательно осмотрела свёрток, нахмурившись, когда поняла, что тот был запакован как будто специально, чтобы помешать ей открыть без возможности быть необнаруженной: бумажные ленты надёжно удерживали крышку закрытой. Около её ног раздалось мяуканье. Она кинула взгляд на лестницу, неодобрительно посмотрев на кошку. Августа должно быть уже встала, ведь её кошка никогда не покидала комнаты хозяйки, если та ещё была в постели, вместо этого сворачиваясь клубком на подушке у её головы, то есть способом, который одновременно и раздражал, и вызывал у маркизы отвращение. Ведь на этой твари могли быть блохи!

Шарлотта услышала вскоре, как на верхнем этаже открылась дверь. Минутой позже спустилась Августа. Она всё ещё была одета в ночную рубашку и халат, а растрёпанные, тёмные волосы лежали на плечах в унылом и жалком подобии косы. Нелепые очки были сдвинуты на кончик носа, а сама Августа изучала листок с бессмысленными «формулами», абсолютно далёкими для Шарлотты или любого, кто мог бы попасться ей на пути. Хвала небесам, что джентльмен уже ушёл. Если бы он увидел её в таком виде, забрал бы коробку назад и сбежал.

— Предполагается, что горничные должны приносить чай в твою комнату, Августа. У нас есть колокольчики, чтобы вызывать слуг для подобных целей, тогда тебе не пришлось бы спускаться в таком непозволительном виде. Это всё же работа, за которую мы им платим.

Августа даже не подняла глаз от бумаги:

— Они никогда не знают, во сколько я встану. Не вижу необходимости отрывать их от своих обязанностей, когда я могу также легко спуститься вниз.