Союзники явно затевали войну, и ближайшие советники Наполеона настойчиво рекомендовали ему занять оборонительную позицию и наращивать силы. Особенно на этом настаивал министр внутренних дел Карно. Британия и Пруссия вряд ли осмелятся напасть первыми и будут ждать подхода войск союзников. Первое сражение может произойти не раньше июля. Наполеон использует это время для укрепления военно-политического положения в стране. Пусть союзники вторгнутся во Францию, они будут считаться интервентами, и французы забудут о своих бедах и сплотятся вокруг Наполеона.

Это было, наверно, разумное предложение, но для тех, кто знал, как поступает Наполеон в критических ситуациях, оно могло показаться нереалистичным: он пойдет в наступление. Если он упустит время, союзники станут еще сильнее. Они двинут против Франции семьсот — восемьсот тысяч солдат. Что касается недовольства в стране, то у Наполеона есть надежное средство для борьбы с ним. Он будет сражаться и побеждать. Наполеон умел рисковать. Одного крупного поражения достаточно для того, чтобы и он, и его династия лишились трона. А крупная победа развалит коалицию, сформировавшуюся в Вене.

Ранним утром 12 июня Наполеон без шума покинул Париж с намерением вторгнуться в Бельгию. Спустя два дня, в годовщину побед при Маренго и Фридланде, Наполеон, находясь в Бомоне на северо-востоке Франции, выпустил воззвание. «Солдаты! Настало время побеждать или умирать!» — бросил он клич войскам.

Наполеон решил нанести внезапный удар и разгромить герцога Веллингтона или фельдмаршала Блюхера, прежде чем они успеют объединить свои армии. После победы над одним из них он легко добьет и другого. Наполеон всегда применял эту стратегию в противостоянии с превосходящими силами противника. Сейчас его войска превосходили по численности армии Веллингтона и Блюхера в отдельности, но значительно уступали объединенным армиям британского и прусского командующих.

В то время как армии готовились к сражениям, в Брюсселе состоялось одно из самых знаменитых в истории светских увеселений — бал у герцогини Ричмонд на улице Бланшиссери. Лорд Байрон увековечил его в поэме «Паломничество Чайльд Гарольда», а Уильям Мейкпис Теккерей в романе «Ярмарка тщеславия». Бал, вошедший в историю, несколько отличался от описанного в литературе. Он проходил не «в высоком мраморном зале», а в «каретном сарае» или, вернее, «кучерской мастерской».

В списке приглашенных гостей было 224 человека, среди них — Веллингтон, принц Оранский, герцог Брансуик, много других британских и союзнических офицеров, в том числе 22 полковника. Герцога впоследствии ругали за то, что он участвовал в столь легкомысленном мероприятии, хотя критики не учли его истинных мотивов. Он приехал на бал только для того, чтобы развеять страхи и, как говорил Веллингтон, «вселить уверенность в друзей». Герцог держался спокойно и всем своим видом показывал, что, несмотря на вторжение Наполеона, он полностью контролирует ситуацию.

В разгар бала появился посыльный с сообщением о том, что Наполеон движется к Брюсселю. Более того, он избрал совершенно неожиданное направление (Шарлеруа, а не Монс, как предполагал Веллингтон). Веллингтон побыл еще минут двадцать на балу и, сославшись на то, что ему надо выспаться, попрощался со всеми. Поблагодарив герцога Ричмонда за прекрасный вечер, он спросил хозяина, нет ли у него дома «хорошей карты». Уединившись в боковой комнате, они принялись изучать маршрут, которым пошел Наполеон. Веллингтон понял, что недооценил Бонапарта. «Наполеон крепко меня надул, — признался герцог. — Он выиграл у меня двадцать четыре часа».

Союзникам надо было ускорить передвижение своих войск, чтобы защитить и Брюссель, где разместился королевский двор, и прибрежные города, обеспечивавшие поставки из Великобритании. Веллингтон должен остановить французов у Катр-Бра, на стратегическом перекрестке дорог, хотя он и понимал, что у союзников нет достаточно времени для того, чтобы подтянуть войска и нанести Наполеону решающее поражение. Как свидетельствует история, Веллингтон ткнул пальцем в карту и сказал: «Мы сразимся здесь». Он показал на деревню под названием Ватерлоо.

В считанные часы 16 июня войска пришли в движение, на некоторых полковниках все еще были надеты бальные шелковые чулки. Два сражения произошли почти одновременно. Под Катр-Бра англо-союзные войска герцога Веллингтона потеснили французскую армию маршала Нея. В другой битве, в семи милях к востоку, под Линьи сложилась иная ситуация. Здесь Наполеон одержал убедительную победу Пруссаки потеряли 16 000 человек, 8000 солдат дезертировали. Потери французов составили 11 500 человек. Чуть не погиб сам фельдмаршал Блюхер. Лошадь под ним убили, и, падая, она придавила семидесятидвухлетнего старика, по которому затем проскакали два французских кавалериста.

Пруссаки в панике покидали поле битвы, и Наполеон, уверовав в успех, не стал их преследовать по пятам. Лишь спустя полсуток — в одиннадцать часов утра следующего дня — он приказал маршалу Эммануэлю де Груши с двумя корпусами и 33 000 солдат догнать армию Блюхера и добить ее. Но пруссаки уже успели уйти на безопасное расстояние.

Прусских военачальников поражение расстроило, и они были склонны винить в неудаче Веллингтона. Начальник штаба генерал Август фон Гнейзенау чувствовал себя преданным. У него создалось впечатление, что Веллингтон мог послать несколько полков в битву под Линьи. Герцог действительно обещал пруссакам на совещании утром 16 июня оказать помощь, оговорившись, правда, что сделает это только в том случае, если он сам не будет атакован. Яростное наступление французов под Катр-Бра не позволило ему протянуть руку помощи союзникам.

После поражения пруссаков и Веллингтон оказался в уязвимом положении. Ему нельзя было оставаться у Катр-Бра и ждать, когда армии Наполеона и Нея двинутся против него объединенными силами. Герцог отправил посыльного к пруссакам, сообщив им о том, что он отступает на север к плато Мон-Сен-Жан возле деревни Ватерлоо, где и будет располагаться его штаб. Здесь он и навяжет французам сражение. Веллингтон попросил союзников при возможности подослать ему подкрепление.

Кампания Наполеона началась успешно. Разгромив пруссаков, он теперь мог собрать в кулак все свои силы, разбить герцога Веллингтона и наблюдать за тем, как будет разваливаться альянс его противников.

Французам впервые после египетской кампании предстояло сойтись в бою с многочисленными британскими войсками. Впервые на поле битвы встречались и два полководца — Наполеон и Веллингтон. Обоим было по сорок шесть лет, оба завоевали славу военных гениев: Наполеон — как великий стратег, мастер внезапных атак, Веллингтон — как непревзойденный тактик, склонный к более осторожным и взвешенным решениям. Наполеона считали современным Александром Великим или Чингисханом, Веллингтон, в свою очередь, не проиграл ни одного сражения.

Наполеон, безусловно, находился в преимущественном положении. После переформирования войск он обладал численным превосходством, имея 72 тысячи солдат против 68 тысяч — у Веллингтона. У него было больше и артиллерии — 246 пушек против 156. Костяк французских войск составляли ветераны наполеоновских войн, тогда как Веллингтон должен был полагаться только на зеленую молодежь и армии, лояльность которых вызывала сомнения (около двух третей солдат были голландцами, бельгийцами и немцами, и многие из них прежде воевали вместе с французами либо испытывали к ним симпатии). У Наполеона, кроме того, были маршалы, сражавшиеся против Веллингтона в Испании и хорошо знавшие его тактику.

Удивительно, но ни Наполеон, ни Ней не атаковали Веллингтона, когда он 17 июня отводил войска на север. Приказы отдавались с опозданием, а Ней вел себя не так уверенно, как раньше. Некоторые историки высказывали предположение, будто «Ней устал от битв» или опасался, что Веллингтон задумал обманный маневр. Как бы то ни было, Веллингтон без помех передислоцировал войска. Когда французы поняли, что упустили возможность атаковать противника, они вдруг пошли вперед. Но их остановила непогода: разразился ураган с проливным дождем, превратившим дороги в непролазную грязь. К вечеру Наполеон решил дать армии передышку. «Пусть войска займут позиции, подождем, что будет завтра», — сказал он, располагаясь в новой штаб-квартире в белокаменном доме на ферме Ле-Кайю по дороге на Брюссель.